Невидимый противник (сборник)

Старший официант медленно покачал головой:

— Нет, сэр.

— Мистер Грант, это были не вы?

— Нет, сэр.

— Мистер Випл, может быть, это были вы?

— Нет, сэр.

Он обратился к каждому с одним и тем же вопросом и получил четырнадцать одинаковых отрицательных ответов. Когда он закончил круг, то опять откинулся на спинку и устроился поудобнее. После этого он подвел итог:

— Я уже говорил вам, что не собираюсь прибегать к угрозам, и действительно не буду этого делать. Но дело в том, что ваше упорное отрицание превращает простую ситуацию в значительно более сложную. Сейчас я объясню вам.

Во-первых, предположим, что вы будете упорствовать и отрицать. В этом случае я могу сделать только одну вещь — сообщить все властям, представить им свидетеля, который заглядывал в столовую, и передать это дело в официальные руки. Я не хочу знать, что они будут делать с вами и как долго все это продлится. Возможно, вы это знаете даже лучше меня.

Вульф опять внимательно осмотрел всех присутствующих.

— Теперь представим, что вы все-таки отважитесь сказать правду. Что же произойдет? Безусловно, вы все равно рано или поздно предстанете перед властями, но совершенно при других обстоятельствах. Я говорю теперь для одного из вас, вы знаете, для кого. Я не знаю. Мне представляется, что вряд ли кому-то повредит, если я скажу мистеру Толману и шерифу, что вы и ваши коллеги пришли ко мне по моей просьбе и добровольно все сообщили о том, что видели в столовой. Конечно, им вряд ли понравится, что вы скрыли такой важный факт при первом допросе. Но я думаю, что смогу убедить их быть снисходительными. Я умею это делать.

— Теперь, — Вульф опять оглянулся по сторонам, — наступает самая трудная часть. Лично я понимаю, почему вы так упорно настаиваете на своем отрицании. Вы видели человека вашей расы, стоящего около ширмы, и через несколько минут, когда вам сообщили, что случилось, вы знали, что этот человек убил Ланцио. Или, по крайней мере, может уверенно подозреваться в этом. Вы не только заметили, что убийца черный, но вы, возможно, и узнали его. Поскольку он был одет в ливрею Канавинского курорта, значит, он служит где-то здесь. Возникает другое осложнение. Если этот человек близок к вам и занимает определенное место в вашем сердце, я разрешаю вам стоять на своем, несмотря на мои угрозы и доказательства шерифа. В этом случае, конечно, все вы будете поставлены, мягко говоря, в некомфортабельные условия, но ведь это не имеет значения, не так ли? Но если он персонально не близок вам, и вы отказываетесь разоблачить его только потому, что он вашего цвета, что он «ваш парень», говоря более точно, то разрешите мне сделать следующее замечание. Во-первых, что касается «своего парня». Это чепуха. Еще столетие назад стало ясно, что человек не в силах защититься от убийства, поскольку в то время было исключительно легко убить человека. Тогда люди согласились защищать друг друга. Но если я защищаю вас, то и вы должны защищать меня, нравится вам это или нет. Если же вы не выполняете это условие, то вы выпадаете из этого соглашения.

Этот убийца был черным. Вы тоже негры. Я допускаю, что положение щекотливое. Соглашения в человеческом обществе заключаются не только в защите от убийства, но и в тысяче других вещей. И, к сожалению, правда, что в Америке — не говоря уже о других континентах — белые исключили черных из некоторых позиций подобных соглашений. Это плохо. Это прискорбно, и я не порицаю черных людей за то, что они негодуют по этому поводу. Но сейчас вы стоите перед лицом фактов, а не теории, и сами решаете, как вам лучше поступить.

Я говорю вам, тому, кто видел человека, стоящего у ширмы. Если вы его в данный момент защищаете только из чувства солидарности, поверьте мне, вы оказываете плохую услугу своей расе. Если в вопросе об убийстве на ваши действия влияет только цвет кожи человека, который покушается…

— Вы ошибаетесь!

Это восклицание вырвалось изо рта мускулистого парня, учащегося колледжа.

Вульф сказал:

— Я думаю, что могу доказать свою позицию, мистер Випл. Если…

— Я не имею в виду позицию. У вас своя логика. Я имею в виду один из упомянутых вами фактов.

Вульф поднял брови.

— Какой же?

— Цвет кожи убийцы, — учащийся колледжа смотрел ему прямо в глаза. — Это был не черный человек. Я видел его. Это был белый.

Глава 11

Вульф мягко сказал:

— Вы видели человека у ширмы, мистер Випл?

— Да. Это я приоткрыл дверь и заглянул в столовую.

— И он был белый, вы говорите?

— Нет, — взгляд Випла был тверд. — Я не сказал, что он был белый. Я сказал, что это был белый человек. Когда я увидел его, он был черный, потому что он выкрасился.

— Откуда вы это знаете?

— Потому что я видел его. Неужели вы думаете, что я могу ошибиться в таких элементарных вещах? Я сам черный. Как вы уже сказали, он стоял, прижав палец к губам, и его руки были другого цвета. Для этого даже не обязательно быть негром, чтобы видеть. На нем были надеты тонкие черные перчатки.

— Почему вы пошли в подсобное помещение и зачем заглядывали через дверь?

— Я услышал шум в столовой. Гранту понадобилась чистая сковородка. Они хранятся в шкафу, в подсобном помещении. Я пошел туда и в это время услышал шум. Я приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, что там произошло.

— Вы входили в столовую.

— Нет.

— Но если вы убеждены, что убийца не был цветным, почему вы сразу же не сказали правду?

— Потому что я не хотел вмешиваться в дела противоположной расы. Если бы это был цветной, я бы все рассказал. Цветные не любят людей, позорящих расу, оставляя эту привилегию белым.

— Вы скрыли этот факт только потому, что предполагали беспокойства для себя?

— И при том весьма большие. Вы северянин…

— Кстати, ведь вы антрополог. Вы полностью уверены в том, что это был белый человек?

Випл на секунду задумался и сказал:

— Если покрасить кожу жженой пробкой, то это будет похоже на естественную окраску кожи мулата, хотя будет несколько темнее, а что касается перчаток, то это было совершенно ясно. Впрочем, относительно жженой пробки или чего-либо подобного, тоже уверен.

— Выглядит правдоподобно. Что он делал, когда вы увидели его?

— Стоял у ширмы.

— Он был одет в форму Канавинского курорта?

— Да.

— Что вы скажете о его волосах?

— На нем была форменная шапочка, и я не видел его волос.

— Опишите его — рост, вес…

— Он был среднего роста. Я полагаю, пять футов и восемь или девять дюймов, вес сто пятьдесят пять — сто шестьдесят фунтов. Я не разглядел его хорошо. Я увидел, что он покрашен, и, когда он приложил палец к губам, решил, что это кто-нибудь из гостей собирается организовать какую-то шутку. Потом я предположил, что шум, который привлек мое внимание, возможно, произошел от того, что он опрокинул ширму или еще что-нибудь. Я приоткрыл дверь и ушел. В этот момент он начал поворачиваться.

— По направлению к столу?

— По направлению к двери на террасу.

Вульф скривил губы, затем открыл их.

— Вы подумали, что это гость, подготавливающий шутку. Попытались ли вы догадаться, который из гостей это мог быть?

— Я не знаю.

— Вы не так поняли. Я просто прошу охарактеризовать его. Например, длинноногий или круглоголовый?

— Вы просили меня назвать его. Но я не могу назвать имени этого человека. Я не смогу узнать его. Лицо его было выкрашено, шапочка низко надвинута на лоб. Мне кажется, что глаза у него светлого цвета. Его лицо нельзя назвать ни вытянутым, ни круглым. Оно среднее. Я ведь видел его буквально одну секунду.