Невеста по ошибке

Стройная девичья фигурка наконец-то оказалась возле Генриха. Запах спиртного он не почувствовал, но заострять на этом внимание не стал.

– Положи ее руку на алтарь и отойди, – сквозь зубы приказал он стражнику, дождался, когда приказ будет выполнен, и начал читать слова брачной клятвы.

Алтарный камень стал медленно нагреваться, богиня любви Лаора почтила своим присутствием храм. Что ж, тем лучше. Такие браки, по словам мудрых людей, самые крепкие. А крепкий брак был необходим его семье.

Закончив произносить клятву, Генрих прижал ладонь к алтарному камню. Рядом вскрикнула невеста. Хотя нет, теперь уже жена. Генрих поморщился: ей что, никто не объяснил, что первые два-три часа после церемонии на ладони останется небольшой ожог?! Вот же клуша!

Свою молодую жену Генрих начинал презирать, все сильней и сильней.

Иру мутило и шатало. Чего было больше – не понять. В голове – туман, ноги и руки словно ватные, тело как на шарнирах. В мозгу вертелась одна-единственная фраза: «Пить надо меньше».

Кто-то куда-то ее волок, потом наряжал, что-то ворчливо выговаривал. Затем ее снова куда-то поволокли. Потом – боль в ладони. И Ира очнулась. Не до конца, правда. Она все еще не понимала, где находится и что с ней происходит. Но хотя бы тумана в голове больше не было.

– В спальню ее, – приказал че-то мужской голос. Говоривший не скрывал презрения.

Ира напряглась. Этого человека она не знала – голоса Ира запоминала лучше всего, сказывалось музыкальное образование, – и не понимала, зачем кому-то понадобилось вести (а точнее – тащить!) ее в чужую спальню. Ну в самом деле, не в ее же собственную комнату хотел проникнуть незнакомец!

Рядом послышался другой голос, тоже мужской, похоже, протестовавший против «спальни». Первый что-то небрежно и негромко ответил. Второй резко замолчал. Надежда, что за нее заступились, вспыхнувшая было в груди Иры, сразу же погасла.

Чьи-то руки, похоже, мужские, подхватили ее и снова куда-то потащили.

Иру снова замутило. Она вообще легко и быстро пьянела. Хватало пары бокалов, чтобы начать петь ту же «Катюшу».

Благо дорога кончилась быстро. Послышался скрип двери. Иру куда-то втащили, положили на что-то мягкое. Дверь закрылась.

– Привет, спальня, – с трудом ворочая языком, пробормотала Ира, кое-как приподняв голову и осматриваясь.

Первый шок: спальня была не ее.

Второй шок: тело тоже ей не принадлежало.

Несколько секунд Ира осмысливала происходящее. Последнее, что она помнила достоверно, свое пожелание перед сном: «Эх, в сказку бы. Принцессой стать. На балах потанцевать». Можно было и замуж сходить, но этого Ира не попросила.

И вот, пожалуйста, шикарная спальня то ли девятнадцатого, то ли восемнадцатого века, стройное молодое тело. Да еще и платье с фатой на этом самом теле.

– Приехали. Ау, санитары, – слабость в теле все еще ощущалась, и потому Ира вертела головой с большой осторожностью, пытаясь осмотреться. – Где тут у вас скрытые камеры? Ай, блин, люди!

Молчание было ей ответом.

Глава 3

Выполняя приказ Генриха, двое солдат ретиво подскочили к его теперь уже жене, подхватили ее под руки. И сразу же, с другой стороны, подбежал отец жены, граф Стивен фор Гортон.

– С моей дочерью нельзя обращаться, как с портовой шлюхой! У нее есть права! – выдал он, пребывая в ярости.

Генрих высокомерно скривился: и этот туда же, портит ему настроение. Сам не сумел воспитать дочь, а права качает.

– Расскажите о поведении вашей дочери императору, посмотрим, у кого какие права окажутся, – отрезал он.

Граф мгновенно замолчал, лишь глазами засверкал. Но Генриху уже было не до него – следовало отправиться в гости к бывшей невесте, пообщаться с ней, может, даже супружеский долг исполнить. Если, конечно, она не будет в отключке.

Генрих развернулся и, не обращая внимания на толпу любопытных гостей, отправился в спальню.

Длинные, хорошо освещенные коридоры его дворца были пустынны: даже слуги, и те стремились хоть через щелку, но полюбоваться свадьбой их господина. Генриху льстило подобное внимание, но сейчас он предпочел бы увидеть хоть кого-нибудь живого. Хотелось сорвать злость прежде, чем он дойдет до молодой жены.

Дверь в спальню была закрыта. Генрих решительно потянул ручку на себя и остановился на пороге в изумлении: его красавица жена сидела на полу в одном платье, без фаты и обуви, и, опустив голову, раскачивалась влево-вправо и что-то бормотала себе под нос.

«Да она умом повредилась, – дошло до Генриха через несколько секунд. – Боги, за что?! Зачем мне сумасшедшая?!».

– Дверь закрой, – послышался вполне нормальный голос с пола. – Дует. Ну!

Генрих вздрогнул от неожиданности и подчинился, едва ли не первый раз за свою жизнь.

Жена подняла голову, посмотрела на Генриха вполне ясным взглядом, без следов безумия, и задала совершенно дикий вопрос:

– Ты кто?

– Твой муж, – ответил Генрих, все еще с трудом понимая, что происходит.

Сейчас с ним разговаривала вовсе не милая скромная Луиза. Голос был старше. И Генрих его не знал.

– Все-таки поехала крыша, – сокрушенно вздохнула жена. – Что они в то вино подмешали? Вроде всего ничего выпила… А такие галюники…

Генрих нахмурился: ситуация ему не нравилась, и чем дальше, тем сильней.

Ира все же с трудом сползла с постели, но ноги отказывались держать, и она без сил опустилась на покрытый толстым ворсом ковер. Ситуация складывалась странная. Да, можно было поверить и в скрытые камеры, и в чей-то глупый розыгрыш. Но… Переселять души в другие тела в ее стране не умели. А тело явно принадлежало не Ире: не было ли излишних жировых отложений, ни рук с короткими пальцами, ни кучи веснушек. Нет, тело явно принадлежало какой-то модели: стройное, худое, ухоженное.

Ноги все еще подрагивали, вставать и осматриваться Ира боялась, а потому начала качаться из стороны в сторону, как делала в детстве, когда хотела успокоиться.

Внезапно заскрипела дверь. Ира напряглась: кого еще принесло по ее душу?

Шаги. Затем молчание.

– Дверь закрой, – командным голосом, выработанным на многочисленных уроках в школе, приказала Ира. – Дует. Ну!

Скрип повторился. Ира подняла голову и открыла глаза. Перед ней стоял с ошарашенным видом красавчик брюнет с крупными карими глазами, прямым носом и тонко очерченными губами. Чувственно, ничего не скажешь. К такому любая красотка в постель прыгнет. Вот только Ира, помнившая себя еще вчера в зеркале, глубоко сомневалась, что он пришел именно за ней. Сомневалась, но уточнила, так, для порядка: