Невеста на троих. Надежда на счастье

Деррканка вопросительно приподняла брови.

– Поэтому для девушек придумали оньг. Это специальные скобы из сплава металлов, пропитанных магией. Их устанавливают снаружи на женские половые органы, что делает проникновение невозможным.

– И как это работает?

– При возбуждении артефакт впивается в набухшую плоть и причиняет боль, помогая вовремя сбросить возбуждение. Инлинг уже дважды проштрафилась и оба раза с Тауном, а платит за неё моя семья. Я люблю сестру, но во всём должна быть мера, тем более она может удовлетворять свои потребности в гареме.

Он искоса взглянул в лицо Кэрри. Её щёки порозовели, а глаза возбуждённо мерцали. Из-за отсутствия в них зрачков он не понимал, куда она смотрит, но решил подумать об этом позже.

– Пойми, оньг не мешает жить, но дисциплинирует и причиняет некоторые неудобства, поэтому Инлинг придётся тратить больше сил на самоконтроль ближайшие десять дней, а она этого не любит.

Пока он рассказывал, Кэрри внимательно слушала, задумчиво перебирая длинные жгуты его алых волос. Саншалинг едва не замурлыкал, когда поймал слишком уж пристальный взгляд деррканки.

– А что для юношей?
– пальчики сжались на его волосах, причиняя лёгкое неудобство.
– Как их учат себя контролировать?

– Молодым ремлингам ставят уньг, который, как чехол, обнимает половой орган. При увеличении больше разрешённого размера, артефакт сжимается и причиняет боль, заставляя успокоиться. Я тоже такой носил, пока обучался в воинской школе.

Кэрри заметно расслабилась, и теперь в её взгляде появилось сочувствие. Саншалинг потянулся к ней за утешением после неприятных воспоминаний, но деррканка грациозно поднялась и погладила его по щеке.

– Спасибо тебе за рассказ, но завтра рано вставать, а мне ещё надо выполнить задания и выспаться.

Ремлинг почтительно поклонился и направился к себе. Наконец-то пришло время наказания для похотливой сестрёнки.

ГЛАВА 2 Горькая расплата за сладкое

Саншалинг с нежностью перебирал приспособления, необходимые для наказания Инлинг. Он намеренно оттягивал этот момент. Ему хотелось насладиться им в полной мере, а сестра мучилась ожиданием. Носить оньг она ненавидела всей душой. Слишком это больно и унизительно для избалованной ремлингки.

По пути в покои сестры Саншалинг придумал пару дополнительных развлечений и уже в прекрасном настроении толкнул её дверь. Все дома в Ремне проектировались по одному шаблону: большой зал с узкими диванчиками вдоль стен, в центре квадратное ложе под ярким узорчатым покрывалом, усыпанное подушками. Рядом несколько столиков на коротких ножках.

Такое большое ложе отлично подходило для занятий любовью, развлечений и наказаний. Жертву всегда можно было привязать к угловым столбикам. Спали ремлинги каждый у себя.

Стены в домах Ремны затягивали расписной тканью или бумагой, а закрепляли их узкими полосками дерева, образующими квадратные рамки. Верхом изящества считалось так расположить ткань, чтобы в раму попадал законченный фрагмент орнамента. Аристократы заказывали росписи в специальных мастерских. В углу за ширмами скрывались двери в маленькую спальню с нишами для одежды и комнату для омовений.

Саншалинг положил кожаный свёрток на один из столиков возле центрального ложа. Содержимое глухо звякнуло. Инлинг вздрогнула. Предвкушающая ухмылка брата выбила остатки смелости, которые огненно-рыжая девушка пыталась в себе сохранить. Она мелко тряслась и нервно тёрла ладонями плечи.

– Что ты, сестрёнка, не стоит так трусить. Ты ведь понимаешь, что заслужила наказание.

– Я делала то, что ты приказал!
– голос Инлинг чуть не сорвался на крик.

– Не припоминаю, что просил тебя удвоить стоимость обучения.

– Нет, но...

– Ты здесь только ради того, чтобы нейтрализовать ягуара, - не дал ей продолжить ремлинг.
– Но, похоже, тебе так понравилось это занятие, что ты забыла своё место.

Инлинг немигающим взглядом следила за движениями брата.

– Раздевайся.

Её светло-голубые глаза округлились, в них плескался неприкрытый ужас. Саншалингу нравился страх сестры. Он нарочито медленно, аккуратно раскладывал на подстилке вещи: кожаную сбрую, металлические зажимы, иглы, пока закрытые коробочки. С краю положил короткий хлыст. Инлинг должна проникнуться происходящим, а он - насладиться в полной мере.

– Саншалинг, прости меня, это больше не повторится!

– Конечно, это ведь будет невозможно. И при малейшем подозрении, что ты забываешься, я продлю наказание на столько, на сколько посчитаю нужным. Раздевайся.

Он замер у края ложа и требовательно уставился на сестру. Она подрагивающими руками коснулась застёжек на юбке, ткань с шорохом соскользнула с широких бёдер.

Полосатому нравились женственные фигуры, когда есть за что подержаться, но к Инлинг он не чувствовал вообще ничего. У ремлингов не бывало кровосмешения. Единственное, что при сексуальном контакте могли чувствовать друг к другу родственники - отвращение. Именно этим и собирался воспользоваться Саншалинг.

– Снимай абсолютно всё. Я хочу хорошо видеть, чем ты заморочила ягуара.

– Но, Санша, пожалуйста...

– Промедление усугубит твоё наказание.

Инлинг хорошо знала, что те сплетни о пристрастиях брата, которые ходят по Ремне, далеко не всегда были сплетнями. Он уже наказывал её пару раз за излишнее любопытство и длинный язык. Тогда это были детские шалости, теперь он хотел развлечься по-взрослому. Только не мог решить, с чего начать.

Она стояла обнажённая, безвольно опустив руки вдоль тела, не пытаясь прикрыться, и ждала приказа. Мужчина с интересом рассматривал слегка вытянутые оранжевые соски. С прошлого раза, когда он видел её без одежды, сестра превратилась в привлекательную женщину.

– Ложись на спину, - жестом указал на ближайшую скамейку.

Тяжело вздохнув, она легла на покрытую ковром поверхность. Во взгляде немного более ярких, чем у него, глаз плескалось отчаяние. Слёзы готовились хлынуть в любой момент, но пока девушка сдерживалась.

– Руки над головой, и ни слова, пока я не позволю говорить, иначе...

Он аккуратно расположил на её теле сбрую, тщательно закрепил ремнями руки, вытянув их вверх, а ноги согнул в коленях и развёл по сторонам от скамейки, затянул так, чтобы жертва не могла двигаться. Все манипуляции со сбруей он проделывал, нагло лапая девушку: мял грудь, сжимал соски, проникал пальцами в складочки между ног.