Невеста волка

Ранфер молча кивнул.

— Отец рассказывал мне кое-что о Кровавом клане и магии, которой они пользуются, — начал парень, тряхнув светлой шевелюрой. — Собственно, название клана как раз и пошло от типа магии — кровавая. Это особое направление, запрещенное на территории нашего королевства. Любое использование этого раздела знаний неминуемо влечет наказание в виде пожизненного заключения в Крысиную нору. А все потому, что с его помощью можно получить доступ к организму любого человека. Или оборотня. Кровавый маг способен по желанию вызвать у жертвы повышение артериального давления, спазм мышц, кровоизлияние в мозг.

Пока Ольтер рассказывал эти страшные вещи, я повернулась к Тилье и тихо шепнула:

— Что такое Крысиная нора?

— Тюрьма с самым жестким содержанием в королевстве, — ответила она.

— При надлежащей сноровке, — продолжал Ольтер, — такой маг способен на очень эффектные умерщвления. Например, он может заставить лопнуть сосуды в белках жертвы, вызвав фонтан крови из разорванных глазниц.

По спине прокатилась колючая дрожь.

Где-то в стороне раздался недовольный голосок Алиры:

— А можно как-нибудь без подробностей? И так понятно, что Кровавые маги способны превращать тела в кусок мяса.

На ее лице отразилась гримаса отвращения.

Ранфер окинул девушку прохладным взглядом. Алира поежилась, но продолжала смотреть на альфу с уверенностью и едва уловимым вызовом.

Я поймала себя на странной мысли, что мне это не нравится. Словно девушка-оборотень на самом деле не возмущалась, а… флиртовала.

— Постарайтесь не перебивать впредь, если вам нечего сказать, Тренвош, — проговорил Ранфер, а затем продолжил, все еще не отводя от студентки льдистых глаз. — Кровавая магия дает доступ не только к физическому воздействию. Страшнее иное ее свойство. Способность полностью контролировать жертву. Манипулировать ею, управлять. Как кукловод. Конечно, в таком случае жертва понимает, что с ней происходит, но сделать уже ничего не может. Ее руки и ноги связаны невидимыми нитями чужой воли.

Ректор обвел взглядом аудиторию, а затем спросил:

— А какой еще способностью могут обладать кровавые маги? Что еще не было названо?

Снова молчание. Снова тишина и переглядывания. Я-то даже не пыталась рыпаться, мне ответ был неизвестен даже в теории. Но любопытство росло с каждой новой фразой.

Когда Ранфер уже решил, что никто ему не ответит, и развернулся, чтобы продолжить, Тилья вдруг неуверенно подняла руку.

— Ну, Брукс, поразите меня, — улыбнулся наш общий куратор. И его лицо на этот раз было гораздо теплее, чем прежде.

И если к Алире моя ревность, по крайней мере пока, была вовсе не обоснована, то вот к Тилье я начинала испытывать всю гамму этого неприятного чувства.

— Кровавая магия может дать своему обладателю способность внушать мысли и воспоминания, — робко улыбнувшись, ответила она. — И тогда такой маг способен стать практически всесильным.

В этот момент Тилья выглядела настолько милой в своем скромном превосходстве, что я невольно порадовалась за подругу, несмотря на дурацкую, необоснованную ревность. Откуда вообще взялось это чувство?

Глупость какая.

Ранфер одобрительно кивнул.

— Все верно, — сказал, направив взгляд на всех и каждого одновременно. — Это главная опасность кровавой магии. И именно по этой причине данное искусство является незаконным. Встретившись с опытным кровавым магом, вы уже не сможете быть уверенными, что мысли в вашей голове — именно ваши мысли. Вы не сможете доверять самому себе. Реальность начнет стремительно меняться.

Это была по-настоящему страшная новость.

В кабинете поднялся напряженный гул. Даже Ольтер нахмурился, а затем проговорил:

— Как же можно быть уверенными, что с нами уже этого не произошло? Ведь определить такого мага невозможно?

Ранфер был абсолютно серьезен. От улыбки на его лице не осталось и следа.

— На самом деле колдунов, обладающих таким высоким уровнем мастерства, не так уж много. Необходимы десятилетия упорных тренировок, чтобы достигнуть подобных высот. В клане Кровавых освоить одноименную магию способны не более трети членов. И только каждый десятый из них — потенциальный мастер. Но службы безопасности Светлого и Темного Диархана регулярно ловят их практикующих колдунов. Потому что почти невозможно использовать внушение и рано или поздно не попасться.

— Но… как это? — спросил еще один неизвестный мне оборотень из команды Алиры.

Ранфер снова улыбнулся.

— А здесь мы приступаем к самому интересному. Кровавого мага не слишком высокого уровня мастерства способен определить любой колдун, практикующий дементикорию. Наука о защите разума. И сейчас мы начнем изучение этого занимательного предмета.

Все присутствующие радостно зашевелились.

— Теоретическую часть вам расскажет сегодня наш любимый профессор Тенсер Лафт, — продолжал ректор, в этот момент указывая на дверь в подсобное помещение, откуда выходил широкоплечий оборотень.

— Жаркого солнца и светлой луны, друзья мои, — улыбнулся тот самый преподаватель, с которым в академии я познакомилась в первую очередь. На нем, как и прежде, была легкая рубашка с короткими рукавами, демонстрирующая серьезные мышцы на руках. Пуговицы оказались расстегнуты до середины, и было видно, что на мускулистой груди профессора нет ни одного волоска.

Впрочем, несмотря на умопомрачительную фигуру, лицо мужчины выглядело серьезным и немолодым. Мне в голову впервые пришла мысль, что я не могу даже примерно предположить, сколько лет этому оборотню. Густые брови нависали над острым, цепким взглядом, лишенным наивной беспечности, что так свойственна молодости. На щеках и подбородке кожа темнела от еле заметной щетины.

Но самое главное, что профессор Лафт улыбался и выглядел на порядок менее грозным, чем Ранфер.

— Итак, дементикория, — произнес он, начиная лекцию.

Ректор в это время отошел в конец кабинета и сел там на стул у стены, сложив руки на груди. Теперь он оказался четко за нашими спинами, и мне сразу же сделалось не по себе.

— Дементикория — очень непростая наука, — звучал голос Тенсера. — Это слово произошло от двух других. Оно объединяет в себе такие понятия, как “безумие” и “мантикора”.

Тенсер развернулся к стене, взял мел и удивительно быстро и ловко изобразил на ней нечто похожее на льва с хвостом скорпиона.

— Мантикора, как вам известно, — это мифическое животное. Оно символизирует силу и слабость одновременно. Ведь его яд в любой момент может быть направлен на него самого.

Профессор опустил пунктирную линию со скорпионьего жала прямо на спину животному.

— Точно так же в основе дементикории лежит способность мага оборачивать силу врага против него самого, — продолжал профессор.