Невеста принца

Джоселин затаила дыхание. Рэнд надел ей на палец кольцо с большим овальной формы сапфиром в обрамлении мелких бриллиантов. Джоселин недоверчиво уставилась на сапфир. Ни разу в жизни не видела она ничего более очаровательного, более пронзительно-синего. И никогда ей не дарили подарков, наполненных таким глубоким значением.

– О Боже!

– Сегодня этот перстень был моей первейшей заботой. Я сначала хотел найти что-то под цвет твоих глаз, но пришлось довольствоваться этим. Когда-то считалось, что бриллианты в сочетании с сапфиром защищают владельца от всякого зла. Я вспомнил обстоятельства нашего знакомства, и этот камень показался мне самым подходящим. – Рэнд помедлил. – Но если тебе не нравится, я могу заменить…

– Ни за что! – Джоселин растроганно шмыгнула носом. – Он прекрасный…

– Вот и хорошо, – со вздохом облегчения сказал Рэнд и поднес ее руку к губам. – Но он меркнет по сравнению со своей владелицей.

– Я никогда с ним не расстанусь.

– Даже играя на бильярде? Или в ванной? – поддразнил он жену.

– В ванной тем более, – решительно сказала Джоселин, отняла у него руку и поднесла камень ближе к свету. – Никогда. – Она перевела взгляд с небесно-синего камня на темные глаза мужа. – Ты ведь далеко не беден, правда?

– Это спрашивает моя любопытная женушка или меркантильная часть ее натуры?

– Это простое любопытство, – сдержанно отозвалась Джоселин.

– Наверное, я все-таки обеспечен несколько лучше, чем ты предположила, – смущенно признался он. – И я готов познакомить тебя с состоянием моих финансов, когда ты только этого пожелаешь. А сейчас… – Он поклонился ей с самым серьезным видом. – Моя дорогая женушка, поскольку мы с тобой еще ни разу не танцевали, я ни о чем так не мечтаю, как пригласить тебя на танец. Это, кажется, вальс?

Он протянул ей руку. Джоселин вложила в нее свою, все еще потрясенная подарком и словами, которыми он сопровождался.

Брак по любви… Постепенно изумление прошло, и счастье переполнило Джоселин. Она выразила в улыбке всю свою любовь, не думая о тех, кто наблюдал за ними сейчас, и о том, что светские сплетники при этом могли подумать.

Джоселин и Рэндалл протанцевали вальс, затем следующий танец, потом еще один, и им было все равно, по правилам это или нет. Они просто наслаждались близостью друг друга и слитными движениями в такт мелодии. Наконец Рэнд увел жену из танцевального круга и не выпустил ее руки из своей, даже когда они остановились. Наверное, это тоже было не принято, но зато как чудесно!

– Дорогая моя леди Бомон!

Рэнд и Джоселин обернулись! Им ласково улыбалась герцогиня Роксборо, теща Ричарда, которая недавно стала еще и свекровью Марианны. Джоселин виделась с ней мельком на свадьбе брата и всегда приятно удивлялась ее сердечной манере общения.

– Ваша светлость! – Джоселин слегка присела.

– Нет-нет, без этих глупостей. – Пожилая леди взяла Джоселин за руки и расцеловала в обе щеки. – Мы близкие люди, дорогое дитя, ваш брат женат на моей дочери, моя милая внученька – ваша племянница, а одна из ваших сестер вышла замуж за моего сына. Вы мне почти что дочь, а мне всегда очень хотелось иметь еще одну дочь. Я рада, что вы выглядите такой… – герцогиня отступила на шаг и несколько секунд изучала Джоселин, – счастливой. Да, это самое подходящее слово. И еще я очень довольна вашим выбором.

Герцогиня повернулась к Рэнду и протянула ему руку, которую тот принял с низким поклоном.

– Ваша светлость.

– Мы хорошо знакомы с вашей матушкой, милорд, она милая женщина. Правда, давно не виделись, она много времени проводит на континенте, а я надолго застряла в Америке, но, тем не менее, я всегда считала ее своим добрым другом.

– Благодарю вас, мэм, – сказал Рэнд.

– Мне известно также, что вы – близкий друг Томаса. – Герцогиня перевела взгляд на Джоселин. – Они с Марианной собирались провести медовый месяц в Италии, но сначала заедут в Лондон – в самые ближайшие дни, я полагаю, и очень хотели бы повидаться с вами. Все остальные еще в деревне, только мы с герцогом… – Она с некоторой досадой обвела комнату глазами. – Он где-то здесь. Хотя это и несовременно, он не любит мероприятий подобного рода, знаете ли, но на сегодняшнем мы тем не менее решили показаться. – Она с заговорщицким видом придвинулась ближе. – Подумали, что если публично признаем ваш брак и дадим понять всем, кого это волнует, какого высокого о нем мнения и каким удачным его считаем, то всякие нелепые сплетни сами собой затихнут. И все сомнения, вызванные поспешностью, с которой он был заключен, отпадут. – Она улыбнулась. – Я взяла за правило как можно чаще упоминать при всяком удобном случае, что ваш брак – самый блестящий в нынешнем сезоне.

– Простите мою дерзость, ваша светлость, – осторожно начал Рэнд. – Правильно ли я предположил в свете упомянутых вами причин вашего присутствия здесь, что именно поэтому мне было предложено прибыть на сегодняшний праздник с супругой?

– Ну разумеется. – Герцогиня одобрительно кивнула Джоселин. – Он так же умен, как и хорош собой. Поздравляю, дитя мое, вы сделали великолепный выбор.

– Благодарю, ваша светлость. – Джоселин недоуменно сморщила лоб. – Но откуда вы все-таки узнали, что мы…

– Я ничего и не знала, душенька, – покачала головой герцогиня. – Это мой муж знал. Он всегда знает все обо всем. Откуда – я никак не могу понять, но он располагает множеством официальных и неофициальных источников информации. Тут есть какая-то мистика. Я уже не раз пыталась в этом разобраться, отчаивалась, но затем меня вновь и вновь разбирало любопытство. По-моему, это мои непрекращающиеся усилия раскрыть его тайны и делают нашу совместную жизнь такой интересной. – Герцогиня многозначительно помолчала. – Его мать, вдовствующая герцогиня, тоже всегда в курсе всего происходящего, а каким образом узнает новости она – совсем непонятно. Эта женщина сейчас уже не покидает своего загородного дома. Эффингтоны вообще люди со странностями, но я их очень люблю. – Дама добродушно засмеялась, а Джоселин и Рэнд вместе с ней.

Высокородная леди была, разумеется, права. Если герцогиня Роксборо открыто одобрила брак, при каких бы обстоятельствах и с какой бы поспешностью он ни был заключен, никто не осмелится проронить и слова осуждения. Джоселин немедленно дала про себя обет назвать первую их с Рэндом дочь Катариной, в честь герцогини.

Они поговорили еще несколько минут, и Джоселин заметила, как возмущенные взгляды сменяются просто заинтересованными, любопытными и даже завистливыми.

– Ваша светлость. – Перед ними с поклоном возник Алексис. – Вы сегодня очаровательно выглядите.

– Ваше высочество, – ответила герцогиня, слегка присев. – Рада слышать это от вас, тем более что мы, кажется, ни разу с вами не встречались.

– Я умею ценить красоту, когда она оказывает мне внимание своим присутствием, – немедленно отозвался Алексис, на что герцогиня вскинула брови с несколько скептическим выражением. – Леди Бомон, лорд Бомон. – Он повернулся к Джоселин и Рэнду. – Я рад также, что вы оба смогли прибыть сюда сегодня.

– Невозможно было пропустить такое событие, – сухо произнес Рэнд.

– Еще бы, – хмыкнул Алексис. Он поймал взгляд Джоселин, но слова свои адресовал Рэнду. – Окажете ли вы мне честь, позволив танцевать с вашей женой?

Рэнд замялся.

– Видите ли, я обещала следующий танец и все остальные тоже своему мужу, – быстро проговорила Джоселин. Меньше всего ей хотелось танцевать с Алексисом – ведь это могло запросто разрушить все то, чего достигла герцогиня Роксборо.

– Дорогая, но вы не можете отказать ему, – твердо заявила герцогиня. – Кроме того, лучший способ победить сплетни – это встретить их лицом к лицу. Вы подарите этот танец принцу, а я – вашему очаровательному супругу. – Герцогиня повернулась к Рэнду. – Милорд?