Невидимый свет

В папке оставались лишь письма сумасшедшей миссис Фуллер. Она до самой своей смерти присылала ему по три-четыре письма в неделю. Бедняга отчаянно боролась за жизнь сына, пока не умерла от аневризмы головного мозга. Сэм почти сразу перестал читать письма, и, очевидно, какая-то из его секретарш, чьих имен он никогда не мог вспомнить, просто складывала нераспечатанные послания в папку. Глупая женщина! Зачем складывала? Будь она сейчас здесь, он непременно вспомнил бы, как ее звали. Он кричал на всех своих секретарш. Вот почему их сменилось так много! Большинство не выдерживало у него дольше года.

Сэм смотрел на письма, но уже не соображал, что это такое. Надо же, стоит на коленях, роется в пыльных папках. Зачем? Не помнит. Проклятье, опять с ним происходит эта чертовщина!

Сэм еще раз прочитал на папке: «Паркер». Паркер! Ах, ну да, погибшая девочка, Регги. Вспомнил. Последнее дело Эрла.

Ах, да, это письма матери Регги. Все на розовой бумаге. А одно почему-то на голубой. Странно. Сэм вытащил голубое письмо из стопки. И почерк другой. Кажется, он раньше его не видел. Написано 5 сентября 1957 года.

Сэм перевернул страницу, чтобы взглянуть на подпись.

Люсиль Паркер.

Да это же мама погибшей девочки, сообразил старик.

Спустя тридцать девять лет он наконец-то вскрыл письмо и стал читать.

Глава 18

– Кому же понадобилось тело твоего отца? – спросил Расс.

– Глупый вопрос, – отозвался Боб.

Они сидели в старом трейлере Боба в семи милях от Блу-Ай, возле горы Блэк-Форк. Этот участок земли у федерального шоссе №270 по-прежнему принадлежал ему. За годы его отсутствия охотники за сувенирами опустошили его жилище и исписали стены, однако замки, как ни странно, отпирались. Вместе с Рассом они быстро обустроили помещение для жилья, хотя телефона и электричества здесь, разумеется, не было. Воду они кипятили на костре, а ночью включали фонари «Коулмэн». Жить в трейлере было гораздо удобнее, чем под открытым небом, и намного дешевле, чем в «Дейз Инн».

На землю опустилась ночь. С кладбища они возвращались в унылом молчании. С могильщиками Боб расплатился, а доктор сказал, что попросит лишь возместить затраты на поездку, но за профессиональные услуги денег брать не станет. Поужинав в придорожном кафе, они вернулись к себе.

– Почему глупый? – обиделся Расс.

– Чему только тебя учили в твоем университете? Мне казалось, ты должен быть умнее.

– А я и не утверждал, что я умный. Я говорил, что хочу быть писателем. Это разные вещи.

– Пожалуй. Бессмысленно задаваться вопросом, кто это сделал, пока не выясним, извлекали ли тело вообще. И если да, то каким образом? Кто не имеет значения, пока ты не выяснил, был ли этот кто. Усек?

– Ну…

– Соображай. Как такое могло случиться?

– Может, земля как-то… сдвинулась?

– Нет. Земля так не сдвигается. Мне казалось, ты вырос в Оклахоме, а не в Нью-Йорке.

– Я вырос в Оклахоме, но не на ферме. Как бы там ни было, тело могли подменить. Под покровом темноты пришли на кладбище, переложили в другую могилу и…

Расс замолчал.

– Ты ведь сам видел, как тяжело раскопать могилу, – сказал Боб. – Трое сильных мужчин работали почти полдня. А для того, чтобы вытащить гроб, потребовались бы веревки, лебедка… Подменить гроб, положить на его место другой – сложная операция. Я уж не говорю о том, что потом надо выровнять грунт, придать потревоженным могилам нетронутый вид, – чтобы никто ничего не заметил. С такой работой за одну ночь не управишься. Пришлось бы возиться и днем. Причем нужно иметь и какой-то законный предлог, что, собственно, весьма и весьма проблематично. Пришлось бы обращаться к юристам, и в результате дело получило бы огласку, которая, естественно, не желательна.

Расс кивнул.

– Так как бы ты поступил? – спросил Боб. – Думай, сынок. Или звони в свой Принстон и требуй, чтобы тебе вернули те полмиллиона долларов, которые твой бедняга отец заплатил за твое образование.

– Он не истратил ни цента, – возразил Расс.

– Ах, да, совсем забыл, что отец у тебя дерьмо. Все равно думай. Думай!

– Не…

И тут его осенило. Ура! Он спасен от унижения!

– Камни! Они поменяли местами могильные камни! Двоим по силам справиться с этим за несколько часов под покровом темноты. И все проблемы решены! Тем более что регистрационные документы давно потеряны, а до самих могил никому нет дела.

– Неплохо, – похвалил Боб. – Но постой. Ведь могло случиться и так: однажды ночью на кладбище забрела группа подвыпивших подростков. Захотелось покуражиться, и они стали выворачивать надгробья. Положим, их застукали, потом судья заставил хулиганов расставить камни по местам. Но детям, как ты понимаешь, нет дела до мертвых. Они взяли и понатыкали камни как придется. И с чем мы в таком случае остаемся?

– С кукишем.

– Вот именно. С другой стороны… Погоди-ка, к нам, кажется, кто-то пожаловал.

По окну скользнул свет автомобильных фар. Послышался звук мотора.

Боб отворил дверь.

– Здравствуйте, полицейский, – окликнул он ночного гостя. – Входите.

Боб отступил в сторону, пропуская в трейлер Дуэйна Пека. Тот был без темных очков, и у Расса появилась возможность рассмотреть его глаза – маленькие, темные.

– Мистер Суэггер, я заехал сообщить вам кое-что. Помните, я обещал порыться в архиве шерифа?

– Конечно, Дуэйн. Хотите кофе? Расс, подсуетись.

– Нет, нет, – отказался Пек, быстрым взглядом окидывая комнату. – Я на работе… Так вот, документы тех лет переместили в подвал здания суда. Там хранился почти весь муниципальный архив. А в 1994 году здание сгорело.

– Черт! – воскликнул Боб. – Я знал, что судебные материалы пропали, но надеялся, что с архивом шерифа все в порядке. Проклятье!

– Я вам искренне сочувствую.

– Ладно, Дуэйн, не берите в голову. Пока все наши результаты сводятся к нулю. Тело исчезло, кладбищенские документы тоже. Все летит к чертям собачьим. Чувствую, придется ни с чем убираться восвояси.

– Сочувствую. Просто хотел, чтобы вы знали…

Пек одарил обоих сердечной улыбкой и вышел. Дождавшись, когда его машина отъехала, Боб произнес:

– Так на чем мы остановились?

– Ты говорил, что, если могильные камни перетасовали подростки, нам здесь ловить нечего. Но с другой стороны…

– С другой стороны, если предположить, что это было сделано преднамеренно, значит, передвинуты всего два камня, так?

– Так.

– А нам известно, что один смещенный камень стоял на могиле двадцатипятилетнего парня, погибшего в Гражданскую войну, так?

– Понял, понял! Мы попробуем отыскать документы в суде – ах, черт, он же сгорел. Тогда в историческом обществе. Там должен быть список погибших в Полк-Каунти во время Гражданской войны. Может, удастся найти фамилии молодых мужчин, подпадающих под данную категорию. Это значительно сузит круг поиска. Но все равно… неужто придется раскапывать десяток, а то и больше могил? Я не…