Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Ну… – протянул он озадаченно и с досадой.

– Кто я, вы знаете.

– Конечно. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, мистер Лоусон, – сказал он так тихо, что я едва расслышал.

– О чем?

– Забудем формальности. Если бы мне было нужно, я бы уже давно арестовал вас, мы бы общались с вами в Белфасте или Лондоне, велась бы запись, кругом адвокаты и все в таком духе, – произнес он со зловещей улыбочкой.

Если он задался целью напугать меня насмерть, это ему вполне удалось. Я скрыл панику за растительностью на лице, засунул руки в карманы халата:

– Начинайте, капитан, я готов.

– Непохоже, мистер Лоусон, что мой визит стал для вас неожиданностью, – выговорил

он.

– Да как сказать… А что, преследование в духе полицейских Кистона [10] в течение последних нескольких дней исчерпало себя?

– Да, то есть я предпочитаю приглядывать за подозреваемым какое-то время, прежде чем бросаться в атаку. Но недолго. Необходимое количество информации можно найти только в архивах.

– Что вы имеете в виду под словом «подозреваемый»?

10

Серия немых кинофильмов про полицию, снимавшаяся в 1912–1917 годах в Америке. Персонажи фильмов отличались чрезмерной суетливостью и бестолковостью. Со временем название сериала стало нарицательным.

Его лицо расплылось в улыбке. Мерзкой, как трещина в стене сортира.

– Я имею в виду, мистер Лоусон, что вас, по-видимому, не очень удивляет беседа с детективом из Скотленд-Ярда.

– Полагаю, группа дознания Сэмсона?

Он кивнул.

В 1994 году, спустя годы давления ирландского лобби в Америке, британское правительство в Лондоне учредило группу дознания в Королевском ольстерском полицейском управлении Северной Ирландии с целью выяснить три вещи: действительно ли силы полиции были пристрастны по отношению к католикам, правда ли, что во время столкновений с людьми из ИРА действовала установка стрелять на поражение, и, наконец, верно ли, что коррупция достигла небывалых масштабов. Они повесили это все на Джона Сэмсона, помощника старшего констебля лондонской полиции – по сути, аутсайдера, – и предоставили ему полную свободу действий при проверке всех операций КОПУ. Сэмсон взял себе в помощники двадцать офицеров, тоже в основном из столичных. Множество людей из КОПУ были встревожены этим нововведением. Я никогда ни в кого не стрелял, значит, Дуглас относился к отряду по борьбе с коррупцией. Я слышал, что за последние несколько недель Сэмсоновы разыскания зашли в тупик, а вскоре ему предстояло подать предварительный рапорт премьер-министру. Это заставило меня занервничать. Я уселся на свои ладони, чтобы скрыть дрожь.

Дуглас сделал глоток из чашки и отложил в сторону джазовую пластинку, «Кайнд оф Блю» Майлза Дэвиса. Очевидно, не любитель, просто выхватил диск, о котором слышал. На его пальце было обручальное кольцо, на вид ему было лет пятьдесят пять. Подходящий возраст для полковника, значит, попусту звезд с неба не хватает, знает свое дело – опасный тип. Пушка при нем. Выдали. Вон, проглядывает под пиджаком. Дуглас посмотрел на меня в упор. Я еще больше напугался.

– Почему вы ушли из Королевского ольстерского полицейского управления? – спросил он, закуривая и стряхивая пепел в горшок с мамиными цветами.

– Что?

– Шесть славных лет вы были полицейским – и вдруг пакуете чемоданы. Почему вы ушли из КОПУ, мистер Лоусон?

– Ну, как вам сказать, капитан, мне надоело работать в полиции, это не мое. Мне больше не хотелось быть частью господствующей протестантской армии, которую почти все католики воспринимают как орудие репрессий. Мой отец, как вы, возможно, заметили, настроен прогрессивно; я тоже. Я понял, что выбрал неверный путь, и ушел.

– У меня есть ваше досье. Заступили на службу в восемнадцать, стали детективом спустя три года. Вы знаете, что это значит –

стать детективом после трех лет службы? В возрасте двадцати одного года, черт вас подери?

– Откуда? Но вы мне сейчас поведаете, – сказал я, пытаясь изобразить безразличие.

– Никто не дослуживается до таких высот в этом возрасте. Никто. Практически небывалый случай.

– А все потому, что начальство бесила моя манера отдавать честь. Они мечтали видеть меня в штатском, вот и сделали детективом. Честно, все дело в этом. Бак Макконнел мне говорил.

– Вы были просто блестящим сотрудником, мистер Лоусон. Но стать детективом в двадцать один?! Спустя три года? Вы были предназначены для великих свершений. Очевидно, у вас были хорошие учителя. Инспектор Джон Макгинес, старший инспектор Майкл Макклэр, лейтенант Уильям Макконнел. Я прочел все их отзывы о вашей персоне.

– И что?

– Я считаю, мистер Лоусон, что вы были выдающимся офицером полиции. Вы были и в числе лучших в своем классе. А ваш ай-кью? Девяносто девять по процентильной шкале – в первой тройке.

– Никто больше всерьез не верит в ай-кью-тесты. Примерно такие же показатели имеют пять миллиардов человек на Земле, а пятьдесят миллионов – в точности такие же. Так что не надо оваций, дружище.

– А как же ваши результаты на экзамене второго уровня сложности? – спросил Дуглас с улыбкой.

– Вы про университет забыли. Это же рушит все ваши построения, – напомнил я, – в университете я был полным нулем. На втором году вылетел за неуспеваемость.

– В течение второго года вашего обучения в университете ваша мать находилась при смерти. Я бы сказал, у вас были обстоятельства личного характера.

– Ну хорошо, хорошо, я Иисус Христос собственной персоной. Что вам, собственно…

– В течение первых двух лет работы детективом вам было поручено четырнадцать дел, и все четырнадцать были раскрыты. Это на пятьдесят процентов выше нормы КОПУ. Вы раскрыли два загадочных убийства.

– Да. Вы знаете, я не скромничаю перед вами, но вы из Англии и, возможно, полагаете, что качество наших ищеек аналогично качеству ваших, но это вовсе не так, дружище. Большинство тех, с кем мне доводилось работать, были бандитами, алкоголиками или мудаками, и однажды в баре мне пришлось драться с двумя из них, правда, это…

– Я хочу сказать, мистер Лоусон, что вам суждено было дослужиться до самых верхов в КОПУ, однако же по какой-то причине, совершенно неожиданно вы подаете в отставку. Я проверил, как раз накануне вы сдали экзамен на сержанта. Черт побери, да вы к тридцати годам могли уже быть главным инспектором! Нонсенс. В рапорте ни слова объяснений. Но я хочу знать. Почему вы ушли в отставку, мистер Лоусон?

– Послушайте! С меня хватило, на мою долю выпали два ужасных дела. Убийства. В одном деле был убит ребенок. Долго разбираться не пришлось, но из головы так просто это не выкинешь. Поймите, я не могу больше.

– Вранье, – ответил он, остервенело туша окурок в мамином горшке.

– Что?

– Мое терпение на исходе, мистер Лоусон, – сказал Дуглас со злостью.

– Проверьте по своим архивам, там все есть. У меня было дело, убийца – Донован Макглейш, я арестовал его. Ему дали пожизненное. Отправили в тюрьму Лонг-Кеш. Не говорите, что я вру.

– Ты слишком молод для такого рода усталости. Ты ушел не поэтому, – сказал он, ероша усы.

Он взял блокнот и углубился в чтение. Манжеты его рубашки задрались. На запястье показалась татуировка – пара крыльев. Бывший десантник. Замечательно. Просто великолепно.

– После двух с половиной лет работы констеблем-детективом вы были направлены в отдел наркотиков, – произнес он сухо.

– Верно.

– Вы просили об этом переводе?

– Да, я же сказал, что с меня довольно убийств.

Поделиться с друзьями: