Невеста врага

Кэссиди взяла дочь за руку, они вместе сошли по сходням и направились к карете, где их уже ждала Элизабет.

— Сделаем так, Арриан: сперва проедемся по магазинам — тебе нужно кое-что докупить, — а оттуда прямиком в Давиншем. Мне почему-то кажется, что нам надо спешить. Арриан кивнула:

— Хорошо. Я бы хотела поговорить с Йеном, увидеться с дедушкой, а потом вернуться домой.

Глава 20

Был славный денек: деревья только что оделись молодой листвой, в траве тут и там пестрели весенние цветы. Лошади резво бежали по дороге, и Арриан, покачиваясь в просторной карете, вспоминала, как еще совсем недавно она проезжала по этим самым местам вместе с Майклом и тетушкой Мэри, и тогда сердце ее замирало от радостных предчувствий. Увы, сейчас радости не было и в помине. Вздохнув, Арриан перевела взгляд на Элизабет, дремавшую в углу. Голова служанки покачивалась из стороны в сторону в такт движению кареты.

— Знаешь, Арриан, — нарочито бодрым голосом заговорила Кэссиди. — Со следующего холма уже будет виден Давиншем.

Арриан постаралась изобразить живую заинтересованность.

— Мне кажется, мама, Давиншемский замок похож на нашего дедушку — такой же стойкий, гордый и неприступный.

— Да, пожалуй, они действительно похожи. Но я давно уже поняла, что дедушка совсем не такой суровый, каким хочет казаться.

— Тетя Мэри говорит, что вас он любит больше всех.

— По-моему, Арриан, тебя он любит не меньше. Зато с теми, кто у него в немилости, он и правда бывает весьма суров.

Арриан наконец решилась произнести вслух то, что одинаково занимало сейчас и ее, и Кэссиди.

— Мама, я думаю, что будет лучше, если я обо всем расскажу Йену наедине. Я решила сказать ему, что не выйду за него замуж.

Кэссиди всмотрелась в лицо дочери.

— Ну что ж, раз ты так решила… Но тогда держись стойко, чтобы ни Йен, ни дедушка не смогли навязать тебе свою волю. Ты ведь знаешь, как они оба хотели этой свадьбы. Я уже отослала капитана Норриса в Англию, так что скоро твой отец будет здесь.

— Хорошо. Мне так хочется положить голову ему на плечо и услышать, как он говорит мне: не беда, все будет хорошо…

— Ах, Арриан! Одно дело, когда в детстве ломалась твоя любимая кукла, тогда Рейли мог ее починить; или ты обижалась на кого-нибудь, а он смешил тебя, и ты улыбалась, как прежде… Но боюсь, что в этом случае он мало чем сможет тебе помочь. Чтобы снова улыбаться и быть такой, как прежде, ты должна найти силы в себе самой.

— Теперь я уже точно знаю, что люблю Уоррика, хоть он и поступил со мною дурно. Когда мы покидали Айронуорт, мое сердце чуть не разрывалось от горя.

— Но еще недавно ты точно так же знала, что любишь Йена, — напомнила ей Кэссиди. — Не надо спешить, проверь свои чувства.

— По сравнению с новой любовью та детская влюбленность в Йена кажется теперь просто смешной. Чувство к Уоррику переполняет меня до краев, я могу думать только о нем и, что бы там ни было, не держу на него зла… Разве это не настоящая любовь?

Кэссиди крепко зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.

— Знаешь, Арриан, я так ясно помню свою первую настоящую любовь. Я, как и ты, полагала, что он не отвечает мне взаимностью, но все же страстно хотела его…

— Ты говоришь о папе?

— Да.

— Что ж, возможно, тут есть какое-то сходство, но развязка у вашей с ним истории оказалась совсем другой.

Кэссиди вспомнила удрученный взгляд молодого Гленкарина. Что его мучило: угрызения совести или …? Ее почему-то не оставляло чувство, что они с ним еще увидятся, и, кроме того, — хоть она и не сказала этого Арриан — что он нарочно позволил им бежать из Айронуорта.

Арриан откинулась на сиденье.

— Я буду любить его всю жизнь, — тихо сказала она.

Кэссиди молчала. Она думала о том, что лорд Уоррик, возможно, страдает сейчас не меньше ее дочери и что скорее всего он не такой уж злодей, каким показался ей вначале.

По всем дорогам, до самых дальних границ дедовских владений, скакали гонцы Йена с приказом: всем, кто способен держать в руках оружие, надлежит немедленно явиться в Давиншем. По одному и группами воины подъезжали к замку, где им выдавалось оружие. Ждали только сигнала к началу наступления.

Ненависть ядовитой змеей извивалась в сердце Йена. На сей раз он не намерен был останавливаться, пока не увидит Уоррика Гленкарина бездыханным, но прежде он хотел насладиться страданиями врага, услышать, как он молит о пощаде и призывает смерть, которая бы избавила его от мук.

Йен только что вышел из конюшни, когда к крыльцу подкатила карета. Он уже решил, что это кто-то из его воинов, но на подножке, к его удивлению, появилась Кэссиди.

— Здравствуй, кузина. Поверь, я очень расстроен происшедшим. Но спешу сообщить тебе, что я уже собрал людей и через какой-то час мы выступаем в поход на Гленкарин. Не волнуйся, Арриан будет спасена…

Внезапно он смолк, потому что в этот момент на подножку кареты шагнула сама Арриан. Йен ошарашенно смотрел на нее. Почему-то она казалась странно неуверенной и не поднимала на него глаз. Опомнившись, он бросился ей навстречу и прижал к себе.

— Арриан! Слава богу, с тобою все благополучно. Ты вернулась ко мне!

Кэссиди, заметив тоску, мелькнувшую в глазах дочери, поспешила к ней на помощь.

— Йен, не забывай, что ей пришлось много пережить. Она должна отдохнуть и только потом сможет разговаривать с кем-то ни было.

Разжав объятия, Йен заметил, что она и впрямь очень бледна.

— Конечно, моя милая, тебе надо отдохнуть. Не волнуйся ни о чем, скоро мы заставим лорда Уоррика горько пожалеть о том, что он совершил.

Арриан покачала головой:

— Нет, Йен, ты не должен этого делать. Я прошу тебя немедленно, еще до нашего с тобой разговора, распустить людей.

— Арриан, женщинам не стоит вмешиваться в мужские дела. Я поступаю так, как считаю нужным.

— Йен, — вмешалась Кэссиди. — Прошу тебя ничего не предпринимать хотя бы до того, как я переговорю с дедушкой.

— Люди уже рвутся в бой… Ну что ж, постараюсь их на какое-то время задержать.

— Пожалуйста, — Арриан умоляюще взглянула на него. — Я совсем не хочу, чтобы из-за меня пролилась чья-то кровь: я не вынесу этого!

— Когда мы с тобою сможем поговорить? Я хочу выслушать все, от начала до конца. Мне надо знать все.

— Сегодня вечером, после ужина, — сказала она и отошла к матери.

От пристального взгляда Кэссиди не укрылись злость и смятение, вспыхнувшие в глазах ее двоюродного брата. Да, нужно было сделать все, чтобы помешать ему обратить свою злость в злодейство.

— Йен, тетя Мэри уже здесь? — спросила она.

Йен кивнул, все еще не сводя глаз с Арриан. Наконец он решил, что она изменилась и даже как будто не очень радовалась встрече.