Невинная одержимость дракона

Посетитель коснулся горшка с орхидеей, отчего растение тут же увяло. Словно жизнь из нее высосал.

— Волосы белые, как снег, а глаза синие, как безоблачное небо. — Внимательно оглядел меня с головы до ног. — Похожа на вас.

Удивленно изогнула бровь.

— Если вдруг что-то вспомните, то я поселился в гостинице «Плакучая рябина». — Протянул темную карточку. — Я пробуду здесь пару недель. — Мужчина коснулся алого амулета на груди и спустя мгновение обратился вороном.

Ахнула от изумления.

Когда птица вылетела из лавки, внимательно поглядела на карточку.

— Корвинус Краул, — прочитала вслух. — Специалист по темной магии. Некромант. — Жуть какая!

Мирза выхватила карточку и так и застыла с ней в руке.

— Надеюсь, эту принцессу не найдут, — вздохнула она. — Иначе, ей не поздоровится.

— Почему?

— Фульгрия — ужасное место. Обитель некромантов и магов, черпающих силу из скверны. Наши враги. — Подруга разорвала карточку. — Два года назад принц Эсбен вторгся в их земли, с целью освободить королевство от тирании узурпатора трона и подарить людям мир. — Мирза отколола вилкой кусок пирога. — Но, его войско было разбито, а сам принц пропал на два года. Говорят, его держали в плену. И что кто-то намеренно выдал врагу время и место его вторжения.

— То есть, — нахмурилась я, — среди его людей завелся предатель?

Подруга кивнула.

— Но, нам повезло, что ему удалось вернуться. Хотя из Фульгрии никто не возвращается.

Так вот о каком плене он говорил… Мог быть и повежливее!

Стоило вспомнить, как он развратно касался меня и целовал, вспыхнула. Нужно обходить этого мужчину стороной.

* * *

Эсбен

Бездна!

Сижу, смотрю на последствия своей дикой ярости, и меня трясет! После того, что произошло в лавке Тиры, я взбешен. Зверь внутри меня готов был спалить все к чертям!

Свернуть голову Варгельсену, этому мерзавцу, — вот чего я хотел!

Я так злился на себя, что не мог найти себе место. Вскочил с кресла и принялся метаться по гостиной, как зверь в клетке. Боялся представить, что бы произошло с синеглазкой, если бы опоздал на секунду!

Никто не смеет даже приближаться к ней!

Еще никогда я не встречал такой нежной и прекрасной души! Я просто не знаю, как вести себя с ней. Все эти годы — строгие правила, запреты, боль! Отец отнял у меня детство, запретил любить, чувствовать! С пятнадцати лет я был машиной для убийства, бездушной тварью, обученной только убивать.

Я никогда не чувствовал такого сильного влечения к женщине. Она завораживает меня, я не могу думать ни о чем другом, кроме нее. Ее красота, ее улыбка… Безудержное желание трахнуть ее, обладать ее.

Грозовые небеса!

Все те женщины, что охотно отдавались мне, ни что, по сравнению с Тирой. Я мог получить любую. Я часто доставлял удовольствие только себе, оставляя очередную подстилку в жажде кончить. Мне было плевать. С ними я лишь утолял плотский голод.

Но с синеглазкой…

Я хочу ее! Сейчас! Безумно хочу погрузиться в нее на всю длину, ощутить ее полные губы на члене, утонуть в ее стонах.

Что обычно дарят женщинам, когда пытаются загладить вину? Цветы, конфеты, платья?

Все куплю! Задарю ее подарками.

* * *

Тира

Вечером, по возвращении домой, увидела на пороге несколько подарочных коробок и пышные букеты цветов.

Обомлела.

К букету была прикреплена записка:

«Эси».

Насторожилась. Еще ни один мужчина, кроме отца, не дарил мне подарков.

Хотя, обычного «извини» было бы достаточно.

Стянув с себя платье и оставшись в одном лишь нижнем белье, уже приготовилась пойти в ванную, как резко рухнула на пол. Плечо пронзила невыносимая, разрывающая боль, заставляя закричать.

Я не знаю, сколько прошло времени: секунды или минуты. Но, когда почувствовала, что теряю сознание, ощутила на губах спасительный поцелуй.

— Тира, — прошептал Эсбен и принялся жадно целовать меня, его язык ласкал с неумолимым напором, заставляя закружиться голову. — Мое синеглазое проклятие.

— Эси, — простонала в его губы.

С легкостью подняв меня на руки, принц опустился на край кровати и усадил к себе на колени. Осторожно сжал мою талию и непозволительно близко притянул к себе.

— Тира, — горячо прошептал он и очертил языком контур моих губ. Покрыл жаркими поцелуями шею.

Вокруг нас, неожиданно, заклубился изумрудный туман. Он пробегал по нашим телам, распаляя огонь страсти, окружал нас защитным щитом. Заставлял сердца биться в унисон.

— Малышка. — Принц заскользил пальцами по моим ключицам, грудям, животу и проник в трусики.

— Ректор Асульфор, — испуганно прошептала я, пытаясь сопротивляться. — Что вы себе позволяете! — Ударила его по руке.

— Ласкаю тебя, — прорычал Эсбен в губы и растер мои соки по промежности. Принялся нежно поглаживать клитор, вводить в меня палец и ловить ртом сбивчивое дыхание.

Почему… Зачем он это делает!

— Но я же попросила, — застонала, глядя в его полные дикого желания изумруды, — дать мне… — снова стон, — неделю. — Отчаянно попыталась оторваться от него, но он прижал сильнее.

— Я помню, — рыкнул принц и задвигался во мне быстрее. — Но мы не договаривались насчет ласк. — Горячо укусил мою губу и до боли сжал волосы на затылке. — Хочу услышать твои сладостные крики, синеглазка. — Слегка сжал клитор и снова принялся развратно поглаживать его пальцем. — Хочу видеть, как ты скачешь на моей члене. — Поместил мокрый от моих соков палец в рот и с наслаждением облизал его. — Невероятно вкусное проклятие. Хочу вылезать тебя всю.

— Ректор Асульфор, — выгнулась навстречу, дрожа от происходящего, — прекратите говорить такие… м-м-м… пошлости!

Эсбен ухмыльнулся:

— Зачем же ты сопротивляешься, когда твое тело уже кричит от желания.

Принц резко уложил меня на кровать и, оголив груди, принялся с наслаждением целовать их, сжимать, посасывать отвердевшие от возбуждения соски.

— Ректор Асульфор! — Простонала я. — Немедленно… а-а-ах, остано… продолжайте!

Не обращая внимания на мои противоречивые протесты, Эсбен спустился поцелуями вниз и стянул с меня трусики.

Я испуганно прикрылась руками.

— Вы же обещали! — голос дрогнул.