Невинная страсть

Хотя прикосновение его губ лишало способности думать, она все же попыталась, пока еще было время, напомнить себе о разделявших их разногласиях. Ноуэл все еще шел по следу Святого из Севен-Дайалса, и она не могла об этом забыть. Или могла?

Нет, нет, она не должна этого делать, как бы ни хотелось ей признаться в собственных чувствах и услышать его признания. Прежде чем отдать Ноуэлу свое сердце, она должна каким-то образом попытаться убедить его отказаться от этого преследования. Ровене пришел в голову единственный способ добиться этого.

— Идем наверх, — прошептала она еле слышно.

Глава 15

Она торопливо подталкивала его к двери гостиной.

Ноуэл шел с ней как во сне, все еще находясь под гипнотическим воздействием ее вкуса, аромата, мягкости шелковистых волос и кожи. Держа его за руку, Ровена направилась к лестнице, а он следовал за ней, не в состоянии — да и не желая — сопротивляться.

Послышались голоса, и на лестничной площадке появились лорд и леди Хардвик, только что распрощавшиеся с последними гостями. Ровена отпустила руку Ноуэла, и он, без слов поняв ее, сосредоточил внимание на хозяевах дома.

— Милорд, миледи, — произнес он, — какой успех! — Собственный голос показался Ноуэлу каким-то неестественным.

— Так и было задумано, — согласилась леди Хардвик с улыбкой, ничего не заподозрив.

Однако Люк, окинувший постояльца понимающим взглядом, оказался более проницательным.

— Собираетесь на покой? Да, уже поздно. Полагаю, ваш слуга приготовил для вас ту же самую комнату, что и прежде.

— Я жажду поскорее оказаться в постели, — призналась леди Хардвик. — Идемте спать, а о сегодняшнем вечере поговорим завтра.

Ноуэл взглянул на Ровену, на лице которой застыла вежливая улыбка. Неужели она, как и он, была расстроена тем, что их прервали? Или ему это показалось?

Хотя он почти признался ей в любви, предложения все же не сделал. Она, судя по всему, его и не ожидала. Теперь, когда к Ноуэлу постепенно возвращалась способность мыслить, он вспомнил, что Ровена вообще не упоминала о собственных чувствах — по крайней мере, не выражала их в словесной форме. Он, несомненно, вложил другой смысл в ее приглашение. И как ему в голову пришло такое? Просто безумие!

Однако безумие, кажется, продолжалось. Когда они поднялись наверх и пожелали друг другу спокойной ночи, Ровена заглянула ему в глаза и беззвучно прошептала одними губами: «Позднее. Приходите ко мне».

Ноуэл едва заметно кивнул и, пожелав спокойной ночи хозяевам, убедился, что они не заметили безмолвного «разговора». Ровена вошла в комнату, Ноуэл скрылся за дверью своей спальни, а лорд и леди Хардвик прошли в угловые апартаменты в конце коридора.

Кемп, естественно, ждал его возвращения.

— Не желаете ли бренди перед тем, как лечь в постель, сэр? — спросил он, помогая Ноуэлу раздеться.

Единственное, чего желал Пакстон, так это остаться поскорее в одиночестве, чтобы как следует обдумать происходящее. Он был уверен, что Ровене известно, кто такой Мистер Р. Если он сейчас отправится к ней, то удастся ли убедить ее поделиться своей информацией? Или это всего лишь жалкий предлог сделать то, что ему все равно очень хотелось?

— Нет, Кемп, благодарю. Думаю, сегодня я буду хорошо спать и без бренди.

Слуга поклонился и ушел, а Ноуэл усмехнулся. Он был уверен, что, как бы ни развернулись дальнейшие события, уснуть этой ночью ему удастся не скоро.

— Достаточно, Матильда. Спасибо. — Ровена никогда в жизни так не нервничала. Однако она не могла бы сказать, чего опасалась больше: того ли, что Ноуэл придет к ней в комнату прежде, чем она успеет отослать горничную, или того, что он вообще не придет.

То, что он кивнул, означало — придет. А вдруг, оставшись один, передумает? Ей было трудно поверить, что она оказывает «отвлекающее» влияние на такого умного и решительного человека, как Ноуэл Пакстон, но и его слова, поступки, кажется, подтверждали, что так оно и было.

Матильда все еще копошилась в комнате — развешивала одежду, приводила в порядок туалетный столик, потом прикрутила фитиль масляной лампы на прикроватном столике. Ровена наконец потеряла терпение.

— Я сказала, что на сегодня достаточно, — сказала она резче, чем хотела бы. — Спокойной ночи, Матильда.

Горничная бросила на хозяйку удивленный взгляд, но ни о чем не спросила, а лишь присела в книксене.

— Спокойной ночи, мисс. Приятного сна.

Ровена знала, что у нее сегодня мало шансов провести спокойную ночь.

Она прислушалась к легким шагам Матильды, удаляющимся по коридору в направлении черной лестницы. Придет ли он? А если придет, то сможет ли она осуществить свой неслыханный план?

Стояла тишина, и Ровена постепенно расслабилась. Конечно, Ноуэл не придет. Ноуэл Пакстон — джентльмен, который соблюдает законы и не нарушает правил приличия. А она — леди, которой не подобает пытаться соблазнить мужчину, пусть даже ради такой благородной цели, как спасение от преследования закона Святого из Севен-Дайалса.

Она ведь преследует именно эту цель, не так ли?

Но теперь это в любом случае не имело значения. Ровена, несомненно, придала слишком большое значение тому, что он почти сказал. Вздохнув то ли с разочарованием, то ли с облегчением, она повернулась к постели и замерла на месте. Неужели шаги в коридоре? Нет, ей показалось. Но звук шагов раздался снова, а потом кто-то тихо поскребся в двери ее спальни.

С бешено бьющимся сердцем Ровена бросилась открывать дверь. На пороге стоял Ноуэл. Он был еще красивее, чем обычно: на нем были только брюки и сорочка с распахнутым воротом, открывающим треугольник горла и груди. Его волнистые волосы были влажными, как будто он уже вымылся, готовясь лечь спать. На мгновение ей показалось, что она может потерять сознание. Только этого не хватало!

— Я… я надеялась, что вы придете, — прошептала она и отступила в сторону, давая ему войти. Если она хотела должным образом воспользоваться этой возможностью, ей необходимо полностью владеть собой.

Тихо закрыв за собой дверь, Ноуэл, не отрывая взгляда от ее лица, шагнул в комнату.

— Я почти убедил себя в том, что все это мне почудилось или что я неправильно понял ваше приглашение. — В его словах звучала вопросительная нотка.

— Нет, вы все правильно поняли, — сказала девушка, надеясь, что он не заметит дрожь, начавшуюся где-то внутри и распространившуюся теперь на все тело. Она хотела задать такой же вопрос ему, но боялась, что ее подведет голос. И конечно, боялась его ответа. Поэтому Ровена лишь улыбнулась самой, как ей казалось, соблазнительной улыбкой.