Невеста Северного Волка

— Не молчи! Я хочу понять!

— Я тоже, — промолвила девушка.

Опустившиеся на лесистую местность сумерки отбрасывали тени на её лицо, и взгляд зелёных глаз казался ещё более пронзительным.

— Хорошо, — согласился Эйнар. — Давай поговорим. Что именно тебя тревожит?

— Не тревожит. Я просто хочу уяснить для себя, как ты теперь намерен поступить.

Видно, викинг был слишком далёк от тех переживаний, что её беспокоили. И хоть из врождённого упрямства девушка отрицала значимость своих тревог, на сердце у неё было неспокойно, в то время как сам Эйнар, овладев ею, был расслаблен и доволен, разве что не щурился, как сытый кот.

Мужчины слышат только самих себя! Неужели так сложно понять, что она не желает становиться общей женой для них обоих! — негодовала Яра.

Да и вообще становиться чьей-то женой она не собиралась. А расплывшаяся на его лице улыбка разозлила ещё больше. Ярость всполохами обжигала грудь. Оттолкнув викинга, девушка устремилась прочь.

— Да стой же ты!

Догнав её и пятясь задом, Эйнар вновь преградил ей дорогу.

— Прости, не удержался — ты очень соблазнительна, когда злишься, — пояснил он. — Что я собираюсь делать? Я собираюсь взять тебя снова. И снова. Хочу насладиться тобой сполна.

Произошедшего между ними казалось Эйнару ничтожно мало. Он до исступления хотел как можно скорее погрузиться в неё вновь, хотел, чтобы она кричала от наслаждения, забыв саму себя.

Внешняя холодность и надменность сочетались в ней с чём-то необузданным и диким. Под неприступными и строгими манерами пряталась страстная натура, и он был не просто рад, Эйнар был счастлив, что именно он разбудил в ней эту страсть. Её девственное лоно не познало другого мужчины, и взыгравшее вдруг чувство собственника призывало закрепить над ней свою власть немедля. 

— Похоже, ты забыл, что я обещана твоему брату, — процедила Яра, решив направить его мысли в нужное русло. — И меня одолевает любопытство: как Стэйн отнесётся к тому, что тебе не терпелось посеять своё семя первым. Или это у северян в порядке вещей? Неоспоримое право первопроходца в любом случае остаётся за старшим?

Тут уже Эйнар не выдержал и рассмеялся.

— Что ты себе надумала, женщина, — укоризненно покачал он головой.

— Изволь объяснить.

Он согласно кивнул и, поддерживая её серьёзный настрой, тоже попытался придать своему лицу серьёзности. Получалось с трудом.

— Объясняю: о Стэйне забудь, его женой ты не станешь. Я всё решу сам, так что просто прими это как данность. Свою женщину я ни с кем делить не собираюсь, я твой первый и единственный мужчина, Яра! Конфликт исчерпан?

В наказание за её своеволие он, конечно, мог ещё какое-то время не говорить правды, оставив её при своих надуманных тревогах. Но всё же предпочёл её не дразнить.

— Ты займёшь подле меня своё законное место как жена вождя Севера, — добавил он.

Теперь настала очередь Яры веселиться.

— Что-то не так?

Эйнар ожидал с её стороны чего угодно, но никак не смеха.

— Да. Ты кое-что забыл, вождь, — доверительно сообщила ему девушка.

— Неужели? И что же?

Она приблизила к нему своё лицо, и Эйнар уже было решил, что Яра хочет его поцеловать. Но она лишь тихо произнесла, задевая дыханием его губы:

— Ты забыл спросить согласия невесты.

А в следующий миг она ловко увернулась и бросилась прочь в сгущающиеся сумерки.

Чёрт их разберёт этих женщин! Что опять не так!?

Северянин ещё помедлил пару мгновений, воздев голову к вечернему небу, затем резко сорвался с места и понёсся следом за беглянкой.

— Хорошо, — выдохнул он, повалив Яру на прогревшийся за день мох. — Ты слишком горделива, чтобы признать мужское превосходство. Свою свободу ты ценишь превыше всего, я прав?

При этом Эйнар решил не возиться со шнуровкой и разорвал её рубаху одним движением, обнажая вздымающуюся грудь. Он тут же накрыл своей ладонью одно из полушарий, заставляя Яру извиваться, как куницу в силках.

— Слезь с меня! 

— Я также допускаю, что тебе не нравится, когда не считаются с твоим мнением, — продолжал северянин, не обращая внимания на сопротивление.

Придавив свою запыхавшуюся добычу к земле, он навис над её лицом.

— Поэтому я спрашиваю тебя, Яра: ты станешь моей женой?

— Нет, — выдохнула она и резко подняла таз, перекинув вес викинга вперёд.

У неё почти получилось скинуть с себя могучее тело, но и Эйнар был начеку. Он зарычал от злости, на мгновение став самым настоящим волком, и резким движением перевернул Яру на живот.

— Почему? — запустив руку в огненную гриву и потянув её голову на себя, мужчина зашептал ей на ухо: 

— Мне не нужно твоё согласие, Яра. Я просто хочу тебя понять. Мой брат тебя привлекает больше? Ты отказываешь мне, потому что хочешь его?!

— Нет.

— Тогда зачем ты со мной играешь?! — прошипел он ей в затылок.

Эйнар сжал её волосы в кулак, но сделать Яре по-настоящему больно не решался. Рука дрожала, а он всё медлил. Наконец, просто отпустил её гриву и, почувствовав, что Яра притихла, потёрся подбородком о её висок.

Девушка безучастно лежала щекой на мягком моховом покрове, а неподвижный взгляд был устремлён в одну точку.

— Я восхищаюсь тобой больше, чем могу выразить, — прошептал Эйнар. — Обещаю прислушиваться к тебе и относиться с уважением. Что тебе ещё нужно, Яра? Скажи, наконец, чего ты хочешь!

Да если бы она знала! Каждая её мысль, каждое действие противоречило друг другу. Это выматывало Яру, а разобраться в себе было ещё сложнее. Когда-то она была уверена, что любовью всей её жизни, её судьбой, был герцог Брей. Но оказалось, что это не так. Более того, она даже сомневалась, любила ли она когда-то Вильгельма по-настоящему. Потому что лишь воспылав чувством к язычнику, Яра поняла, что всё, что было до Вольфа, — всего лишь детская привязанность. При том, что ещё недавно она презирала язычников всем сердцем. Но и с Вольфом ей не суждено было соединить свою судьбу. А сегодня она отдалась мужчине, к которому даже чувством не прониклась. Неважно, каким чувством, поддаться слабости было слишком легкомысленно, и Яра за это стыдилась. А настойчивое желание этого синеглазого викинга сделать ее своей женой пугало.

Возможно, ей уже пора было смириться. Но природное упрямство девушки снова и снова заставляло ее выдумывать новые причины для отказа. Несносный ее характер противился естественному ходу вещей, и она вновь находила поводы, чтобы надеть на себя маску неприступной девы, хоть в глубине души она и чувствовала, что сопротивление бесполезно. Он такой же, как и его отец. И это подобие тоже сбивало с толку.

Неожиданно в голову пришла мысль, что она ужасно устала. Просто устала. Устала быть сильной, устала постоянно кому-то противостоять, кого-то защищать. Хотелось просто побыть слабой женщиной, за плечом сильного мужчины. Ведь большинство женщин именно в этом и находят своё счастье и предназначение.