Невеста поневоле

Улыбаюсь обоим. Сбоку подгребает толстяк Шоберт.

– Сэр Милан! Друг мой дорогой! Леди Валерия! Как вы прекрасны! – Заверещал барон.

– Самая прекрасная женщина этого бала, – пропел Юджин, поглощая меня глазами.

Отдернула руку, не давая ее Шоберту. Вышло несколько неловко. Но граф с виконтом сделали вид, что не заметили моего недовольства. Надо было еще и Юджину отказать. Но контроль был временно потерян. Слишком красив этот урод.

– Леди, – прохрипел граф, продрав горло. – Я буду рад, если вы погостите у меня сразу после бала. Вас не обременит мое приглашение?

– Хм, – недовольно крякнул Шоберт.

– Конечно, граф, – просияла так, что у Юджина в глазах сверкнула ревность, а барон подавился собственной слюной.

Я великолепна, ослепительна и холодна. А вы все будете моими рабами.

– Вы оказались неожиданно красивы, миледи, – пропел граф более уверенно и снова поцеловал мою руку, впиваясь губами так, будто в засос целует.

– О, граф, у вас такая сильная хватка, вы излучаете мужество, – пропела в ответ. – Я ощущаю в вас некую внутреннюю силу.

Рабами…

– О, миледи, – расплылся раб, не выпуская моей руки.

– Милорд, – аккуратно вмешался Юджин. – Герцог ждет.

– О! – Воскликнул граф, выпуская мою ладонь. – Надеюсь, в скором времени мы свидимся, вы прекрасны, очаровательны и волшебно притягательны. И как не тяжело расставаться с вами, к сожалению, меня ждут безотлагательные, государственные дела.

– Уверена, герцог нуждается в вашей мудрости, милорд, – выдала, граф счастливо рассмеялся. Я бы сказала даже, искренне так, как мальчишка.

Его уже Юджин чуть ли не за руку тянет. Еле оттащил от меня.

Скользнула взглядом по Шоберту. Злится и тихо ненавидит. Юджин тоже мотнул головой, мол, я все понял…

Удалились из зала. Нет, вам моего настроения не испортить. Сияю от осознания, что я самая–самая! Все бы ничего, вот только эти танцы! Снова чувствую превосходство дам, что умеют кружиться так легко и непринужденно. А я, нагулявшись, расплескав все свое очарование и посеяв раздоры где надо и где не надо, стою в сторонке с Миланом.

Присели на диван. Повышенная утомляемость беспокоит меня в последнее время. Силы быстро уходят. Чувствую себя слабой и от того беспомощной. Не оправилась толком, что тут еще сказать? Столик с большим количеством сладкого меня особо порадовал. Кусаю по чуть – чуть и скромно, наслаждаясь изумительным вкусом крема. Как давно я не кушала сладкое!

Клавдий возник, словно гром среди ясного неба под ручку со своей бабушкой!

В этом и сомнений не осталось, когда по гостям прокатились соответствующие фразы и всеобщий трепет. Дама в красном роскошном платье, усеянном рубинами и бриллиантами, пышностью, как два моих, в преклонном возрасте со стальным брезгливым видом встретила всеобщий реверанс. Милан спасительно поднял и меня с дивана, мы тоже выразили поспешное почтение.

Они направились к нам уверенной походкой. А за ними два десятка мужчин в однообразных камзолах! А у меня в груди холодеет! А еще я увидела трех вчерашних сплетниц! Мордахи надменные, идут, будто никого не замечая. Фрейлины несчастные.

– Баронесса Валерия Балейская, – присела вновь, представляясь герцогине и уводя взгляд в сторону от такого прожигающего взора.

– Баронет Милан Релесский, здравия вам, о прекраснейшая из женщин, – произнес мой друг с выражением и поддельной искренностью.

Герцогиня даже не отреагировала на комплимент. А он потянулся целовать руку, которая состояла из один только украшений невиданной красоты. Заметила и браслет, что выбирала в ювелирке гнома с Клавдием.

– Как вам наше мероприятие? – Произнесла мягким и в тоже время властным голосом герцогиня, ее сдержанная улыбка вызывала еще больше опасений.

– Красота и величие поражают, ваше превосходительство, – пропел Милан.

Удивилась его уверенности в голосе. Герцогиня нахмурилась, от чего у меня сбилось дыхание. Поражаюсь себе. Как так можно робеть от какой–то бабульки?!

Она посмотрела на меня с приподнятой бровью.

– Все на высоте, ваше превосходительство, – выдала я жалким голоском.

Герцогиня вздернула вторую бровь. Глаза голубые прошлись сверху вниз по моей фигуре.

– Леди Валерия, – произнесла вдруг надменно. – Увидела в тебе приятную и миловидную деву. Сын настоял на том. Я желаю видеть тебя среди своих фрейлин. Отдыхай пока. А после бала представишься управляющему дворца.

Сглотнула. Слова возражения истончились, и вышел просто беспомощный выдох. Парочка развернулась, не дождавшись ответа. Я заметила победный взгляд Клавдия. Он рассчитывает заполучить меня, когда буду при его бабушке?!

Покинули зал в другом направлении вместе со всем хвостом сопровождения. Напряжение гостей тут же схлынуло.

– Это хорошая перспектива, – прокомментировал Милан, усаживаясь обратно. – Остаться при дворе. Поздравляю.

Повернулась к нему раздосадованная.

– Вы этого и добивались? – Рычу.

– Что вы! – Воскликнул Милан, снова поднимаясь. – Дело в том, что ваш потенциальный сюзерен отказал в поддержке в первый же день бала он выразил это. Граф Арлен против вас, как и его вассалы в лице виконта Юджина и барона Шоберта. И не думайте, что очаровали их и подвигли тем на благородство. Вы будете постельной игрушкой без каких–либо прав, если опрометчиво согласитесь отправиться в замок графа. Он вас не выпустит, будьте уверены. А все потому, что мы с вами пнули под зад самого графа Теодора, а он личность влиятельная при дворе. Тем не менее все вышло на много лучше. Вас представил бабушке старший сын герцога, вы замечены, у вас теперь есть покровитель.

– Постельной игрушкой я буду и здесь, – фыркаю и устремляюсь в сторону арки с лестницей.

– Миледи? – Он следом.

– Не ходите за мной! – Рыкнула, отмахиваясь. Заметила, что ближайшие мужчины уже готовы ринуться в бой, дабы защитить меня от навязчивого поклонника.

Милан не стал настаивать, встал, как столб, рассматривая меня сзади. А я, оглянувшись, поспешила на балкон, кусая губы от негодования.

Проституткой при дворе меня сделать решил. Конечно, им с Эрихом удобно: сплетни и информация, шпионскую сеть тут развернут. Маркиз Эрих ведь с другого герцогства. Им и надо своих людей тут иметь.

Хитрые лисы. Думают, я глупая деревенская дама, готовая на все ради двора. Верно сказала Николь – гадюшник.

Музыка играет. Дамы и господа смеются. А я опустошена, переосмыслив произошедшее. Кто она такая?! Герцогиня! А это, Лерочка, герцогство… Целая страна, и она тут королева – мать. Одно ее слово, и меня заточат в темницу. В этом даже не сомневаюсь!

Если какой–то граф без суда и следствия на казнь определял Гордона. То с герцогиней шутки плохи!

Угнетенная собственной беспомощностью, облокотилась на перила у колонны. Дышу воздухом и наслаждаюсь свободой. Я не птица в клетке, никогда и ни за что…