Невинная штучка Итана

Такого от Царевны я точно не ожидал.

Думал, её отпустило, но, хрен там!

Новый виток удовольствия накрыл девчонку с головой, затуманил разум, затянул поволокой глаза. Отрекошетил в меня мощной ударной волной.

Отреагировав, кусаю её за палец и сразу же разжимаю зубы.

— Безумно вкусный, — заверяю напряжённым голосом, мысленно опуская её на колени. Нетронутая девочка с членом во рту — тот ещё фетиш… Убийственная сила на поражение… — Хочешь попробовать?

Теряю тормоза, недвусмысленно указывая взглядом на вздыбленную ширинку. Ещё чуть-чуть и оттуда повалит дым.

Твою мать!

Это выше моих сил.

Сильнее любого разумного довода.

Хочу, чтобы коснулась члена языком. Обожгла. Начисто вышибла дыхание из лёгких. В клочья разорвала выдержку.

В клочья…

Делаю достаточно большой глоток виски и убираю на барную стойку свой бокал.

Анна повторяет за мной. Неотрывно глядя в мои глаза, делает несколько жадных глотков, позволяя тяжёлой капле шоколадного ликёра выскользнуть изо рта и скатиться по подбородку. На секунду залипаю взглядом на блестящей дорожке. Затем окончательно теряю контроль.

— Прости, малыш, больше в эти игры я не играю… — рыча, вырываю из её рук бокал, со стуком отправляю к своему.

Рывком усадив Анну на себя, припечатываю к груди. С наслаждением впиваюсь в горьковатые губы, слизывая следы алкоголя. Ласкаю её язык.

Она пахнет так сладко, как райский сад. Пьянит. Ещё как пьянит! И током безбожно шпарит всё тело. Её вкус растворяется во мне ядом, превращается в острую зависимость.

Развращенному до мозга костей, мне не хватает её полной отдачи, но даже такая неопытность заводит, позволяет испытывать слишком сильное влечение.

Таких странных и в то же время оглушительных ощущений я не испытывал давно. В висках безудержно гремит пульс. Тело трясёт, как в лихорадке. Хаотичные движения её ладоней на моём затылке сводят с ума, особенно, когда Анна безжалостно сжимает в кулачках мои волосы и царапает шею ногтями.

Не теряя больше ни секунды, покидаю гостиную. Покорив лестницу, вламываюсь в спальню на втором этаже. Включаю слабый свет и только потом разрываю наш дикий поцелуй, чтобы обоих избавить от одежды.

***

— Руки подними! — нетерпеливо рычу, вцепляясь пальцами за края тонкой блузки. Улавливаю краем сознания как трещит по швам ткань.

Твою ж мать!

Я думал, выдержка — это мой конёк.

Хрен там!

Царевна напрочь уничтожила тормоза.

Её руки послушно взмывают вверх. Не колеблясь ни секунды срываю наряд вместе с топом. Оставляю топлес.

Блять…

Застреваю взглядом на упругой груди: белоснежная, аппетитная. Небольшие ареолы с тугими камушками сосков. Бархатная кожа с перламутровым отливом. Всё это видел уже. Но сейчас в разы красивее. Завораживает.

Скольжу взглядом выше. Не могу отказать себе в удовольствии рассматривать эту девочку.

У Анны острые ключицы, точёные плечи, тоненькая шея, родинка на бьющейся венке, как раз там, где яремная ямка пульсирует — всё идеально. Как у ангела, спустившегося с небес. Ничего лучше не видел и не пробовал…

Сглатываю…

«Святой, мать твою! Тебе впору менять кличку на «Грешника». Если ты не натянешь вожжи, порвёшь Царевну в хлам».

В груди бомба оживает, отмеряющая секунды перед взрывом. Поднимаю обезумевший взгляд. У Анны глаза такие же. Наполненные страстью. Горят.

Она, не стесняясь наготы, смотрит на меня соблазняюще. Уверен, будь Анна в адекватном состоянии — давно бы сбежала в другую комнату, полностью залитая румянцем, а сейчас…

Сейчас, покусывая пухлую губку, тянется пальцами к рубашке. Моей выдержки хватает на одну пуговицу. Затем я с треском срываю с себя одежду, оголяя плечи и торс.

— Итааан… — выдыхает, когда нетерпеливо сгребаю в охапку и прижимаюсь к её телу, впиваясь губами в шею. Горячая волна удовольствия ударяет в пах. Наполняет его болезненной тяжестью.

— Сладкая… — шепчу, покусывая нежную кожу и оставляя на ней засосы. От желания взять её прямо сейчас начинает трясти.

— Итааан… — голос Анны срывается на стон. — Итааан… Итааан… — шепчет рвано, содрогаясь в объятиях. — Итааан…

Захватив в плен её рот, торопливо расстёгиваю пуговицы на джинсах. Анна не отстаёт. Блуждая по мне шаловливыми пальчиками, лезет к моим. Помогаю ей справиться с ремнём, затем со змейкой. Синхронно оголяемся до колен, оставаясь в нижнем белье.

— Боже, какой ты горячий, — выстанывает мне в рот, забираясь в трусы и обхватывая ладошкой член. Кожу обжигает. Затылок простреливает током. В голове взрывается целая галактика, рассыпаясь искрами в глазах.

Не выдержав мощных ощущений, отрываю от себя её руку и толкаю Анну на кровать.

— Ох! — роняет, приземляясь лопатками на постель.

Не медля ни секунды, срываю с неё джинсы. Швыряю их на пол. За ними отправляю вместе с бельём свои.

— Тссс… Ни звука, Царевна, — прохрипев, выравниваюсь перед ней в полный рост.

— Ты… слишком большой… — шепчет задушенно, оценивая жгучим взглядом мой член. Нервно сглатывает. От этого звука, неподвластен контролю ствол, призывно дёргается. — О… очень… большой… Итан… — шумно выдыхает, сгибая ноги в коленях и судорожно сводя их вместе.

Замечаю в её глазах мелькнувшее волнение. Пальцы нервно комкают покрывало. На ногах и вовсе поджаты.

Да я сам, как на бомбе, малыш…

Не знаю, как смогу сдерживать контроль, когда в голове полный хаос и пьяный угар качает только от вкуса её губ.

Грудную клетку от напряжения распирает до боли. Становится горячо. Везде. Особенно в районе паха. Яйца от желания подскакивают к горлу, превращаясь в свинец.

— В тебе найдётся места, поверь, — успокаиваю её. — Потерпишь немного, и всё подстроится.

Подойдя к кровати, вцепляюсь пальцами в её трусики. Вернее не в трусики, в «ниточки для чистки зубов». По-другому не могу охарактеризовать микроскопические кусочки ткани на её нетронутом "цветке".

«И эта паршивка зажигала в клубе вот в ЭТОМ? Серьёзно???» — округляю глаза, дёргая за верёвочки в разные стороны. Обе части, треснув, остаются зажатыми в кулаках, она и пискнуть не успевает. Лишь округляет губы в букву «О» и удивлённо хлопает ресницами. Спустя пару секунд выдавливает тихое: «Ты…»