Невеста по случаю

Трусливо подумала о втором варианте, срок ранний, никто и не узнает… в памяти всплыло лицо Роя, смотревшего не меня с укором. А ведь он даже не попытался остановить меня!

Теперь мне все надо решать одной. От жалости к самой себе захотелось завыть в голос. Хорошо, хоть о деньгах думать не надо… на секунду задумалась: не предвидел ли он такое развитие событий? Наверное, нет, мужчины редко задумываются о последствиях.

А еще есть работа. Я буду вынуждена оставить ее, не факт, что вернусь. Сердце предательски заныло. Я не слишком любила то, чем занималась, но ведь наше ведомство – единственное место, где в подвале стоят шкафы, так напоминающие книжные, а на самом деле являющиеся дверями в другие миры.

Пару раз, когда мне просто хотелось выть от тоски, я подходила к дверям, ведущим в подвал, но в последний момент всегда останавливалась: если бы Рой хотел, он пришел, и его ничто не смогло бы остановить. Но он любил Кариссу. И каждый вечер я почти с ненавистью рассматривала себя в зеркале, проклиная свою схожесть с принцессой Риччионе.

Так ничего и не решив, я, трясясь от холода, вошла в здание на Литейном, махнула охране пропуском, поднялась к себе в кабинет. Увидев меня, Таня всплеснула руками:

– Лиза, ты где бродишь! Тебя Соколов вызывает! Сказал, что срочно! Любочка раз пять заглядывала.

Я ругнулась, порылась в сумке. Заледеневшие пальцы гнулись с трудом, нащупала телефон, вытащила. Так и есть: на вибровызове! И десять пропущенных звонков. Скинула куртку, отряхнулась, будто собака. Одежда была мокрой, но запасных рубашек не было. Пришлось приличия ради накинуть мундир. Быстро переобулась в туфли, оставшиеся в шкафу с зимы, ощутила вкус к жизни. В конце концов, пострадать можно и позже. Бегом направилась по знакомому коридору, профессионально огибая тех, кто попадался на пути. Перед знакомой дверью отдышалась, одернула мундир и решительно вошла.

Любочка сидела в приемной и ожесточенно печатала что-то. Пальцы так и стучали по клавишам

– Лиза, ну где ты бродишь? – возмутилась она, - я уже бегать туда-сюда устала!

– Извини, у врача была, а телефон на вибро, - я направилась к дверям, - Один?

– Нет. Мужик там какой-то. Странный. Нерусский, похоже. Уже полчаса, как не выходит. Тебя ждут, - она взглянула на меня, - Лиза, ты чего так побледнела?

– Ничего, - прокашлялась я, нерешительно берясь за дверную ручку. Провернула, вошла. Высокий темноволосый мужчина стоял у окна и с видимым интересом рассматривал улицу. При звуке открывающейся двери он обернулся. Искренняя улыбка тронула чувственные губы.

– Лоренцио! – воскликнула я, чувствуя одновременно радость и разочарование, - Вы?!

– Мадонна, - он слегка неуклюже поклонился мне, - Рад видеть вас в добром здравии!

– Голованова, ты когда научишься телефон брать? – Павел Андреевич сидел за столом, недовольно поглядывая на меня, початая бутылка коньяка, два бокала и шоколадка свидетельствовали о том, что гостю был оказан достойный прием, - Ты чего мокрая?

– Дождь на улице.

– А что ты вообще на улице делала в рабочее время?

– Я к врачу ходила, я ж отпрашивалась! – начала оправдываться я.

– А машины у тебя нет?

– Сегодня нет. И вообще, там три минуты ехать, полчаса парковаться.

– Ладно, что врач сказал? Больничный дал? – в голосе полковника послышалась надежда.

– Нет, сказал, рано или поздно все само пройдет, - отмахнулась я, трусливо избегая объяснений с начальством, и вновь повернулась к д’орезу Великой Лагомбардийской республики, - Но… Лоренцио, какими судьбами? Что вы здесь делаете?

– Пришел умолять вас о помощи, - он широко улыбнулся. Возможно, его улыбка и произвела бы на меня впечатление. Если бы я не помнила, что именно так он улыбался, когда влез ко мне в спальню, полагая, что я – его невеста.

– Что на этот раз? – я посмотрела на Павла Андреевича, он лишь мотнул головой в сторону гостя, словно говоря: пусть сам рассказывает.

– Видите ли, - Гаудани слегка замялся, - Дело в том, что Карисса…

– Только не говорите мне, что она опять пропала! – фыркнула я, - В этом случае рекомендую поискать у вдовствующей графини!

– Нет, что вы! Карисса во дворце, но она…, и я… - д’орез Великой республики выдохнул и продолжил более деловым тоном, - В Лаччио собираются выбрать нового Истинного Пастыря.

– Как-то они затянули с этим делом, - пробормотала я, вспомнив, каким образом умер предыдущий глава Церкви.

– Не они, а мы, - поправил меня д’орез, - Лагомбардия все никак не могла утвердить своего представителя в Конклав, который и избирает Пастыря.

Он посмотрел на меня и, видя, что я ожидаю продолжения, вздохнул:

– Понимаете, Делрой… в последнее время он постоянно в плохом расположении духа. А уж после того, как он схлестнулся с Иеронимо, главным пастырем Лагомбардии, по поводу лечебницы, которую граф хочет открыть для бедных…

– Он еще и меценат! – не сдержалась я, с тоской поглядывая на коньяк. Мне вдруг захотелось напиться, чтобы хоть какое-то время не думать ни о чем.

– Не знаю, что это за слово, но Алайстер уперся в эту идею. Они с пастырем чуть не поубивали друг друга. После этого граф мстительно отвергал все кандидатуры, предложенные духовной главой Лагомбардии. Дело дошло до попытки отлучения от веры самого Делроя. После чего тот открыто высказал все, что думает о Иеронимо.

– Как неосмотрительно с его стороны…

– О да, - Гаудани подошел к столу, взял свой бокал и выпил его содержимое залпом. Я с завистью посмотрела на него:

– И что теперь? Новая война?

– Слава Создателю, обошлось! Прибыл пастырь Антонио, свою карьеру он начинал с того, что обучал принца Риччионе и его кузена, после продолжительных переговоров граф пошел на уступки, сказав, что даст согласие только в том случае, если Антонио отправится в Лаччио лично, но, чтобы стать легатом Лагомбардии, пастырь должен был провести хотя бы несколько служб в главном тампле.

– Граф верен себе, - фыркнула я, вспомнив, как Рой прекрасно умел планировать каверзы, - Интересно, почему он так противился Иеронимо?

– Откуда я знаю? Его мать в узком кругу друзей высказала предположение, что он – упрямый осел, - Лоренцио усмехнулся, - Признаться, в последнее время я с ней согласен.

– Забавно, - я все-таки подошла к столу и под неодобрительным взглядом начальника нагло отломила кусок шоколадки, - Но при чем тут Карисса? И зачем вы рассказываете мне все это?