Невеста по вызову
Шрифт:
— Сам с собой борись. Я правда устала. Просто… Не надо.
— А я сказал, что понял.
И действительно понимает. Или просто делает вид. Потому что стоит повернуться к нему спиной, как ко мне тут же прижимаются. Кирилл ныряет под одеяло, шпаря мои стопы холодными пятками. Там холодно, а в талии всё скручивает, когда ладонь ползёт по коже, останавливаясь внизу живота.
— Кир…
— Сладких снов, Лиз.
И больше не двигается. Только чувствую, как медленно вздымается его грудная клетка. Словно действительно мужчина засыпает. И я следую его примеру.
Чтобы проснуться от криков.
*
Глава 18
Лиза
— Притащила свою псину, так следи за ней!
Я не могу открыть глаз, понимаю, что голова чугунная. Несколько часов сна не спасают от вечного недосыпа. Эта неделя оказалась просто адовой из-за того, что мне все выходные предстояло провести с родными Кирилла. Кто же знал, что у него семья настолько громкая?
— Кир, — толкаю его локтём в ребро, заставляя проснуться. — Разберись, что происходит.
— Что происходит?! — в истеричных нотках узнаю голос Маши. Даже не узнаю, просто понимаю, что мать Кирилла никогда бы не стала так кричать. — Эта крыса испортила мои туфли.
— Что ж ты, Маш, о себе да в третьем лице.
Поднимаюсь, потому что никто отставать не собирается. Глаза режет от яркого света, приходится щуриться и смаргивать слёзы. Вдыхаю, готовясь к очередной схватке.
— Какие проблемы? — мужской голос спускается вдоль позвоночника. Кирилл прижимается ко мне, едва не укладывая голову на моё плечо. — Мари, тебя не учили, что нельзя врываться к взрослым людям среди ночи?
— Уже утро. Её псина погрызла мои туфли.
— Серьёзно? Дай посмотрю, — протягиваю руку к растрёпанной девушки, которая в тонком пеньюаре. — Хм. Знаешь, мне кажется, Луна оказала тебе услугу. Это ужасная подделка, которую не стоит даже хранить в доме.
— Это не подделка!
— Как скажешь. Конечно, то что маленькая собачка смогла отгрызть каблук — говорит только о качестве.
— Если вы разобрались, то идите спать. Мы заняты.
Кирилл показательно утягивает меня на кровать, накрывая своим телом. Маша что-то ещё говорит, но Артём её утаскивает. Хлопает дверь, оставляя нас вдвоём.
И почему-то мне остро хочется попросить вернуться эту шумную парочку. Лучше, чем то, как горят глаза Кирилла. И эта улыбочка, которая не обещает ничего хорошего. Он всегда так улыбается перед тем, как начать приставать. Словно заставка в начале фильма.
— Ты не закрыл дверь, когда пришел вечером? — спрашиваю на опережение. Сердце стучит в груди, так громко, что даже Кир может это услышать. А я не понимаю своего тела. — Луна вышла.
— Мари перебесится. Мне кажется, им хотелось убедиться, что мы спим вместе, а не просто придумываем.
— Очень взрослое желание. Так, а теперь слезай. Там завтрак, прогулка с Луной, побесить твою семью…
— Поцеловать меня.
— Да, и это тоже… Нет!
— Поздно, Лиз, поздно.
И мне кажется, что всё внутри соглашается с его словами. Застывает нерушимым гранитом, когда мужчина опирается на локти, наклоняясь. Его лицо близко-близко.
— Я не чистила
зубы!Восклицаю так, словно это что-то решает. Главная причина, чтобы наши губы сейчас не встретились. Потому что у меня нет поводов его целовать. Позволять это делать со мной.
— Я переживу.
Наши губы сталкиваются, и все протесты тонут в этом движении. Как пальцы сами по себе зарываются в его волосы, как словно ком подкатывает к горлу. Сжимает, не давая дышать. Забивает всё жаром, который спускается вниз.
Мне нужно что-то сделать, сказать. Но я не могу. Просто не могу, когда так хорошо. Его губы словно пропитаны ядом. Парализатором, который отключает во мне всё разумное.
Внизу живота тянет, когда Кирилл касается языком моих губ. Очерчивает контур, мягко надавливает. Скользит внутрь, делясь своим жаром. Будто мне моего собственно не хватает, чтобы сгорать.
— Хочешь секрет, — отрывается лишь для того, чтобы проложить цепочку поцелуев по моему подбородку и скуле. — Ты раздвинула ноги.
— Нет.
Да. Мои ноги, предатели, раздвинулись в стороны, позволяя Кириллу лечь на меня. Будто так и надо, будто это всё логично. Его вес на мне, пальцы, спускающееся по рёбрам и талии. Едва касаются, а меня уже колотит.
Мне хочется это прекратить, но колени лишь сдавливают бёдра мужчины, больше не сводясь вместе. Кир на мне, мы всё ещё одеты. Но кажется, что совсем скоро это перестанет быть преградой.
Нужно на свежий воздух, под холодный душ. Нужно вспомнить, зачем я здесь. Но когда Кир царапает утренней щетиной мою шею, прихватывает кожу — мне нужно совсем другое.
Сжимаюсь, стараясь унять собственную дрожь. Как тянет внизу, как хочется попросить прикоснуться именно там. Не просто гладит ноги сквозь ткань штанов, а стянуть их.
Прикоснуться по-настоящему.
Сильно, остро.
До головокружения, звёзд. До состояния, чтобы я перестала думать. Чтобы всё превратилось в сплошную правильность.
И Кирилл даёт мне это. Понимает без слов или просто хочет того же самого — сейчас не важно. Когда его пальцы цепляют резинку на пижаме, тащат вниз — всё перестает существовать.
— Кир…
— Помолчи, — у него хриплый голос, смешанный с частым дыханием. — Не мешай мне, Лиз.
Это тихое "Лиз" прошибает сильнее, чем любое другое обращение. Детка, милая, котёнок — всё такое эфемерное, обезличенное. А мужчина обращается именно ко мне, пронзая взглядом голубых глаз.
Сглатываю слюну, смотрю на него. На то, как он приподнимается, чтобы было удобнее касаться. Чтобы надавить на клитор сквозь ткань белья. Гладит, невесомо касается, ласкает.
А у меня лёгкие взрываются, вспышками отравляя всё тело. Это не так должно быть. Не с ним. И я… Слишком давно никого не было, слишком сильно он влияет на меня. Я не должна.
Мысли путаются, превращаясь в вязкий сумбур. Хаотично мечусь под мужчиной, а на деле лишь подаюсь бёдрами вперёд. Прошу большего, молча, своим телом.
— Такая мокрая, Лиз.
Сообщает, будто я не знаю, насколько у меня влажно между ног. Не свести, не скрыть. Он чувствует даже сквозь ткань. Всё понимает, как у меня сжимается душа. Словно всё проволокой обтянули, колючей и опасной. Стягивающей внутренности, до онемения тела. И только лоно реагирует, только там я ещё чувствую.