Невезучая или эльфы, как они есть

Однако этому письму не суждено было быть прочитанным. Ни днём, ни вечером, ни даже в полночь, когда Аеллир уже освободился и посетил дом Вэлдари. Только на следующий день и совсем не в первозданном виде огрызок письма был выплюнут обиженной на меня Лилией в руки крайне рассерженного дяди.

Признаюсь, в этом была и моя вина. В то злополучное утро я проснулась в хозяйской комнате, и, если я ещё не упомянула, то после примирения с оваром, «муж», на следующий же день получил очередное задание от госпожи Рэи, на которое и отправился, поэтому переносить вещи из комнаты в комнату мне не пришлось — я осталась у него. Архгариха в то утро в доме не было — он спустился на уровень демонов, Обглоданные Кости ушёл со списком на рынок, дядя с вечера заперся в подвале, а Самайя еще не проснулась. Я выглянула в окно, но не увидела Лилианну. Ни её, ни её горшка, которой я с вечера выставила на балкон, чтобы та, наконец, уяснила, где ее место, и больше не пыталась забраться ко мне с грязными корнями под одеяло. Уже тогда я подумала, что она, возможно, на меня обиделась и решила поискать ее. Когда спустилась, Отрава кошеварила у плиты, так что не заметила, как я вышла на улицу. Там я увидела стоящего у ворот Шэндара, он дёргал за невидимый колокольчик, но никто ему не открывал. «Вот и мой кролик», — подумала я и подошла к воротам.

— Аня, где ваш демон?

— У него выходной, — ответила я. — Вчера отпросился.

— У демона есть выходной? — искренне удивился светлый маг.

— У каждого может быть выходной. Даже у демона. Зачем ты пришёл? Решил помочь мне с домашкой?

— Я больше не твой куратор, — сурово свёл он брови.

Я сделала вид, что удивилась.

— Нет?

— У меня будет другой подопечный, а тебе вписали в список Элиса. Где он?

— А ты не знаешь?

По лицу Шэндара пробежала тень беспокойства пополам с облегчение.

— Вы поссорились?

О-о! Сколько радости было в единственном вопросе, сколько неприкрытого злорадства, но я бы не была я, если бы ответила «да».

— Нет. Просто возникло небольшое недопонимание. Но ты ведь не к нему пришёл?

— Я пришёл по просьбе госпожи Рэи.

Я постаралась фыркать как можно тише, надеясь, что стоя за воротами Шэндар этого не услышит. Впрочем, он и не услышал, так как заговорил быстро и, как мне показалось, заучено, словно зачитывал по бумажке:

— Оля жалуется, что ты совсем о ней не вспоминаешь: писем не пишешь, в гости не заходишь. Госпожа Рэя волнуется, и начинает думать, что обидела тебя чем-то.

Это была неправда. Писем я действительно не писала, но каждый раз, когда к нам приходили Нарон и Арон, спрашивала у их, как у нее дела и передавала через них устные приветы. Встречаться с пророчицей оба лекаря мне категорически не рекомендовали, так как Оля всё еще плохо контролировала свой дар и могла напророчить мне что-нибудь неожиданное и неприятное в стиле материнского проклятья Тираеля. Так Арону она пообещала быстрый путь с мокрыми последствиями, а через неделю язвительный красавчик поскользнулся на вымытом полу, покатился, сбил с ног служанку, и был облит грязной водой из таза. Нарону тоже досталось. Оля напророчила ему весёлые выходные с мыльными пузырями, и ровно через два дня, перепутав ингредиенты, лекарь вместо свежего дыхания, получил весёленькие розовые пузырьки, которые появлялись из его рта, как только он начинал говорить. Длилось это веселье все выходные, и это не было бы настолько неприятно, если бы Нарон не встречался со своей мамой, которая проездом заглянула в Брандор, чтобы поболтать с сыном. С ней лекарь всё же встретился, и она как истинная эльфийка держала себя в руках и не смеялась, даже когда во время разговора сын то и дело выплёвывал в воздух большие розовые пузыри. Тем не менее, уезжая она призналась, что давно так не веселилась и полушутливо попросила сохранить рецептик для нее лично.

Еще несколько минут Шендар говорил что-то о моей непробудно спящей совести, однако его слова пролетали у меня мимо ушей. Не сразу до него дошло, что я его не слушаю, а когда дошло, он сухо спросил, не найдётся ли у меня свободного часа, посетить дом госпожи Рэи? Идти не хотелось, и всё же, оставив Шэндара за воротами, я попросила мага подождать, пробормотав, что сегодня свободна и могу сходить в гости, после чего вернулась в дом.

Одевшись как бедная родственница в школьное платье, я накинула на плечи теплый плащ, скрывший это безобразие, и, как рекомендовала Ришалис, взяла с собой только артефакт и сумку, в которую легко уместился уже готовый к приключения Архи, спустилась вниз, и прежде чем уйти, позвала Отраву, но та была слишком занята так что, не оборачиваясь, буркнула: «Что надо?» Положив письмо на стол, попросила отдать его дяде, если не вернуть до полудня.

Выйдя к Шэндару, постаралась выглядеть как можно беспечнее, но маг всё же заметил, что я переживаю и предложил по дороге к дому госпожи Рэи заглянуть в булочную, так как на нервной почве у меня вдруг заурчало в животе. Что ж мы действительно заглянули в булочную и в ней мы столкнулись с магистром Кёрном. Мужчина покупал сладкие пироги и судя по трём сумкам не для себя одного. К отцовству он отнёсся вполне серьёзно. Огненное плоское зеркало, появившийся перед нами, когда я представляла ему его дочь, визуально показало магу, что рогатая девочка действительно его кровь и плоть, после чего превратилось в свиток, а точнее в документ, подтверждающий их родство. Кёрн был в шоке, но сильно не отпирался, особенно когда увидел джинну. В тот момент по его лицу пробежала тень узнавания, и на этом моя миссия была завершена, потому что магистр Аеллир быстро задвинул меня себе за спину, а магистр Шамир наоборот выскочил вперед и отвесил Кёрну такую оплеуху, что мужчина упал на землю. Дальше началась полнейшая неразбериха. Кёрн вскочил и ударил магистр Шамира — страж упал. Джинна попыталась встать между мужчинами, но ее удержала Ришалис. Шамир поднялся и бросился на Кёрна, началась жёсткая драка, причём без всякой магии. Аеллир повернул голову и попросил мне отойти подальше, а сам встал между ними и развёл руки в стороны. Свободное пространство вокруг дерущихся магов начало заволакивать густым как вата туманом. В него вошёл дядя Анрой, за ним проскользнула рогатая хулиганка, а когда туман рассеялся, оба драчуна были надёжно связаны и заморожены по пояс, а Заза бегала вокруг и радостно хлопала в ладоши.

Бывший куратор хотел пройти мимо Кёрна незамеченным, но я громко поздоровалась с ним, так что Шэндару пришлось тоже буркнуть магистру приветствие. Увидев нас вместе, Кёрн нахмурился. Шэндар ему не нравился, и магистр этого особо не скрывал. Он нехотя поздоровался, но когда я спросила как Заза, Кёрн как-то странно посмотрел на моего сопровождающего, и спросил, дома ли Самайя? Я ответила, что дома, но, увы, в доме нет никого, кто бы разбудил ее и открыл ему ворота. Кёрн расстроился. После возвращения в Брандор они с Самайей начали частенько видеться. Кёрн не умел воспитывать детей, особенно девочек, но быстро уловил, что между Зазой и Самайей есть что-то общее и решил в случае чего консультироваться у второй. Самайе это льстило, и она старалась, как могла.

Пока Шэндар покупал завтрак, Кёрн тихо спросил, почему я с ним, на что я ответила, что иду в гости. Тут же глаза магистра заблестели и забегали из стороны в сторону, он засуетился, начал рыться в карманах, но дёрнулся, когда Шэндар громко на весь зал спросил, буду ли я завтракать сладкой сдобой или тоже буду пирог с рыбой. После моего ответа «бери пирог с рыбой», магистр, наконец, нашёл то, что искал, и быстро сунул это в мою сумку, затем наклонившись к самому уху, шепнул, что расскажет об этом Аеллиру. Позже Архи отдал мне крохотный накопительный кристалл, на одну треть наполненный сырой магией.

Пирог был очень вкусный, я наелась, поэтому к дому госпожи Рэйи подходила в хорошем настроении, и даже когда меня сбили с ног, подняли, отряхнули и сжали в медвежьих объятьях, я практически не отреагировала, пока не повернула голову и не поняла, что это сама хозяйка дома выбежала меня встречать. Причину подобного поведения, я разгадал, когда вихрь по имени госпожа Рэйя, подхватил под руку и быстро, не давая опомниться, потащил куда-то, безостановочно щебеча, что она очень рада меня видеть, но сегодня так занята, так занята, что я просто обязана пойти с ней, тем более что портал уже создан.

Вихрь пронёсся по двору роскошного особняка, волоча меня за собой. Несмотря на это краем глаза я успела заметить спешащего нам наперерез магистра Охора, которого за прошедший месяц узнала чуть лучше, и перестала каждый раз вздрагивать, когда он неожиданно и стремительно врывался в наш дом, рыча что-то о языкастых демонах, которым стоило бы уменьшить количество лап. Официально Глава городской стражи заходил, чтобы проверить дядю-лича, но на самом деле нагло заваливался к нему в кабинет, растягивался в мягком кресле, и мгновенно засыпал ровно на два часа, после чего просыпался, пил чай с лепёшкой и разговаривал с дядей. Одни раз он даже помог мне с домашкой, когда я в очередной раз заглянула в кабинет, не зная, что он там, чтобы пожаловаться, что не понимаю, что от меня хотят, после этого бывший муж госпожи Рэи перестал казаться мне жутким, хотя некоторые рваные шрамы всё же не красили мужчину. К тому же его специальность откладывала свой отпечаток на личность, и он постоянно пытался всех «прощупать», ровно до тех пор, пока дядя не напоминал ему, что он не на работе.

Охор двигался быстро, но не успевал всего на мгновение, которого госпоже Рэйе хватило для того, чтобы впихнуть меня в световой портал вперёд себя. Однако я услышала его: «Рейя, остановись! Не вмешивайся в их дела! — прокричал мужчина. — Ты пожалеешь об этом!» Но женщина предпочла проигнорировать слова своего бывшего мужа, и ее личный световой портал перебросил нас к закрытым воротам, которые мгновенно распахнулись, как только в них постучали.

Нас ждали и встречали всем домашним составом. Все семь слуг бесшумно выползли из своих углов, чтобы посмотреть на гостей, и не хватало только хозяйки мрачного особняка. Он действительно был мрачный, даже в сравнении с домом семьи некромантов Вэлдари. Причина была во внешней заброшенности, запустении и ощущении, что внутри, кроме призраков никто не живёт. Это тревожное чувство усиливалось глухим эхом, разносившимся по всем помещениям, когда мы шли в сопровождении опрятного одетого молодого дворецкого, который открыл нам ворота. Его привлекательная внешность и дорогая одежда, прямо скажем, неприятно резали глаз, так как остальные слуги, идущие с нами в одном направлении, в своих пыльно-серых одеждах больше напоминали ожившие элементы интерьера.