Невеста носившая Чёрную Кожу

Они двигались скорее как животные, чем как люди, их глаза ярко блестели в меняющемся свете. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти нишу, встроенную прямо в стену, которая, как я теперь понял, должна была быть толщиной от пяти до шести футов.

Первые строители опасались чего - то, настолько, что им пришлось построить такую стену. Кого они хотели сдержать? Или, что они хотели удержать в своём Саду?

Камень ниши был серым и пыльным, не более чем грубое вместилище для единственного серебряного колокольчика, висевшего на толстой серебряной цепочке.

Колокольчик был изящным и ярко сиял в полумраке, как будто его поместили туда всего несколько мгновений назад. На колокольчике были врезаны древние кельтские символы, которые примерно гласили: “Позвони Мне”.

– О, это уж слишком банально, - сказал Жюльен, когда я перевёл ему это. Если появится пирог с надписью “Съешь Меня”, будут проблемы. Мне никогда не нравилась эта книга.

Я тщательно проверил пол ниши на наличие лючков, и прочих… мин-ловушек. На Тёмной Стороне нельзя быть слишком осторожным.

Я резко позвонил в колокольчик, и чистый, хрустальный звук разнёсся в тихом ночном воздухе, как единственная нота благодати в безнадежной обстановке. Местные падальщики застыли на месте, наполовину выйдя из своих укромных теней, их чумазые лица были полны странного удивления.

Колокольчик звенел всё громче и громче, напряжённый, но всё ещё красивый звук, а падальщики всё ещё не двигались. Они редко сталкивались с прекрасным, в том, что осталось от их прежней жизни.

Звук колокольчика звучал ещё долго после того, как должен был затихнуть, как будто ему пришлось преодолеть какое-то невообразимое расстояние, чтобы достичь нужных ушей. Но в конце концов он затих, затухая, угасая, и холодная, пустая тишина улицы вернулась. Мы с Жюльеном ждали, что что-то произойдёт.

Падальщики начали вспоминать, кем и чем они были, они выходили из теней всё более и более крупными группами. Оборванные люди в рваной одежде, с дикими, свирепыми глазами, и ртами полными сломанных и заострённых зубов. Их одежда была в таком беспорядке, что я даже не мог сказать, какой она могла быть изначально.

Голые руки и лица серые от въевшейся грязи, падальщики шли, переступали, семенили босыми ногами. Они вышли за пределы и перестали быть просто бездомными, лишённые каких-либо благ цивилизации, они опустились до грубых основных потребностей и голода, до образа зверя.

– Говорят, что в Лондоне в пределах десяти футов всегда есть хотя бы одна крыса, - небрежно заметил Жюльен. На Тёмной Стороне правильнее было бы говорить, что вы никогда не находитесь более чем в десяти футах от смертоубийства и внезапного хаоса. Мне очень не нравится вид этих неуправляемых индивидуумов.

Если в ближайшее время в этой стене не откроется дверь, возможно, нам придётся показать этим несчастным, кто из нас здесь главный.

– Я думаю, они уже определились с этим, - сказал я. Учитывая, сколько их там. О, смотри, они теперь идут и с той и с другой стороны улицы, чтобы окружить нас. Как изобретательно с их стороны.

Полагаю, я мог бы использовать свой дар, чтобы найти скрытый недостаток в этой стене и проделать дверь… но неизвестно, как на это отреагирует защита стены. Мы можем оказаться между Сциллой и Харибдой.

А ты, неужели ты не можешь сделать что-нибудь, чтобы отпугнуть их? Давай, обматери их своим шикарным голосом. Нет ничего лучше аристократического тона, чтобы поставить низшие сословия на место.

– Сарказм - это низшая форма остроумия, Джон, - сказал Жюльен. Оскар сказал мне об этом на одной из вечеринок Уистлера. Полагаю, я мог бы рассказать им всё о накладных расходах ежедневной газеты.

Видит Бог, это пугает меня до чёртиков, каждый квартал. Но я действительно не понимаю, почему я должен заниматься этим страшным делом. Ты Джон Тейлор! И Уокер! Пугни их.

Я огляделся. Падальщики теперь были очень близко, со всех сторон, и становились всё смелее по мере того, как их численность увеличивалась. У некоторых были ножи, у некоторых розочки из бутылок, а у некоторых дубьё - ножки от стульев и иные импровизированные тупые орудия.

Им нужна наша тёплая одежда и всё ценное, и после того, как они закончат и заберут это, они убьют и съедят нас. Надеюсь, именно в таком порядке… Ничто не пропадает даром в таком месте, как это.

Когда ты падаешь с края Тёмной Стороны, ты падаешь до конца. Я на мгновение задумался, обдумывая доступные мне варианты, представил, что дар - это рука, нашёл ближайший дорогой ресторан. ( Которые также всегда рядом, куда бы вы ни пошли по Тёмной Стороне. )

Я собрал всю еду в ресторане, установил связь с тем местом, где я был, и потом, - это была самая простая вещь в мире - перенести ко мне всю еду. (Просто обратная вариация магии, которую я использую, чтобы заставить вещи исчезнуть.) (Я работал над этим.)

Еда дождём сыпалась с ночного неба, горячая, дымящаяся и сочная. Она падала на землю серией мягких шлепков и лежала на ней, так соблазнительно.., в то время как всё больше и больше её падало из ниоткуда. Какое-то мгновение падальщики просто стояли там, где стояли, наблюдая широко раскрытыми, неверящими глазами.

Прошло много времени с тех пор, как они в последний раз были рядом с нормальной пищей. А потом они бросились вперёд, совершенно забыв обо мне и Жюльене, и припали к растущим съестным грудам. Им даже не пришлось конфликтовать из-за этого, им всем хватило с лихвой.

Жюльен посмотрел на меня.

– Превосходно… Но, во-первых, как, чёрт возьми, ты это сделал? А во-вторых, с каких это пор ты стал альтруистом?

– Во - первых, я известен своими полезными маленькими трюками. А во-вторых, я в своё время был на дне и знаю, что такое быть голодным, потерянным, отчаявшимся.

Было время, когда я был очень похож на них, и ты бы прошёл мимо меня на улице, старательно избегая встречаться со мной взглядом. Всегда клади пенни в шляпу слепого, Жюльен, потому что колесо всегда вращается, и оно вращается для нас также, как и для любого другого.

– Ты не перестаёшь меня удивлять, Джон, - сказал Жюльен. Но сейчас не время размякать.

– Этого не случится, - сказал я. Я отвернутся от него, чтобы внимательно изучить альков. Расскажи мне о Стоунхендже. Ты знаешь об истории этого места больше, чем я. Ты знаешь всё об истории Тёмной Стороны.

– Никто не знает всего о Тёмной Стороне, - сказал Жюльен. Но Стоунхендж всегда интересовал меня… Да. Ну… Конечно, на Тёмной Стороне был свой собственный Стоунхендж, свой собственный Круг Священных Стоящих Камней. На Тёмной Стороне есть почти всё из истории человечества.