Невеста в бегах

— Где поставить подпись? — спросила я. Опыта у меня не было. Договор я подписывала впервые.

— Вот здесь, — смотрительница протянула мне перо, и я расписалась в указанной графе.

Затем договор перешел к князю, и он поставил свою размашистую подпись. Надо же, у него почерк и тот образцовый. Каллиграфический. Ох уж эти аристократы-снобы, во всем они идеальные.

— Осталось последнее, но не по важности, — сказала смотрительница. — На тебе должны поставить метку, Лорелея.

Я вздохнула. Еще одна часть заключения договора между нарите и магом. Не самая приятная, между прочим. Опять же официально метка ставится для нашей безопасности. По ней маг всегда отыщет свою нарите, где бы она ни была. Никто не украдет и не причинит вреда девушке — это с одной стороны. С другой — ей от мага никуда не скрыться. Метка делает побег невозможным.

Я протянула правую руку ладонью вверх. Князь обхватил пальцами мое запястье. Этот второй в моей жизни физический контакт с Высшим заставил меня вздрогнуть. Слишком горячо и слишком напряженно.

Мужчина вопросительно приподнял брови, словно интересуясь все ли со мной в порядке. Увы, нет. Я далеко не в порядке, но ему об этом знать не обязательно. Поэтому я мучительно улыбнулась в ответ, вроде как успокаивая.

Запястье кольнуло. Совсем легонько. Князь убрал руку, а на моей коже остался легкий след его прикосновения — небольшое покраснение. Вскоре и оно пройдет. Внешне ничто не будет указывать, что на мне есть метка, но другой маг без труда ее разглядит и поймет, кому я принадлежу.

Я поежилась. Да, именно так, теперь я принадлежу Илаю Марлоу. Отныне я целиком и полностью завишу от этого мужчины, моя жизнь в его руках. Начиная с этой секунды, он имеет право распоряжаться мной по своему усмотрению.

— Вот и все, — хлопнула смотрительница в ладоши. — Дело сделано. Ступай, Лорелея, в свою келью. Эту ночь ты проведешь во дворце.

Едва мне дали разрешение, как я покинула кабинет. Находиться здесь было тяжко. Неприязнь княгини отравляла воздух, и я задыхалась. Но еще хуже был интерес Высшего. Я не знала, как на него реагировать, а потому предпочла ретироваться.

Глава 7. О проводах

После общего ужина старшая смотрительница пожелала девушкам сладких снов и велела разойтись по кельям, но ее напутствия были лишь видимостью. Она знала: этой ночью во Дворце спать не будут. Устраивать проводы — давняя традиция. Я десятки раз организовывала их для других, и вот настал мой черед.

Мы с Лорой переоделись ко сну, а потом накинули халаты и прямо в них выскользнули за дверь кельи. У нас намечались посиделки в ночных сорочках.

Босые ноги ступали бесшумно по нагретым плитам пола. По пути к нам присоединялись другие девушки. Постепенно наша процессия росла. Пока добрались до купальни, нас было уже девять. Еще семь ждали внутри. Это на одну больше, чем было днем на отборе.

Кто-то вернулся после родов, поняла я, и сердце сжалось. Возвращение — это всегда тяжело. Маленькая трагедия Дворца невест.

Тихий плач подтвердил мою догадку. Девушки собрались у лавок для отдыха. Мы тоже направились туда. Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть, кто плачет, и узнала Авелину — молоденькую нарите. Это был ее первенец.

— В первый раз труднее всего, потом будет легче, — вздохнула рядом со мной Ида. Ее можно было назвать опытной. На ее счету уже трое детей, а значит, и три расставания. — Ко всему привыкаешь.

У меня от ее слов мороз пробежал по коже. Как можно привыкнуть отдавать своих детей? Как?! Я заранее страшилась этого дня. Я, наверное, умру, когда у меня отнимут ребенка. Буду рыдать как Авелина сутки напролет.

— Не переживай, — Лора приобняла меня за плечи, угадав, о чем я думаю. — У нас все будет хорошо.

— Каким образом? — мрачно поинтересовалась я.

— Я слышала об одной нарите, на которой женился отец ее ребенка.

— Опять эти твои сказки, — поморщилась я. — Подобное запрещено.

— В империи, да, — кивнула она. — Но если уехать… И потом, — добавила она весомо, — для Высших нет запретов.

— Эти байки рассказывают, чтобы мы не бунтовали, надеясь на лучшее, — вмешалась Ида в наш разговор. — Не бывает такого.

— Верно, — поддержала ее другая девушка. — Вот что происходит с теми, кто забывает свое место, — она указала на плачущую Авелину. — Некоторые почему-то думают, что если они родили ребенка, то он принадлежит им. Но это не так. На самом деле, ребенок-маг собственность всей империи. Это эгоизм — предъявлять на него права.

Я кивнула, делая вид, что соглашаюсь. Не хотелось затевать бессмысленный спор. Все равно это ничего не изменит. Но про себя подумала — разве эгоистично любить свое дитя?

Мы ничем не могли помочь Авелине. Это горе надо просто пережить. Поэтому девушка, с которой она раньше жила в келье, увела ее, а мы остались. Сегодня ночь моих проводов. Я хотела забыться хотя бы на несколько часов, представить, что провожу время с подругами. Это было непросто, но я старалась.

Девушки подготовились: достали сок (вино даже легкое нам нельзя; мы же будущие матери), фрукты и сладости, наполнили купальни горячей водой. Следующие несколько часов мы болтали о пустяках — тема детей на проводах под запретом. Мы смеялись и всячески делали вид, что все нормально. Но в глазах других я видела ту же тоску, что ощущала сама.

Это был спектакль. На самом деле, никому из нас не было весело. Но мы упорно продолжали притворяться, гоня прочь печаль. Заедая, запивая и забалтывая ее. Потому что если этого не делать, можно сойти с ума. Тоска просто сгрызет тебя изнутри.

Мы разошлись глубоко за полночь. Вместе с Лорой я вернулась в келью и сразу легла спать. Я отключилась, едва голова коснулась подушки. Показалось, только закрыла глаза, как меня тут же разбудили. Хотя, на самом деле, прошло несколько часов. Конечно, я не выспалась и постоянно зевала. Но я знала на что шла.