Невидимый рубеж. Книга вторая. Странники

– Для начала их надо найти, этих людей, – скептически усмехнулся Царьков.

– То-то и оно! В этом вся сложность.

Шумилов еще раз осмотрел фонарные столбы, стоящие поблизости от запасных ворот. На одном из столбов на ветру болтался огрызок провода.

– Как думаешь, почему провод порван, а свет есть? – спросил он, показывая Царькову на этот столб.

– Наверное, старая проводка осталась. Видите, рядом висит второй.

– Интересно… – протянул Николай Поликарпович, подойдя к этому столбу ближе. – А зачем крепление? Что там раньше было?

Подошедший следом Царьков увидел на столбе кронштейн стального цвета.

– Я, кажется, знаю, в чем дело, – заявил он, – скорее всего, там висел старый фонарь освещения. Сейчас другие на столбах закреплены.

– Все может быть! – задумчиво проронил Шумилов. – Все может статься. Однако сдается мне, что это крепление не для фонаря. Похоже, для видеоаппаратуры. Не находишь? Примерно на таком же кронштейне висит камера над въездом, возле основных ворот.

– Черт! Точно! – озадаченно согласился Царьков. – А я думаю, что оно напоминает? Хотите сказать, здесь была камера наблюдения?

– Вероятно. Только когда ее сняли… До приезда наших ребят или после их исчезновения?

– Надо побеседовать с охранниками.

– Вот и я о том же, – заметил Шумилов и пошел к будке охранников.

В сторожке топилась железная печка, было тепло. На столе лежала стопка газет, судя по замусоленному виду, прочитанная несколько раз от корки до корки. В углу, на регистраторе примостился монитор видеонаблюдения, на котором был хорошо виден подъезд к воротам.

Один из охранников – Леха, полулежал на деревянном топчане, а Иваныч сидел за столом. Спустив очки почти на кончик носа, он читал газету, видимо взятую из стопки. Перед ним лежал открытый на середине потрепанный грязный журнал, в котором, судя по записям, бросившимся в глаза Шумилову, охранники фиксировали время и номера машин, посещавших водонасосную станцию. Черная Волга, на которой приехали Шумилов и Царьков, была записана последней.

– Нашли чего-то? – поинтересовался Леха, принимая вертикальное положение.

– Когда в последний раз открывали запасные ворота? – спросил Шумилов, не отвечая на его вопрос.

Иваныч оторвался от чтения.

– Да, почти их и не открывали. Я и не упомню, когда, может ты, Леха, помнишь?

– Не-а, Иваныч, не помню.

Иваныч поднялся из-за стола, его глаза смотрели нагло-насмешливо, словно он знал нечто такое, очень важное, чего приезжие никогда не узнают.

– Так что не взыщите, не помним мы, – повторился он.

Внимательно посмотрев на Иваныча, Шумилов насторожился. Как все оперативники он был хорошим физиономистом, любое отклонение от нормального поведения, любая мелочь, сразу бралась им на заметку. Да, этот охранник выглядел внешне нормально: голос, лицо, положение рук. Все говорило об адекватном поведении. Но вот глаза. Что-то было необычное в этих глазах, обрамленных рыжими ресницами. Может, вызывающий взгляд? С чего это простому охраннику, пусть даже и бывшему военному вот так смотреть?

Шумилов отодвинул табуретку, сел за стол.

– А вот скажите, система видеонаблюдения у вас давно стоит? – спросил он.

– Около полугода, – быстро произнес Леха, не дав ответить Иванычу.

– Сколько установили камер, – продолжил допытываться Шумилов, – две, три?

Выглянув зачем-то в окно, словно намереваясь их подсчитать, Иваныч, густо кашлянул:

– Дак, одна у нас.

– И всегда была одна?

– Так точно!

– А мне почему-то кажется, что было две, а то и три, – с твердостью в голосе заявил Шумилов и посмотрел в глаза Иванычу. – Во всяком случае, кронштейн от видеокамеры висит на столбе у задних ворот.

Тот замялся, а затем сказал с недовольством уличенного во вранье мальчишки:

– Да не помню я, может, без меня ставили.

Леха решил его выручить.

– Точно, Иваныч, две было. Одну вешали у запасных ворот, а вторую здесь. Так дальняя недавно сломалась, вот и сняли.

– А кто снял-то? – спросил уже Царьков, который внимательно слушал вопросы гостя из Москвы, изначально поняв, к чему он клонит.

– Начальник нашей охраны, Полупанов Владимир Иванович, – сознался Леха, – приехал, говорит, сломалась. Сам слазил на столб и снял. Иваныч в это время на станцию ходил, с бабами любезничал.

– Я за водой ходил, скажешь тоже! Какие бабы? – с недовольством глянул на напарника Иваныч.

Леха подковырнул его:

– Ты же у нас известный ходок!

– Видеозапись осталась? – спросил Шумилов, которому не понравилась излишняя веселость Лехи, и он вернул разговор к интересующему его вопросу. – У вас регистратор, сколько дней держит?

Иваныч махнул рукой:

– Дня три-четыре. Полупанов хотел поменять жесткий диск, да денег не дали. Он, я помню, матерился, аж шуба заворачивалась.

– Николай Поликарпович, мы уже все посмотрели, – вмешался Царьков.

– Ничего, лишний раз гляну, хуже не будет, – не согласился Шумилов.

Тыкая толстыми пальцами в кнопки видеорегистратора, Иваныч начал прокручивать запись до начального момента. Запись, действительно, начиналась двадцать седьмого февраля, а группа пропала двадцать первого.

– Да, ничего! – констатировал Шумилов, который все же надеялся найти хоть какую-нибудь маломальскую зацепку. – Где можно найти вашего начальника? У вас охрана при Водоканале или чоповская?

– Мы из ЧОПа 7 «Беркут», – ответил Иваныч. – Начальник сидит в офисе. Вон адрес, – и он показал на зеленую табличку, висевшую у входа в будку, на которой желтой краской было написано ЧОП «Беркут» и указаны адрес и телефон.

Название улицы оказалось знакомо Царькову.

– Это где-то в Сормово, – заявил он. – Если будем встречаться, то надо предварительно созвониться.

– Позвони сейчас, договорись о встрече! – пододвинул телефон Шумилов, который рассудил, что делать это нужно немедленно.

7

ЧОП – частное охранное предприятие.

Телодвижения хозяина ЧОП Полупанова казались ему подозрительными. Почему тот снял видеокамеру с задних ворот, как раз в интересующий Шумилова период? Случайность или совпадение? Он не верил в такие совпадения. Если бы оперативники увидели эту камеру, то обязательно посмотрели бы записи на видеорегистраторе. Если не нашли бы, то возник бы следующий вопрос: кто их стер?

Леха поднялся, поставил сковородку на печь и бросил на нее кусок жира. Комнату сразу заполнил тяжелый прогорклый запах. У Шумилова перехватило горло.