Невеста Нила

Неужели она не знала своей участи?

Но нет, заключенная прямо спросила, слышала ли Иоанна о том, что ее приговорили к смерти. Потом дамаскинка подробно передала, как над ней вершили суд и как названый отец Филиппа неожиданно обратился в ее жесточайшего обвинителя. Тут остальные женщины не могли сдержать своих слез; Паула принялась утешать и успокаивать их. Добрый кади Отман выказал ей отеческую заботу, и она твердо надеялась, что он выхлопочет помилование у халифа.

Иоанна едва владела собой во время этого разговора. Героизм девушки поражал ее. Между тем судьба легко могла обмануть надежды дамаскинки! Даже маленькая Мария была так встревожена всем происходившим на площади, что с плачем бросилась на шею старшей подруге. Та отвечала ей нежными ласками и в то же время уговаривала Пульхерию не сердиться на старого жреца. На вопрос Иоанны, как она может с такой твердостью переносить свое ужасное положение, Паула отвечала с улыбкой, что научилась у нее самой безропотной покорности судьбе. В эти роковые дни для нее наступило настоящее счастье. Только тут Иоанна и обе девушки вспомнили, что дочь Фомы – невеста. Они снова принялись обнимать ее, повторяя слова любви и утешения.

В эту минуту сторож постучал в дверь. Паула выпрямилась и тихонько сказала:

– Мне нужно передать одну вещь Ориону; я не могу доверить ее постороннему. Хорошо, что ты здесь, милая Мария, исполни мое поручение.

Молодая девушка вынула из ящика смарагд и отдала его девочке для передачи дяде, когда она останется с ним наедине. Драгоценный камень был завернут в записку, в который Паула просила жениха смотреть на эту заветную вещицу как на свою собственность, и пожертвовать ее церкви по требованию патриарха. Сторож сразу согласился отвести ребенка к Ориону. Оба не помнили себя от восторга при свидании; юноша с благодарностью поднес к губам подарок невесты, но, когда племянница заметила ему, что ее предсказания сбываются, и он скоро назовет Паулу своей женой, бедный узник грустно покачал головой.

– Эта радость, пожалуй, недолговременна, – мрачно возразил он. – Я нашел свое счастье, для того чтобы потерять его навек.

– Но кади Отман – ваш друг, он добьется помилования у халифа! – с важностью воскликнула девочка.

– Зато у нас появился новый противник – Горус Аполлон.

– Да, наш старик! – сказала Мария. – Если б ты знал про все его штуки, Орион! Подумай, каково жить с ним под одной кровлей!

– Каким это образом? – с недоумением спросил юноша.

– Он поселился с нами: с матерью Иоанной и Пуль!

Тут девочка передала все события последних дней, и Орион догадался из ее недомолвок, что она скрывает от него что-то важное. Он стал расспрашивать, и Мария рассказала обо всем, происходившем на Рыночной площади.

Тут самообладание окончательно оставило Ориона. Вне себя от горя, он звал невесту по имени и жаловался на отсутствие Амру, единственного человека, который мог спасти осужденную. Только на него оставалась надежда. Он относился к юноше, как второй отец, и дал ему трудное, но ответственное поручение.

– И ты с жаром принялся за эту задачу! – воскликнула девочка.

– Она обдумана мной еще во время путешествия, – отвечал Орион. – Вчера я пробовал письменно изложить свою мысль, но мне недоставало самого главного: топографических карт и списков. Нилус приготовил их для меня, потому что я хотел взять эти принадлежности с собой, когда собирался провожать монахинь в Дамьетту. По моему приказу свитки были перевезены в дом Руфинуса…

– Так они у нас? – перебила Мария с радостно блестевшими глазами. – Теперь я вспомнила: рукописи и карты попались мне на глаза, когда освобождали ящики для Горуса. В таком случае будь спокоен: завтра утром они будут здесь.

Обрадованный Орион торопливо поцеловал племянницу в лоб, потом ударил кулаком в стену своей комнаты; в соседней камере тотчас послышалось движение, там отодвинули в сторону какой-то предмет.

– Хорошие вести, Нилус! – воскликнул заключенный. – Планы и списки завтра же будут в моих руках!

– Отлично! – послышался из-за стены глухой голос казначея. – Нам нужно чем-нибудь поддерживать свое мужество. Сейчас ко мне привели нового товарища. Его арестовали на Рыночной площади за нападение на арабского воина. Народ, как слышно, бунтует, и в Курии происходят ужасные вещи.

– Это касается моей невесты?

– К несчастью, да, господин!

– Мне уже все известно, – заметил юноша.

Когда они обменялись еще несколькими словами насчет безбожного предложения старого жреца, Нилус продолжал:

– Мой товарищ слышал также на военном посту арабов, что сюда явился посланный от полководца. Амру успел прибыть в Медину, но не намерен там долго оставаться. Значит, можно рассчитывать на его скорое возвращение.

– Тогда посланные кади не застанут его в Медине и ходатайство о помиловании не удастся. Между тем никто, кроме Амру, не в силах защитить нас. Вот если б мы могли предупредить его о случившемся, пока он еще в дороге…

– В таком случае он, конечно, не остановится в Верхнем Египте или пошлет от себя уполномоченного, – раздалось за стеной. – Но у нас нет надежного человека, чтобы послать ему навстречу. Все наши прежние слуги разбежались, а разыскивать их нет времени…

– Я найду гонца! – звонко крикнула казначею маленькая Мария.

– Ты? Полно говорить вздор! – перебил ее Орион.

Но девочка не слушала и с жаром продолжала:

– Полководец узнает все до единого слова. Но можно ли ему говорить о вашем участии в бегстве монахинь?

– Нет, ни за что! – одновременно воскликнули оба узника.

Мария поняла, что ее предложение принято. Она захлопала в ладоши и прибавила, не помня себя от восторга:

– Положитесь на меня полностью: гонец отправится в путь не позже завтрашнего дня. Я все устрою, как большая, только укажи мне дорогу, Орион. Для верности лучше написать название станций на моей дощечке… Постой, дай сначала мне сгладить воск.

– А что у тебя тут нарисовано? – спросил дядя. – Боже мой! Большое сердце с прямоугольными клеточками внутри. Что это значит?

– Ах, пустяки! – отвечала несколько сконфуженная девочка. – Мне вздумалось показать, как разделено мое сердце между теми, кого я люблю. Пауле принадлежит ровно половина; вот этот квадратик твой, а тут, – девочка ткнула острым концом стилоса в тонкий слой воска, – тут я отвела местечко нашему старику, Горусу Аполлону, но теперь об этом не может быть и речи!

Ловкие пальчики Марии выровняли воск, и на месте стертого сердца – невинной ребяческой забавы – Орион написал важные вещи, от которых зависела жизнь и смерть двух людей. Он сделал это, уверенный в аккуратности и благоразумии своей маленькой союзницы. Завтра ранним утром гонец должен был получить от него еще письмо к наместнику халифа.

– Но ведь быстрая езда обойдется дорого, – заметил казначей, – а между тем не надо забывать, что Амру ездит всегда через горы и Беренику. Если мы соберем даже свои последние золотые, их не хватит на все расходы.

– Берегите свое золото для себя, оно вам здесь понадобится, – перебила Мария. – У меня есть жемчуг и драгоценности моей матери… однако…

– С такими вещами не расстаются, моя добрая девочка, – возразил Орион.

– Почему бы и нет? Что я стану с ними делать? Только драгоценности матери хранятся у госпожи Иоанны.