Невезуха
Шрифт:
Не понимая толком, чего ради нормальный до сего времени мужик впал в столь странную нерешительность, я вопросительно глядела на него.
— Это мое личное.., мои личные опасения...
Ну, короче говоря, вы посмотрите.., просто посмотрите, может, что-то привлечет ваше внимание...
— Удивительно детально вы мне все объяснили. Но я, кажется, понимаю, что вы имеете в виду. Плагиат?
Он аж перепугался:
— Ради бога, не произносите этого слова, это слишком сильно сказано! Мы с вами беседуем с глазу на глаз, я крайне всего этого опасаюсь, и вообще — я вам ничего не говорил!
Безмерно заинтригованная,
Ах вот в чем дело...
— Что-то тут со всех сторон не так, — сказала я Лукашу, садясь с машину. — Всюду вонь... И какому же кретину пришло в голову замочить Доминика как раз сейчас? Это мой личный враг орудует?
— Скорее, его личный враг. Пошли. Похоже, будет весело.
И вот мы снова в баре, правда из этого открывался прекрасный вид на весь ресторанный зал, а из зала открывался прекрасный вид на нас.
Пустынко с двумя типами сидел к нам боком. Но самое смешное, что в ресторане сидела и Кая Пешт — в разноязыкой, насколько я смогла сориентироваться, компании. Снова необычайно подвижная, притягивающая к себе взгляды.
За исключением взгляда Пустынко, разумеется.
Этот её знать не знал и видеть не видел. А вот у его собеседников головы так и вращались.
В какой-то момент Пустынко обернулся, чтобы позвать официанта, и взгляд его упал на Лукаша. Он окаменел. Смотрел не моргая, и на лице постепенно проступали изумление, ужас и неверие. Изумление сменилось паникой, а неверие перетекло в отчаяние. Пустынко открыл рот, закрыл и растерянно заморгал.
— Пусть удостоверится! — пробормотал Лукаш и вежливо поклонился.
Пустынко обрел способность двигаться, резко повернулся. Я видела, каким трудом ему дается спокойствие. Тут в поле зрения снова угодила вездесущая Кая — шла себе между столиками и внезапно посмотрела на Пустынко. Мимолетно сдвинула брови и тут же перевела взгляд на Лукаша.
Лицо её не дрогнуло, а сама Кая не споткнулась.
— Ну, теперь-то они прибегнут к совершенно иным методам, чтобы тебя прикончить, — ядовито сказала я.
Лукаш пожал плечами:
— Во-первых, опоздали — я уже на них настучал. Во-вторых, иной метод не подействует: я слишком много о ней знаю. Не буду утверждать, что на необитаемом острове я бы бросился в пасть акулы, чтобы спастись от Каи, однако здесь я ей не попадусь — это точно.
— Интересно, что теперь будет. Если бы не мое семейство, я бы все бросила, чтобы насладиться этим водевилем. Если, разумеется, меня наконец перестанут подозревать!
* * *
И вскоре все подозрения с Изы Брант были сняты.
Парнишка из Заленжа поддался обаянию майора Бежана и заговорил. Он лишь потребовал укромного места для беседы, чтобы их никто не видел, а то засмеют, скажут, что треплом последним оказался.
Укромным местом оказался разбитый, насквозь проржавевший автобус, уже двадцать лет стоявший посреди заброшенных огородов. Бежан залез в эту развалину через дверь, а парнишка ужом проскользнул сквозь дыру в полу. Сержант Вильчинский бдительно контролировал окружающую территорию, прекрасно зная, что в нашей стране нет такого укромного места, где бы не нарисовался
случайный и нежелательный свидетель.Показания парнишки целиком и полностью подтвердили это утверждение.
Вилла покойника в Лесной Тишине, без сомнения, располагалась в сторонке, на некотором удалении от других домов и была окружена непролазной чащобой. И все же...
Парнишка залез в чащобу, чтобы срезать орешник на удилище. Орешник для этих целей требовался старый, толстый, разросшийся, а самые великолепные кусты росли, разумеется, рядом с жилищем Доминика. Парнишка прекрасно знал, что в доме обитает одинокий мужик, глаз на затылке у него нет и в пяти местах одновременно он оказаться тоже не может, поэтому забрался на дуб, росший у забора, и по ветке перебрался на территорию сада.
— Но ведь в усадьбе основательные запоры. Неужели так легко туда попасть?
— Кому легко, а кому и нет. Там только одно такое место, а ветка тонкая. Меня она выдержит, а под взрослым мужиком тут же сломается. Года через два её наверняка спилят.
— Понятно. Продолжай.
Вначале, ясное дело, парню позарез нужно было заглянуть в дом, чтобы проверить, где находится и чем занят хозяин. У того на почве растительности был настоящий бзик, не позволял сорвать ни единого листика, не говоря уж о ветках...
— Неужели во всем лесу нет подходящего орешника? — подивился Бежан. — По-моему, полно.
Малый слегка смутился.
— Полно, кто спорит, но там — самый лучший. Ну, можно выбрать... А что, он от пары веток обеднеет, что ли?
Бежан понял, что мальчишке требовались не столько удилища, сколько адреналин в крови.
Жилища плюс острые ощущения — вот это да!
Итак, парнишка заглянул в дом, убедился, что хозяин наличествует, а вместе с ним наличествует и гость. Сидят в салоне за небольшим столиком, пьют кофе и что-то еще, увлеченно разговаривают, так что на подозрительные шорохи и трески в кустах внимания не обратят.
Парень прокрался вокруг дома и по дороге наткнулся на мотоцикл. «Хонда» с варшавскими номерами. Посмотрел на мотоцикл и занялся своими удилищами. Ломать не стал, срезал ветки припасенным ножичком.
Он уже отложил парочку неплохих палок, когда в доме два раза грохнуло. Не так чтобы страшно, звук был приглушенный, но он его хорошо расслышал. Явно из двустволки стреляли, из чего же еще, она и звучит особо...
— А ты слышал, как стреляет разное оружие? — с сомнением перебил его Бежан.
— А то! К нам на охоту приезжают, на куропаток, на зайцев, на кабанов... Один раз целая облава была, ловили кого-то, а те из «Калашниковых» и из обрезов палили, да и в телевизоре оружие по-разному грохает.
— Значит, из двустволки. Очень хорошо.
И что дальше?
Дальше парнишка, ясное дело, не выдержал и помчался снова к окну — посмотреть, чего внутри творится. И увидел одного только гостя, хозяин куда-то подевался. Гость собирал посуду, руки у него тряслись, и сам он выглядел как-то странно. Вроде как злой и напуганный одновременно. Парнишка струхнул, вспомнив, где стоит мотоцикл этого типа — почти у самого орешника, а он свои палки на самом виду разложил, поэтому кинулся прочь, прихватив удилища. На последнем дыхании выскочил на дорогу, и тут, о ужас, чуть было на этого психа не наткнулся, тот как раз мимо пронесся на своей «хонде». Он его узнал — и по мотоциклу, и по одежде.