Невеста-наследница

– Это и наш дом тоже, – вмешалась в разговор тетя Долорес. – Мы выросли здесь. Это наше родовое гнездо в Лондоне. Нас всегда должны принимать в нем с распростертыми объятиями.

– Нет, это мой дом, – возразил Николас. – И я буду принимать в нем тех, кого желаю видеть. Кузен Филипп к их числу не относится. Что ж, тетя Агнес, вы созвали всех в мои владения, но на самом деле режиссер этого спектакля – вы сама. Так давайте начинать, иначе он затянется.

Агнес раздраженно вдохнула, отчего ее внушительных размеров грудь высоко поднялась. Темноволосая, как и ее худощавая сестра Долорес, но очень крупная по сравнению с ней, Агнес использовала свою дородность как оружие, чтобы добиваться внимания и почтения со стороны окружающих.

– Ты в высшей степени неблагодарный человек, Холлинбург, – бросила она. – Прежний Николас нравился мне гораздо больше. Он был куда приятнее. За последний год ты ожесточился, и это выглядит отвратительно.

– Иными словами, он больше не дает вам всего, чего бы вы ни пожелали, – проговорил Дуглас, сидевший со своей женой Клодин у окна. Дуглас так редко открывал рот, что, когда ему случалось что-нибудь сказать, внимание обращали все. – Теперь он герцог. Приспосабливайся к новой ситуации, как это делают остальные.

У Агнес сделался такой вид, словно ей дали пощечину. Она с угрожающим видом посмотрела на Дугласа. Клодин, которая всегда выступала в роли защитницы и оруженосца мужа, в ответ бросила на Агнес мрачный взгляд. Та съежилась, давая понять, что на этот раз решила воздержаться от стычки.

– Так зачем вы собрали нас здесь, тетя Агнес? – спросил Чейз.

Казалось, этот вопрос изумил ее.

– Как – зачем? Я думала, что всем это очевидно. Мы собрались из-за этой девицы Баррингтон. Ситуация в высшей степени тревожная и крайне подозрительная. Ты утверждаешь, что она ни с того ни сего явилась к тебе, Холлинбург? Материализовалась из воздуха на твоем пороге?

– Можно и так сказать, – согласился Николас.

– Но как? Почему? Если бы она слышала о наследстве, то ее появление в доме еще можно было бы как-то объяснить. Чего же, если не денег, она хотела от тебя?

Взгляды всех присутствующих обратились на него.

– Она приехала по другому вопросу, тоже связанному с дядей. Это все, что я намерен вам сказать, поскольку никого в этой комнате он не касается.

– Я вынуждена настаивать на том, чтобы ты рассказал нам все без утайки об этом странном визите.

– Настаивай, сколько хочешь. Это мое последнее слово.

Агнес фыркнула.

Долорес теребила свою юбку, ее длинные тонкие пальцы перебирали кайму с вышивкой.

– Сандерс сказал, что эта… мм… Баррингтон торгует книгами, – промолвила она.

Агнес потрясенно обернулась к сестре.

– Он действительно так сказал? Мне Сандерс об этом не сообщил.

– Я нравлюсь ему больше, чем ты, потому что я обращаюсь к нему с просьбами, а не с требованиями. Да, она торгует книгами и специализируется на редких изданиях. Путешествует по всему континенту, занимаясь своим ремеслом. В ней течет английская кровь, но она не настоящая англичанка. Она даже почти не жила в Англии.

– Тогда она получит наследство и будет жить припеваючи, как настоящая королева, в Европе, – заметил Уолтер. – Сказочное везение, ничего не скажешь!

Николас обычно избегал общения с Уолтером. Их разговоры часто заканчивались плохо. Уолтер был старшим из кузенов и считал, что именно он должен был стать герцогом несмотря на то, что его отец не был старшим из братьев в своем поколении. Тем не менее Уолтер всегда старался оставлять за собой последнее слово, высказывая свое мнение и давая другим указания так, словно обладал большим авторитетом.

– Думаю, что эта девица – шарлатанка. Вся история кажется мне очень странной, – заявила Агнес. – Чейз, ты должен разобраться в ней. Этими своими ищейскими методами. Покопайся в биографии девицы, выведай про ее семью и все такое.

– Этим уже занимается Сандерс, – ответил Чейз. – У него есть к кому обратиться по этому поводу. Кроме того, Сандерс напишет чиновникам на континенте, чтобы они установили личность этой женщины. Если она шарлатанка, то это довольно быстро выяснится.

– Ты должен сам во всем разобраться, – заявил Уолтер, повторяя то, что уже до него было сказано и на что был дан ответ. – Выведай про ее семью.

– Возможно, эта женщина не просто шарлатанка, – промолвила Фелисити, хорошенькая белокурая жена Уолтера, которая повсюду сопровождала его. В отличие от Розамунды и Минервы, Фелисити не пыталась избежать этой встречи. Она пришла с явным намерением высказать свое мнение о мисс Баррингтон. – Возможно, она убийца. Когда речь идет об огромном состоянии, человек на многое способен…

– Как же тебе нравится обвинять всех в преступлениях! – сказал Чейз беззаботным тоном, но его взгляд перебежал с Фелисити на Кевина и обратно. – В официальном заключении о смерти дяди указан несчастный случай. Пришло время смириться с этим и прекратить выдвигать обвинения, которые не имеют под собой никаких оснований.

– И в этом тебе тоже следовало бы разобраться, – пробормотал Уолтер. – Фелисити права. Возможно, эта женщина его и убила.

– Домыслы об убийстве остаются лишь домыслами, – решительно сказал Николас. – Мы больше не будем сегодня говорить об этом.

Его властный тон на несколько минут заставил всех замолчать. Уолтер и его брат Дуглас налили себе еще вина. Их жены потянулись за пирожными.

– Что же нам делать? – спросила Долорес плаксивым голосом. – Неужели мы будем сидеть сложа руки, пока эта девица не заберет все, что осталось? Она даже не настоящая англичанка, к тому же торгует книгами. Еще одна торговка на нашу голову…

– Успокойся, сестра. Брат был, очевидно, не в своем уме, когда составлял завещание. Если только, конечно, его целью не было унизить всех нас, – заявила Агнес.

– Может быть, у нас есть еще время оспорить завещание на том основании, что старый герцог был не в своем уме, – промолвил Уолтер.

– Никто не будет оспаривать завещание, – возразил Николас со всей решительностью, на какую был способен.

– Вот именно, – поддержал его Чейз.

– Мне кажется, в этой комнате пахнет отчаянием, – задумчиво произнес Кевин.

У него была дурная привычка подливать масла в огонь на семейных сборищах. Он не только не притворялся, что любит родственников, но и не делал им поблажек, когда они говорили глупости.

– Тебе легко говорить, – почти прорычала Фелисити. Она выглядела вульгарно даже в невероятно дорогом французском платье, когда злилась. – Ты ведь получил свое. И ты тоже, Чейз. Жениться на наследницах было хитрым ходом.

– Пусть Филипп женится на мисс Баррингтон, – предложил Кевин, – и тогда трое из нас будут обеспечены на всю жизнь.