Невеста старшего брата

Маша принимается за вату и с удовольствием рассматривает окружающую обстановку.

— Что на этот раз? — Максим спрашивает уже у меня. — Так и будем оберегать ее от каждого чиха?

— Максим, она только перенесла операцию, — пытаюсь аргументировать я, но он удивленно смотрит на меня и смеется.

— Забыла, что сказали врачи? Не оберегать и давать ей познавать мир. Прошел год, Яна. Ей пора учиться жить, ей в школу скоро.

Он, как всегда, находит правильные аргументы и уводит Машку кататься, едва она доедает сладкую вату. Я все еще переживаю за нее, она такая хрупкая, нежная как тростинка и мне кажется, что Маша просто не вынесет обычные детские нагрузки.

Я ем сладкую вату, обвожу взглядом обстановку и замираю, едва замечаю Вадима. Я стою и смотрю на него, а затем перевожу взгляд на карусели, где все еще катается Маша с Максимом. Когда поворачиваюсь обратно Вадима уже след простыл. Я выбрасываю оставшуюся порцию вату, отдаю гелиевые шарики какой-то девочке и иду к карусели, осматриваясь по сторонам.

Едва Максим слезает и спрыгивает с Машкой на землю, я говорю:

— Я видела Вадима.

Без лишних вопросов он достает мобильный и звонит нашему охраннику. Берет нас за руки и ведет к машине. Всю дорогу я оборачиваюсь, хотя Максим ведет себя уверенно.

И только когда мы садимся в машину, я успокаиваюсь. Выдыхаю и могу расслабиться.

— Ты уверена, что это был он?

— Конечно.

— Хорошо. Вы едете домой. Я вызвал группу захвата. Она будет с минуты на минуту. Я должен быть здесь, чтобы взять его.

— Нет, — слишком быстро говорю я. — Поехали домой, пожалуйста. Я боюсь. Мне страшно. Он… он… ненормальный, Максим.

Я знаю, что веду себя как истеричка, но ничего не могу с собой поделать. Я боюсь его. После того, что он сделал со мной, я не только зла на него, но и боюсь настолько, что страшно вздохнуть.

— Послушай, — Максим притягивает меня к себе. — Поезжай домой. Вас уже ждет охрана. Дома Снежана и вы просто обязаны быть рядом, чтобы защитить ее.

Я вспоминаю об еще одном ребенке и киваю. Он прав. Мы с Машей ничем не поможем здесь, а дома Снежана.

Я вспоминаю, как Максим рассказал о ней. Всего полгода назад. А до этого молчал как партизан, снимал ей квартиру и помогал с учебой. Я восприняла ее в штыки. Взрослая девушка, не намного меньше меня.

Что она может чувствовать к моему Максиму? Вдруг она влюблена в него, тем более что я видела ее отношение ко мне. Но сложности были поначалу. Потом Снежана нашла общий язык с Машей и моей мамой, а затем вывела меня на откровенный разговор и спросила, что делать, если ее игнорирует мальчик.

Тогда я и выяснила, что Максима она воспринимает как старшего брата, а влюблена в какого-то Лешу, с которым они учатся вместе.

Я возвращаюсь домой бледная как мел, на мне нет лица, и мама тут же замечает проблему. Я рассказываю ей, что мы видели Вадима. Снежана тут же уводит Машку, чтобы поиграть, а я сажусь с телефоном и жду вестей.

Максим искал Вадима целый год. Он как в воду канул после всего что совершил. Нигде не всплывал, поиски ничего не дали. Сейчас я уже и не знала, действительно ли видела его, или это всего лишь обман зрения.

Память ко мне возвращалась очень медленно. Я смутно вспоминала, как Вадим вызвал гинеколога. Для чего именно я не помнила, но пыталась противиться, когда меня осматривали. Мне что-то вкололи и следующий раз я очнулась с болью в животе, после уже в крови.

Я хотела ответов на свои вопросы, но была не уверена, что они действительно нужны мне, и что они смогут чем-то помочь. Я боялась Вадима. И до сих пор боюсь, потому что тот, кто без сожаления заплатил за аборт готов на все.

* * *

Макс

Что-то не так.

Я понимаю это спустя час безрезультатных поисков Вадима. Его нигде нет. Мы оцепили всю территорию и либо он ушел до на, либо… просто круто прячется.

Через еще час мы покидаем территорию, и я убеждаю себя, что Яне просто показалось. Мы и так прожили в страхе год, вот сегодня, когда мы расслабились, подсознание дало сбой и вывело мысли за действительность.

Я еду домой, но все равно не верю, что Яна могла перепутать. Она не похожа на истеричку, которая на ровном месте будет закатывать скандал и за год уже доказала это. Я порываюсь набрать группу захвата и перенаправить их к себе домой.

Мало ли.

Но вовремя состанавливаюсь, достаю из бардачка ствол и заезжаю на территорию. Спрашиваю у парней, как дела.

Все тихо.

Опять же — слишком тихо, как мне кажется. Я не могу расслабиться. Держу ствол в руке и так иду домой. Я не знаю, что меня напрягает, но не могу расслабиться.

— Максим, — Яна выходит в коридор, бросает взгляд на мою руку с пистолетом и хмурится. — Вы его не нашли, да?

— Нет.

— Прости, наверное, я перепутала.

— Не уверен. Просто он слишком умен.

Она обнимает меня, и я отбрасываю ствол на стол, расслабляясь. Обнимаю ее в ответ, но напряжение мышц все равно не спадает. Яна усаживает меня на диван и расслабляет массажем, а я… слышу странные звуки из гаража. Не знаю, что именно меня напрягает, но… что-то здесь не так.

Встаю слишком резко, хватаю ствол и бросаю Яне.

— Забери детей в кабинет. Закройтесь на замок и ждите там.

— Максим, что…

— Живо, Яна!

Она уходит, а я спускаюсь к гаражу. Это нереально — попасть на территорию дома, но меня не покидает мысль, что мы что-то упустили. На полпути замираю, потому что слишком тихо. Так бывает только перед прыжком. Перед финальным рывком, когда оба соперника затаились.

Я улавливаю движение и делаю выстрел, а затем слышу падение. Меня и самого зацепило в плечо. Выстрела было два. Я быстро включаю свет и смотрю на Вадима, который лежит уже в луже крови. Я попал в живот и не уверен, что он выживет. Вызываю полицию и скорую. Подхожу к нему и ногой выбиваю пистолет, который он снова поднимает.

Приседаю на корточки рядом с ним.

— Ты пришел в мой дом с пистолетом, — бросаю ему. — Как ты мог? Ты же мой брат!

— Шутишь? — он смеется и сжимает рукой рану. — Ты и твоя сука жена отобрали у меня все. Бизнес, работу, жизнь.

— Серьезно? Мы отобрали? А кто соперничал все время? Вадим, я ведь не хотел всего этого.

Слышу вой сирен, а затем врачи забирают Вадима и меня. Яна едет со мной, оставляя Машу со Снежаной на маму. Мне вытаскивают пулю и зашивают рану, и я спрашиваю о состоянии Вадима. Он жив, жизненно важные органы не повреждены, что меня действительно радует.

Дальнейшая его судьба меня уже не интересует. Ему грозит срок за серьезные финансовые операции с офшорами, поэтому его передадут властям и скорее всего посадят.