Невеста с аукциона

– С вами приятно иметь дело, господин Алмазов! – восхитился Касьян и помахал мне рукой на прощание.

Поводок на ошейнике болезненно дернулся, заставляя меня сойти с помоста. Я безропотно шла за широкой мужской спиной, чувствуя, как нас провожают завистливыми и ядовитыми взглядами. В коридоре охрана Алмазова взяла нас в круг, выводя на улицу к припаркованным машинам.

Мне не было холодно. Я ничего не чувствовала. И в какой-то степени горько сожалела, что действие наркотика по-любому когда-нибудь закончится.

Алмазову открыли заднюю дверь черного джипа. Он сел на сидение и замер, глядя вперед. Через пару секунд очнулся и с ненавистью посмотрел на меня, которая босыми ногами стояла на снегу.

– Чего встала? Особое приглашение ждешь? – дернул цепь поводка, отчего я чуть не упала.

Быстро сообразила залезть внутрь. За мной захлопнули дверь, к которой я прижалась, стараясь выдержать между нами расстояние.

– Не-ет, – гадко усмехнувшись, протянул он, – Это тебе не поможет. Знаешь, что они делали с моей сестрой по наводке твоего мужа? – его уверенный голос срывался на злое шипение.

Рука мужчины потянулась к собственному ремню на джинсах. Быстрым движением расстегнул молнию, приспустил штаны с трусами и вытащил наружу наполовину возбужденный член.

– Давай, – Алмазов схватил меня за затылок, притягивая к паху, – Покажи, за что я заплатил пятьдесят лямов!

В губы ткнулся уже полностью эрегированный орган, но я крепко сжимала зубы. Мужчина перехватил мое лицо своей пятерней и нажал на какие-то очень чувствительные точки, от чего мой рот раскрылся в немом крике от боли. Секунды хватило, чтобы большой член ворвался в горло.

Рука на затылке не позволяла вырваться, а бедра Алмазова с сумасшедшей скоростью продолжали двигаться навстречу. Я задыхалась, меня тошнило. Пыталась оттолкнуть его, но мужчина усилил напор.

– Нравится?! – бешено выкрикнул он, – Это только начало, Амировская сука.

Я закрыла глаза от полной безысходности. Нет, это не начало. Это конец. Мой конец.

Глава 8

Когда он с тихим хрипом закончил насиловать мой рот, то оттолкнул от себя. Я спокойно вытерлась рукой и забилась в угол машины. Спасибо тем двум ампулам, что выпустил в меня докторишка. Без них я бы уже выла белугой и билась в истерике. Боюсь представить, что со мной будет, когда их действие пойдет на спад.

Бросила быстрый взгляд на Алмазова. Мужчина с брезгливым лицом застегивал джинсы и старался не смотреть в мою сторону.

– Что даже не заплачешь? – он вдруг недобро усмехнулся, продолжая игнорировать взглядом, – Делаешь вид, что все в порядке? А может, тебе понравилось? Я и повторить могу.

– А вам понравилось насиловать? – спокойно спросила его, – По-другому не дают?

Этот наркотик, так смело гуляющий по моей крови, притуплял все инстинкты. Казалось бы, лучше заткнуться и сидеть, сливаясь с сидением, но я пока была способна говорить то, что думаю, не боясь получить наказание. Пока.

Уловила мимолетное движение со стороны водительского кресла. Мужчина осуждающе качнул головой, буравя меня отнюдь не добрым взглядом. Секунда и он сжал руки на руле, продолжив делать вид, что нас не замечает.

От Алмазова веяло тяжелой подавляющей энергетикой. Одним своим присутствием он сгущал вокруг себя воздух.

– Мне вот интересно, – хищно протянул мужчина, – Ты такая смелая или головой повредилась? Скорее всего, второе.

– Не переживайте, – усмехнулась, – Скоро действие наркотика закончится, и вы еще успеете вдоволь насладиться моими истериками. Вам же это нужно? Мои страдания, боль?

– Наркотика?! Тогда понятно, а я то думал, что ты храбрящаяся из последних сил идиотка.

– Думайте, что хотите, – равнодушно пожала плечами и отвернулась к окну.

В отражении мне было видно, как Алмазов оценивающе посмотрел на мою сгорбленную фигурку. На мгновение даже показалось, что в его глазах промелькнуло что-то человеческое, но оно быстро исчезло после того, как он несколько раз устало моргнул.

Кавалькада машин выехала на МКАД, доехала до Долгопрудного и двинулась в область. Мы ехали по Дмитровскому шоссе, отдаляясь от города. Кажется, покинули пределы ЦКАДа. Скоро за окном стали мелькать деревья, старые домишки и новые особняки. Наверное, едем в очередной загородный комплекс, где у этого садиста с лишними миллионами, свой дом.

* * *

Заселение в новый дом прошло без эксцессов. Алмазов просто отвел меня в темный мрачный подвал, толкнул на одинокий матрас, лежащий посреди холодного помещения, и ушел, шумно захлопнув за собой металлическую дверь.

Вокруг меня были просто бетонные стены, лежанка, в углу ведро, наполовину заполненное водой, и все. Больше ничего. Совсем. А, забыла про узкую застекленную форточку под самым потолком подвала. Какой-то умник решил оставить ее приоткрытой для проветривания.

В общем, Тибетские монахи по сравнению со мной живут в небывалой роскоши.

Но было плевать. Все еще глубоко похрен. Только голое тело зябко ежилось. Я присела на чистый и, кажется, абсолютно новый матрас. Сейчас бы завернуться в теплое одеяло, попивая чай с лимоном. Меня знобило от холода, а зубы отбивали лезгинку.

Где-то наверху едва-едва гулким эхом раздавался топот чьих-то ног. Потом раздался рассерженным мужской крик, и что-то со звоном разбилось. Никак, у моего хозяина намечалась мужицкая истерика или приступ ярости. Главное, чтобы не вздумал соваться ко мне в таком настроении.

Встала и попыталась закрыть форточку, но моего роста не хватало, чтобы достать до нужной высоты.

Участок дома, куда меня привезли, стоял на отшибе, возле кромки леса. Красиво облагороженная территория охранялась массивным забором, а перед автоматическими воротами располагалась маленькая будка, где сидел один охранник с мониторами. Значит, здесь повсюду камеры. Но даже эти моменты не остановили меня. Мысленно переставила матрас и ведро под оконный проем и заликовала, хотя на лице ничего не дрогнуло.

Вполне можно попытаться, но не сейчас, когда утренние лучи солнца уже вовсю пробивались сквозь хмурые тучи. Я хотела сбежать ночью. Если получится. На дворе уже апрель, а у меня ни лоскутка одежды, ни обуви. Долго мне по-любому не продержаться. Расчет только на то, что удастся сразу взять верное направление к дороге, где голую девушку подберут сердобольные водители.

Сейчас этот план казался простым, как пять копеек. Именно поэтому мне хотелось дождаться темноты и того момента, когда в мозгах рассеется наркотический туман. Он делал меня полностью равнодушной и слишком смелой. С одной стороны, это могло помочь в осуществлении задуманного, а с другой, что более вероятно, могло погубить.