Невинная штучка Итана 2

Очнувшись от шока, запрыгиваю в машину. Не успеваю толком захлопнуть дверь, как безумец срывается с места, оставляя позади облако чёрного дыма.

— Пристегнись! — зло рявкает. — Трясёшься как заяц. Деньги где?

— Вот, — засунув под попу нож, разворачиваю бумагу. В ней сотни купюр разного номинала.

Иван бросает беглый взгляд. Оценивает деньги, довольно скалится.

— Сколько там?

— Полмиллиона, — глухо отвечаю, испытывая боль в горле и в груди. Дышать тяжко. Воздух раскалён до предела. Искусанная ледяными мурашками кожа чешется. Всё моё тело напоминает оголенный нерв.

— Ух ты! Ни хуя себе выкуп! Может ещё попросить? — ржёт мерзавец, оценивая меня похотливым взглядом. Глаза, как у безумца горят. Шлёпнув тяжёлой ладонью по моему бедру, набирает разгон. — Что скажешь, малая? За тебя впрягутся или нет?

— Хватит, Вань! — внутри что-то лопается и разливается по груди раскалённым оловом. Сглатываю. Неприятно морщусь, ощущая болезненные сжатия сердечной мышцы и сухость во рту. — Где Алиса?

— Щас позвоню. Не ссы. Отпустим твою подругу, а ты останешься со мной. Закончим начатое, принцесска. Зря я, что ли, по шее получил? Оттрахаю тебя по высшему разряду. Сосешь хорошо?

— Что? — непроизвольно выдаю. От одной мысли об этом начинает тошнить. Подавив рвотный рефлекс, невпопад лепечу:

— Я не умею…

— Никогда член во рту не держала? — удивляется Иван. — Да ну нахер! Серьёзно что ли? Может, ты ещё девственница?

Зажмуриваюсь, потому что глаза начинают пощипывать слёзы.

Соберись, Ань. Нельзя сейчас раскисать. Нужно что-то придумать. Ну что? Как я теперь от него сбегу? Из машины не выпрыгнуть. Если только попытаться на светофоре, когда остановится.

А если не остановится? Что потом?

— Крот, бабло у меня, — раздаётся голос Ивана. Я даже не заметила, когда он набрал номер соучастника. — Девку отпусти. Пусть валит на свадьбу. Гости с женишком небось заждались. Полляма за бабу отвалил. Прикинь, — снова довольно хохочет, лавируя между машинами.

— Охуеть, — доносится из трубки. — Может, ещё потребовать?

— Нет. Выпускай от греха подальше. Не то ментов накличем. Встретимся на точке через полчаса.

— Я хочу её услышать! — не выдерживаю. Срываюсь. Если Алиса жива, если её отпустят, я тоже смогу попытаться бежать. — Алиса! Пусть даст ей трубку! Алиса!

— Вторая всё ещё с тобой? Избавься от неё! Плотник, нахуя нам проблемы?

— Не твоё дело, Крот. Включи видеосвязь. Пусть посмотрит, как девка уходит. Меньше визга будет.

— Ладно, как знаешь.

Спустя мгновение на экране появляется изображение. Лиса в минивэне. Руки связаны за спиной. Рот заклеен скотчем. Жива! Брыкается и что-то мычит.

Мужик в тёмных очках и в бейсболке наводит на неё пистолет. Приказывая заткнуться, с треском отрывает от лица скотч.

Сволочи! Какие же они сволочи!

— Кретин, — Лиса шипит от боли, затем кроет его матом. На глазах выступают слёзы. От причёски почти ничего не осталось. Плевать! Только бы отпустил. Главное, что жива!

— Не заткнёшься, на месте пристрелю, сука!

И она замолкает. Дышит рвано и поверхностно, точно как я. На нервах. Обе не можем вымолвить ни слова. Она от страха за свою жизнь, я из-за болезненно зажатого горла.

Бандит разрезает на её запястьях кабельную стяжку, грубо выталкивает из минивэна наружу. Платье тяжёлое. Путается под ногами. Но Алиска справляется. Как только выбирается на свободу, бросается бежать. Оскалившись на камеру, мужик садится на водительское кресло. Выруливает в обратную от неё сторону. Экран тухнет. Выдыхаю…

— Как видишь, слово я сдержал. Подружку отпустили, — говорит Иван, приближаясь к светофору. Сердце в груди ёкает. Напрягаюсь.

Господи, я не успею… не успею…

— Теперь поговорим о наркоте, которая у тебя осталась. Ты должна мне её вернуть. Деньги спрячь в бардачок. Не свети ими. И не вздумай дурить, — заблокировав замки, вытаскивает из дверцы пистолет, наводит на меня, давая понять, что попытка к бегству или любое неверное движение повлечёт за собой беду.

Боже мой, я думала, что стала взрослой, лишившись девственности. Но нет. Понимаю, что взрослой становлюсь именно сейчас. Когда оказываюсь на волоске от смерти и некому за меня постоять. Некому помочь в тяжёлой ситуации. Мне приходится рассчитывать только на собственные силы и находчивость.

Иван может прервать мою жизнь в любую секунду.

Думай, Аня, думай, как выпутаться из этого ужаса и остаться вменяемой.

— Убери пистолет, пожалуйста. Я буду вести себя тихо, — сиплю, судорожно соображая, что делать дальше. Если придётся всадить в него нож, я, наверное, это сделаю.

Сделаю же? Смогу?

Господи, я не переживу насилие. После того, как Иван удовлетворит своих демонов, он решит от меня избавиться. Не станет же он таскаться со мной, как дурень с писаной торбой. Он же меня убьёт. Уберёт ненужного свидетеля и дело с концом!

А-А-А-А!!! Я в жизни мухи не обидела! А здесь приходится выбирать. Или я его, или он меня.

Я не смогу! Не смогу! Не смогу!

Сжимая до хруста свёрток с деньгами, прячу его в бардачок.

— Повторяю вопрос, Аня. Где моя наркота? В самолёте я подложил тебе траву. Ты спокойно прошла паспортный контроль, без проблем покинула здание португальского аэропорта. А это значит, что у тебя не проверяли сумку. Всё прошло гладко. Товар у тебя?

Сглатываю, осознавая всю комичность ситуации. Только вот мне не до смеха. Я же на Ивана даже подумать не могла. Обаятельный. Культурный. Общительный. Вот дура!

Я тогда вообще ничего не соображала. После пережитого шока, тем более. Если бы не Святой, где бы я сейчас была? На нарах в тюрьме?

Если скажу, что товар отобрали пограничники, Иван поверит? Вряд ли. А если узнает, каким способом я откупилась, и кто меня спас — тогда точно убьёт.

Девушка копа. Божечки, хочется нервно заржать. Да он грохнет меня, не задумываясь, как только я это скажу!

Вдохнув поглубже, придаю своему лицу глупое выражение.

— Так это была наркота? Твоя? От, черт… — косясь на Ивана, виновато кусаю губу.

— Блять! Какого хера ты мне здесь пиздишь? — краснеет мерзавец, нервно потирая шею. — Что ещё за "черт"? Где мой товар?

— Прости, я подумала, что это был лечебный чай. От болей в животе. Мне тётя должна была купить в дорогу. У меня при месячных сильные боли бывают. Болит так, что приходится на стенку лезть. Но я когда понюхала траву, так сразу поняла, что пить такое не смогу. Скривилась и выбросила всё в унитаз. Даже рюкзак постирала. Не стала испытывать судьбу. Вот…

— Ты решила корчить дуру? — недоверчиво щурится. — Где товар? — рявкнув, распахивает глаза. Обжигает злостным взглядом.