Невинная штучка Итана

В ответ на её слова раздаётся грудной смех Итана. Пугающий. Демонический. Покрывающий ледяными мурашками мою кожу.

— Ты стерва, Мэт. Самая настоящая стерва. Не отрицай.

— Стало быть, и дальше будешь упорствовать. Ты нужен отцу в конторе. Адвокат с блестящим прошлым не имеет права загонять себя в тупик. Очнись. Мы давно не те, кем были. Любви больше нет. Одна ненависть. Но можно попытаться сохранить хорошие отношения.

— Расскажи это моей матери, — доносится до моих ушей шипение Итана. — Она хлебнула больше нашего. Чудом осталась жива. Уйди с дороги, Мэтти, пока я тебя не отшвырнул!

— Не могу видеть тебя таким… — женский голос наполнен сожалением. Мягкий. Бархатный. Приятный на слух.

— Серьёзно? Не нужно меня жалеть. У меня всё заебись! Сначала ты трахалась со мной, затем прыгнула в койку отца. Думаешь, такое можно забыть? Я два года ломал голову над тем, чья Луиза дочь!!!

— Не ори! Не твоя она. И ты это знаешь. Почти шесть лет прошло. Ты так говоришь, словно я тебя кастрировала в психологическом плане! Но нет, Итан, ты прекрасно проводил время в бассейне! Всё у тебя с женщинами на мази. Я видела, как ты на неё смотрел. И целовал её так, будто слишком привязан к ней. Сколько ты её знаешь? Сутки! Может хватит обвинять меня во всех смертных грехах?

— Вижу, тебя это задело. Да, Мэт?

— Довольно. Где грань между здоровой самокритикой и самобичеванием? Ты только делаешь хуже себе и тем, кто рядом. Отцу привет передать?

— Нет! Обойдётся.

— Ладно. Тогда нам больше не о чем говорить. Хорошего вечера, Итан.

— Не могу пожелать того же.

Итан

Никогда ещё Матильда, ранее любимая мной женщина, не бесила меня так, как сейчас.

Смотрю ей вслед, и меня потряхивает от гнева.

Она серьёзно не понимает, каково мне находиться здесь, в этих удушающих стенах отцовской крепости? Да если бы не Анна, я бы ещё несколько лет сюда не совался.

«Чертова стерва!» — врезаю кулаком в рядом стоящий садовый светильник. Забрезживший в нем желтый свет тухнет. Круглый стеклянный плафон падает на каменную дорожку. Разбивается вдребезги.

Обхватываю разбитую кисть ладонью. Зашипев от пронзившей боли, зажмуриваю глаза.

Боль от удара в кулаке ничто по сравнению с той, что пришлось когда-то пережить, отрывая ненавистную Мэтти от сердца…

Хватит!

Она права. Любви давно нет. Только ненависть.

— Покажи руку, — за спиной внезапно раздаётся голос Анны.

Резко оборачиваюсь к ней, врезаясь взглядом в бледное лицо девушки.

— Иди к себе, — приказываю, не церемонясь с ней.

— У тебя кровь. Итан, дай гляну, — упорствует, несмотря на моё хреновое настроение.

Я взбешён! Не хочу никого видеть. И уж тем более разговаривать.

Сейчас только спичку поднеси и рванет к чертовой матери!

— Тебе нечем больше заняться? — перехватываю тонкие запястья, не позволяя ей дотронуться до моих разбитых костяшек. — Какого черта вам всем от меня нужно?!

Струйка алой крови стекает на её молочную кожу. Она с ужасом смотрит на руку.

— Итан… — голос дрожит, что ещё больше нервирует.

Не нужна мне женская жалость. Терпеть её не могу. Даже матери не позволял себя жалеть. Сколько себя помню, сам в детстве лечил разбитые коленки и ссадины. На тренировках кожу сдирал до крови, пока не добивался нужного результата.

Я привык к боли. Я вынослив как бык.

— Иди в дом, Ana! Оставь меня в покое, — отпустив её руки, иду к машине. Достаю из неё аптечку. Облив кисти спиртом, приступаю бинтовать, полностью игнорируя присутствие Анны. Понимаю — с ней слишком груб, но сейчас не могу иначе. Не то настроение. Бесит всё. Даже эта девочка, которая пытается мне помочь.

Блять! О чём я только думал, заходя к ней в парилку?

Она же сейчас напридумывает невесть что!

Объясни ей потом, что это было краткое замыкание. Наваждение. Ничего серьёзного. Просто секс. Хотя и то, что было, сексом не назовёшь…

— Что ты к ней чувствуешь? — внезапный вопрос застаёт меня врасплох.

Очевидно, что Матильда мне не безразлична, но какое Анне дело до моих чувств? Кто дал ей право лезть мне в душу?

— Послушай, крошка, это тебя не касается! Ясно?! — рявкаю, забрасывая аптечку обратно. Проверяю карманы джинсов на наличие мобильного и ключей.

Найдя последние, сажусь в машину, чтобы уехать с этого треклятого места.

— Ясно, — кусает дрожащие губы. Ресницы дрожат. Вот-вот расплачется.

Сука! Да что ж, блять, все такие неженки?!

— Знаешь, Итан, она права. Ты делаешь хуже себе и тем, кто рядом.

— Подслушивала? — завожу мотор.

— Вы громко разговаривали.

— А к тебе каким боком это относится? Мало мне с тобой проблем досталось? Давай! Добавь ещё! Ты же у нас умница! Мастерица на все руки! Отойди! — захлопываю дверцу.

— Ненавижу тебя! — бросает и тут же скрывается в саду.

— Взаимно, — цежу, ударяя ладонями по рулю. — Лучше бы я тебя не встречал… острую занозу в заднице.

Ударить по газам не выходит. Из другого конца сада выныривает мелкая.

— Итан! — мчит на всех парах ко мне Луиза — младшая дочь отца.

Красивая. Похожа на мать. Только с моими глазами. Гены по отцовской линии. Голубые блюдца в очертании чёрных длиннющих ресниц завораживают. Пуговка, так зовёт её Мэт.

— Принцесса? — деланно удивляюсь, открывая для неё дверь. — Здравствуй. Как же ты выросла.

Она запрыгивает на колени, забираясь в тачку.

— Ты уезжаешь? Уже? — оглушает звонким голоском.

— Мне пора, — щелкаю пальцем по курносому носику. Улыбаюсь, хоть и в душе царит полный раздрай. Словно дерьма хлебнул.

— Почему ты не хочешь со мной поиграть? Я соскучилась, брат.

— У меня нет времени, Лиззи, — пытаюсь аккуратно отделаться от её компании.

— У папы тоже нет времени. Вы оба так говорите каждый раз! Ты обещал свозить меня на карусели. Помнишь? Я хочу сладкую вату на палочке и жвачку. Мама не разрешает. Для зубов вредно много сладкого. А ты обещал!

— Раз обещал, значит свожу. Только не сегодня, малышка. Окей?

— А когда? Ты снова исчезнешь. Надолго. Папа с мамой будут ругаться.

— Почему? — удивляюсь сказанному.

— Потому что мама тебя защищает. А папа говорит, что ты упёртый осел. И что лишит тебя наследства, если ты не образумишься.

— Пусть делает что хочет. Так ему и передай.

— Сам передашь. У него скоро день рождения. Не забыл?

— Помню, Принцесса. Посмотрим. До праздника нужно дожить.

— Покажешь шрам от пули? — мелкая проводит ладошкой по бедру.