Невинная для Варвара

Мне скрывать нечего. Я готова рассказать, прикрыв несколько фактов, чтобы Катю не подставлять. Но Аля ничего не спрашивает. Просто закатывает глаза и машет рукой.

Быстро поев, мы бежим на последнюю пару по физической культуре. Зачем нам, будущим медикам, физкультура, — не ясно. Но отказаться нельзя. Обязательная дисциплина. Переодевшись, выстраиваемся в спортивном зале. И тут начинаются странности.

Парни из моего и параллельного потока как-то странно смотрят на меня. Шушукаются, пальцем показывают и передают друг другу что-то. Я ищу причины в себе, осматриваю спортивный костюм. Он совершенно обычный, старенький и растянутый. Нигде ничего не облегает. Волосы поправляю, не понимая столь открытого внимания.

Как только Алина, махнув рукой, уходит к тренажёрам, чтобы разогреться, один из парней отделяется и подходит ко мне.

— Привет, Мина, — он вторгается в личное пространство, приходится отступить.

— Привет, Вадим.

— Ты свободна сегодня вечером? — спрашивает он, надвигаясь. Пячусь и упираюсь об стену.

— Нет, еду на подработку, а потом буду делать домашнее задание.

— Так давай я буду твоей подработкой, и ехать никуда не надо, — ухмыляется парень. — Сколько там? Пятёра?

И мой однокурсник протягивает смятую пятитысячную купюру. Ошеломлённо поднимаю взгляд с денег на его улыбающееся лицо. И в груди разрастается такая злость. Вложив все силы, пихаю его. Не ожидавший подвоха Вадим оступается и падает на пятую точку.

В большом, полном народу зале наступает тишина. Все смотрят на меня. А я ловлю взгляд Кати. Подруга стоит, скрестив руки на груди, и победно улыбается.

— Да не ломайся ты! Мы все всё понимаем и готовы вложиться в твоё образование, — смеётся парень, привлекая к себе внимание. Он удобнее уселся, положив руки на согнутые колени, и держит чёртову купюру, будто мне протягивает. — Или ты только таким, как ты, хачикам даёшь?

— Ошибся адресом, — выпаливаю я и, развернувшись, убегаю.

Я не замечаю нашего физрука, просто отталкиваю в узком коридоре и бегу. Бегу от громкого гогота, от разговоров и пересудов. Зажимаю ладонями уши, чтобы не слышать этого. Забываю о рюкзаке и одежде в переодевалке.

Только оказавшись в пустой комнате общежития, останавливаюсь. Дышу надрывно и реву. В последний раз я так плакала, когда Саид хотел меня вернуть в семью. Почти два года прошло. Я думала, больше никогда не будет так больно и обидно. Больше никогда не будет так унизительно.

В комнату кто-то заходит. Приходится сдерживать собственные эмоции. Прячу лицо в подушке и жмурюсь сильно-сильно. Некто садится на мою кровать и гладит по спине. Из-за этого не сдерживаюсь и громко всхлипываю. Поворачиваю голову и смотрю сквозь пелену слёз на Алину.

— Я… Я не делала этого, — заикаясь, оправдываюсь.

— Верю, — кивает девушка и протягивает рулон туалетной бумаги вместо салфеток.

— За что она так? — всхлипываю. Меня больше ранит поступок Кати. Я ведь её подругой считала.

— Потому что завистливая сука, — припечатывает Алина, — причём трусливая сука. Боится, что все о её работе узнают. Будто мы не в курсе, чем она занимается по ночам.

— Ты знаешь? — даже плакать перестаю.

— Конечно, какая официантка после смены в «элитном ресторане» приходит в засосах, царапинах и синяках? — показывает пальцами кавычки и фыркает девушка.

— Как мне теперь тут учиться? — шмыгаю носом, горестно роняя голову на раскрытые ладони.

— Спокойно, с высоко поднятой головой. Через пару недель появится новая тема, и все забудут. Ты же не собираешься бросать учёбу из-за какой-то глупой сплетни?

— Нет конечно, — мотаю головой. С таким трудом поступила и совершенно точно доучусь.

— Ну вот и всё. А Катька ещё свою гниль покажет, — хмыкает Алина. — Я твои вещи принесла, а преподу сказала, что у тебя месячные начались.

— Спасибо, Аль, — тянусь к ней и крепко обнимаю.

Мы с ней не были так близки, как с Катей. Алина из обеспеченной семьи, всегда была немного высокомерной. Хоть и не кичилась своими финансами, но таких проблем, как у нас с Катей, не имела.

— Ну всё, пойду, а то физрук влепит мне НП.

Махнув рукой, девушка уходит. Я, немного успокоившись, плетусь в ванную и умываюсь хорошенько. Опять вспоминаю Натана и его слова. Он не знаком с Катей, но совершенно точно определил её. И мне нужно научиться разбираться в людях. Вот и научусь у лучшего. У Варвара, как зовут его все друзья.

Ко встрече со своим будущим работодателем я готовлюсь очень тщательно. Нахожу в недрах шкафа офисный костюм Ники. Тёмно-синий блейзер, классические брюки и кремовую блузку. Вещи мне слегка великоваты, но это даже лучше — ничего не обтягивает и не сковывает. Волосы зализываю в строгий пучок на затылке. В сумку упаковываю пару бутербродов, паспорт и студенческий. И еду в центр города.

Большое зеркальное здание возвышается среди достопримечательностей северной столицы. Вызывая во мне благоговейный страх перед будущим. Вытираю вспотевшие ладони о блейзер и забегаю в просторный холл с турникетами и охраной.

— Добрый день, я к Натану Артуровичу, — стараюсь выглядеть уверенной в себе и доброжелательно улыбаюсь.

Двое секьюрити придирчиво осматривают меня. Один набирает внутренний номер и докладывает. Через пару минут турникет загорается зеленым, и меня пропускают.

Добравшись до тридцать шестого этажа, выхожу из лифта. И по специальным табличкам нахожу приёмную мужчины. В кресле секретаря сидит тучная женщина в возрасте. Честно говоря, секретаря Натана я представляла немного по-другому. Этакой стервозной блондинкой с длинными красивыми ногами, выдающимся бюстом и тонкой талией.

— Ты не потерялась, деточка? — отвлекается женщина на меня.

— Я к Натану Артуровичу, мы с ним договаривались о встрече.

Женщина связывается с шефом, получает одобрение и карандашом указывает на закрытую дверь. Поблагодарив, стучусь и захожу. Мужчина стоит возле панорамного окна спиной ко мне и с кем-то очень грозно общается по сотовому.

Пока он занят, осматриваю просторный светлый кабинет. Мне нравится, что он не завален ненужной мебелью. Есть зона отдыха с диванчиком, креслом и стеклянным журнальным столиком. Одна стена полностью превращена во встроенный шкаф и забита книгами, документами и разными безделушками. Стол один-единственный, массивный, добротный, за которым, собственно, работает мужчина, рабочее кресло. И панорамные окна прям до пола. И вид из этих окон открывается просто потрясающий.

— Отомри, Цветочек, — отвлекает Натан, щёлкая перед носом.