Невеста
Шрифт:
В час дня на рабочий телефон Саймона позвонили из Парижа.
– Саймон? Это Изабел.
– Изабел, здравствуй!
– Ты не знаешь, где Милли? Я не могу до нее дозвониться.
Странно, почему у Изабел металлический, чужой голос, подумал Саймон. Не так уж она и далеко, всего лишь в Париже.
– А на работе ее нет?
– По-видимому, нет. Вы что, поссорились? Она звонила мне весь вечер.
– Да нет.– Саймон растерялся.– По крайней мере, я не в курсе.
– Значит, она хотела поговорить о чем-то другом,– вздохнула
– Изабел, подожди! – вдруг попросил Саймон.– Можно тебя кое о чем спросить?
– Да?
В ее голосе Саймону послышалась подозрительность. В общении с немногословной Изабел он неизменно слегка терялся. Обращаясь к ней, он всякий раз робел под ее испытующим взглядом и гадал, как она на самом деле к нему относится. Разумеется, она ему нравилась, но в то же время он ее побаивался.
– Я хотел попросить об одном одолжении. Не могла бы ты помочь мне с подарком для Милли?
– С каким именно?
«Ну конечно, с удовольствием!» – воскликнула бы на месте своей старшей сестры Милли и только потом уже стала бы задавать вопросы.
– Я хотел бы подарить ей сумку от Шанель.– Саймон сглотнул.– Не могла бы ты выбрать что-нибудь в этом роде?
– Сумку от Шанель? – скептически переспросила Изабел.– Ты знаешь, сколько это стоит?
– Да.
– Несколько сотен.
– Угу…
– Саймон, ты сошел с ума. Милли не нужна сумка от Шанель.
– Нужна!
– Это не в ее вкусе.
– Нет, в ее,– упрямился Саймон.– Милли любит элегантные сумки в классическом стиле.
– Тебе лучше знать,– едко бросила Изабел. Помолчав, она вздохнула.– Это все из-за того, что твой отец купил вам квартиру?
– Нет! – вскинулся Саймон, потом замялся.– Откуда ты знаешь?
– Мама сказала. И про серьги тоже.– Изабел смягчилась.– Саймон, я понимаю, момент для тебя был нелегкий, но это не повод пойти и потратить все деньги на дорогущую сумку.
– Милли достойна самого лучшего!
– У нее есть самое лучшее. У нее есть ты!
– Но…
– Послушай, если ты действительно хочешь сделать Милли подарок, купи что-нибудь в квартиру. Диван. Или коврик. Она будет в восторге.
Повисла тишина.
– Ты права,– наконец промолвил Саймон.
– Ну разумеется, я права.
– Просто…– Саймон выдохнул.– Мой папаша, черт его возьми!
– Понимаю. Что тут поделаешь? Миллионер, причем щедрый. Барахлом с ним не потягаешься.
Саймон поморщился.
– Ты довольно резка. Пожалуй, твоя сестренка мне нравится больше.
– И слава богу. Саймон, мне пора. У меня самолет.
– Спасибо, Изабел. Серьезно, я очень тебе признателен.
– Да, да, знаю. Пока.
Прежде чем Саймон успел попрощаться, Изабел повесила трубку.
– Ладно,– вздохнула Милли. Она сидела сгорбившись, устремив взор мимо Эсме, на мерцающие угли в камине.– Представь себе, что есть одна девушка. И у нее есть тайна.
– Значит, девушка? – Эсме бросила на Милли недоуменный взгляд.– И у девушки тайна…
– Да,– проговорила Милли, по-прежнему
глядя на огонь.– Представь, что она никому про это не рассказывала. Даже любимому мужчине.– Почему?
– Потому что ему не надо об этом знать,– ершисто ответила Милли.– Потому что это всего лишь нелепость, случившаяся десять лет назад.
А теперь, если правда выплывет наружу, все рухнет. Не только для нее. Для всех.
– А,– понимающе кивнула Эсме.– Вот какого рода тайна.
– Такого.– Милли набрала в грудь воздуха.– И представь…– Она закусила губу.– Представь, что появляется некто, кому известна тайна. И он угрожает все рассказать.
Эсме тихонько охнула.
– Ясно.
– Девушка не знает, насколько серьезны эти угрозы. Она надеется, что он шутит.
Эсме снова кивнула.
– Вопрос в том, что ей делать.– Милли посмотрела на крестную.– Должна ли она открыть тайну… своему избраннику, или лучше помалкивать и рассчитывать, что все обойдется?
Эсме потянулась за сигаретой.
– Эту тайну действительно стоит хранить? – вопросила она.– Или речь идет о ерунде, которой никто не придаст значения? Может быть, девушка сильно преувеличивает? Принимает ситуацию слишком близко к сердцу?
– Ничего она не преувеличивает. Тайна чертовски серьезная. Как, например…– Милли сделала паузу.– Предыдущий брак. Или что-то в этом роде.
Эсме вздернула брови.
– Ого!
Или что-то в этом роде,– настойчиво повторила Милли.– Неважно, что конкретно. Главное, что она молчала об этом целых десять лет. Никто ничего не знал. Никому и не надо знать.
– Так, понятно.
Крестная прикурила новую сигарету и глубоко затянулась.
– Как бы ты поступила на месте этой девушки? – задала вопрос Милли.
Эсме выпустила облако дыма.
– Насколько велик риск, что третье лицо выдаст ее?
– Не знаю. Полагаю, сейчас риск небольшой.
– Тогда я бы ничего не рассказывала. По крайней мере, пока. И постаралась бы заставить третье лицо молчать.– Эсме пожала плечами.– Возможно, все уляжется само собой.
– Ты так думаешь? Ты вправду так думаешь?
Крестная улыбнулась.
– Дорогая моя, сколько раз бывало так, что ты всю ночь проводила без сна, ворочаясь в постели и переживая, а с приходом утра понимала, что твои страхи напрасны? Сколько раз ты спешила извиниться за какую-то оплошность, а потом выяснялось, что окружающие не заметили в твоем поведении ничего дурного? – Эсме глубоко затянулась.– В девяти случаях из десяти лучше держать рот на замке.– Она сделала паузу.– Гипотетически рассуждая, конечно.
– Конечно.
В гостиной воцарилась тишина, прерываемая лишь треском дров и шипением искр в камине.
За окном опять повалил снег – крупными, бесформенными хлопьями.
– Выпей еще глинтвейна,– предложила Эсме,– пока горячий. И угощайся печеньем.
– Спасибо,– пробормотала Милли. Она взяла с тарелки кругляшок печенья с мандариновой помадкой и принялась задумчиво его крутить.– То есть ты не считаешь, что мне… что этой девушке надо все честно рассказать своему парню?
– Зачем?