Невинность и страсть

Пальцы вернулись к лицу и замерли на губах.

— Соси, — приказал он; я послушно взяла пальцы в рот, провела по ним языком. Глаза его вспыхнули и…»

Открываю глаза и, ровным счетом ничего не понимая, прищуриваюсь от яркого солнечного света. Сон. Кажется… кажется, мне опять приснилась одна из дневниковых записей. В горле пересохло, зато между ног появилось нескромное свидетельство возбуждения. Осознание налетает вихрем. О Боже! Я не у себя дома, а в квартире Криса! К тому же умудрилась увидеть эротический сон; вполне возможно, что бормотала и даже стонала… быстро сажусь в постели.

Не помню, чтобы укрывалась одеялом, но сейчас оно сползает к талии в тот самый момент, когда замечаю и самого Криса: он стоит спиной ко мне в потертых джинсах и коричневой футболке — при том, что я полностью раздета. Упирается ладонями в стекло огромного окна и смотрит на великолепную утреннюю радугу. К сожалению, оценить по достоинству небесную красоту я не в состоянии: мешает наступление отрезвляющего пробуждения после полного горячего вожделения сновидения. Очень хочется верить, что я хотя бы не издавала предательских звуков.

Крис, кажется, чувствует, что я проснулась, и медленно поворачивается. Стесняясь наготы, поджимаю колени к груди и натягиваю одеяло до подбородка.

Смущение ни в малейшей степени не мешает восхищаться несравненной мужской красотой. Крис неотразим. Смакую его, как драгоценное вино, впитываю каждую мелочь. Сейчас на нем те самые байкерские сапоги, в которых он появился в кофейне, а на футболке красуется логотип «Харлей-Дэвидсон». На щеках заметна щетина — побриться Крис не успел или не пожелал; длинные светлые волосы влажны, а зеленые глаза в свете солнца кажутся золотистыми.

Он тоже на меня смотрит — точнее, сверлит пристальным непроницаемым взглядом. Хочется, чтобы заговорил, сказал что-нибудь нежное и утешительное. Но он молчит, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не попасть в колею своей обычной суетливой болтовни: не хочу брать дурную привычку в новую жизнь.

— Привет, — произношу, когда тишина начинает сводить с ума, но ограничиваюсь одним-единственным словом. Прогресс налицо.

Крис опирается плечом на стекло, в отличие от меня нисколько не опасаясь, что оно треснет. Да и я боялась совсем недолго, до первых его прикосновений, а потом забыла обо всем на свете. Вспоминаю, как он прижимал меня к этому стеклу, а следом оживает и весь вчерашний вечер: настойчивые ладони, дерзкие пальцы, требовательные губы. Грудь сразу тяжелеет, соски начинают болеть, а щеки предательски пылают.

Крис, напротив, больше похож на каменное изваяние, чем на живого человека. Его неподвижность вытесняет из комнаты воздух и начинает душить. Избавление можно найти только в старом, проверенном средстве, а потому погружаюсь в ненавистное пустое красноречие:

— Подумать только, уже утро! Совсем светло, солнце такое яркое. Кажется, я… так и не ушла домой.

Проходит несколько томительных секунд. Могу поклясться, что слышу, как тикают его часы. И вот наконец он спрашивает:

— А ты хотела уйти домой, Сара?

Вопрос застает врасплох. Как отвечать, не знаю. Хотела ли уйти? Честно говоря, нет. Я едва не растаяла от блаженства. Ушла, если бы проснулась раньше? Нет, потому что не чувствую потребности расстаться с Крисом. Вот только мистер «Я не тот, кого можно познакомить с родителями» вряд ли одобрит чрезмерное откровение.

— Я… не знаю.

— А я не хотел, — тихо признается он. Трет подбородок, как будто сам не рад открытию, а потом неожиданно смотрит в глаза и уверенно заявляет: — Я не хотел, чтобы ты ушла домой, Сара.

Что ж, отличная новость! Я смущена и счастлива, но… странно. Оснований чувствовать себя счастливой нет. С какой стати? Это не больше чем мимолетная связь, удовлетворение похоти. Скоро Крис улетит в Париж, и все закончится. Надо жить сегодняшним днем, радоваться малому и не усложнять ситуацию.

— Не хотел, чтобы я ушла? — переспрашиваю, не в силах побороть настойчивое желание услышать подтверждение, получить от этого человека больше… вопрос заключается в том, чего именно больше. Удовольствия, успокаиваю себя. Речь идет только об удовольствии и ни о чем ином.

Он долго-долго на меня смотрит. Так долго и так внимательно, что боюсь снова скатиться в спасительное многословие. К счастью, Крис не позволяет.

— Никогда не привожу в квартиру женщин, — сообщает он твердо и угрюмо, почти сердито. — Никогда не занимаюсь сексом без презерватива, никогда не спрашиваю женщину о прошлом. И уж точно никогда не рассказываю о своем прошлом.

Из всего предъявленного списка цепляюсь за самый несерьезный пункт — а все потому, что пытаюсь удержаться в границах легкого приключения интимного свойства. Сосредоточенно вдумываюсь: неужели упоминание о художнице, нарисовавшей дракона, означает, что Крис разговаривал со мной о своем прошлом? Если так, да еще если он обдумывает, что именно успел сообщить, то любая попытка раздобыть информацию на стороне будет воспринята как посягательство на его свободу и независимость.

Наблюдаю за Крисом и не могу побороть чувство неловкости. Выглядит он по-настоящему расстроенным, как будто… винит меня в том, что заставила его сделать то, чего он не хотел делать? Да, так и есть, по лицу вижу. Этого еще не хватало! Оказывается, я во всем виновата! Гнев вспыхивает мгновенно и контролю не поддается.

Спускаю ноги на пол и пытаюсь прикрыться одеялом.

— Мне пора.

— Пожалуйста, не уходи. — В голосе слышится почти детская беззащитность, а на лице написано искреннее, глубокое страдание. Думаю, что мое лицо в этом отношении ничуть не лучше.

— Ты сбиваешь меня с толку, Крис.

— Значит, нас уже двое, детка, — отвечает он и отходит от окна. — Подожди минуту. — Оставляет меня на диване и поднимается по ступеням гостиной.

В чем дело? Куда он собрался? Оборачиваюсь и вижу, как он исчезает в коридоре. Оглядываюсь в поисках одежды, но ничего не нахожу. Даже его рубашка куда-то пропала. Итак, я в плену. Уйти не могу. А хочу ли? Наверное, должна хотеть. Или не должна? Попала в водоворот… чего? Чувств? Ощущений? Страсти, вот самое надежное слово! Или нет?

За спиной слышны шаги. Крис спускается по ступеням и внезапно оказывается передо мной. Садится на корточки — чистый, свежий — и накидывает на мои плечи темно-синий халат размера на три больше, чем нужно. Трогательная забота! Не могу вспомнить, чтобы хоть раз в жизни чувствовала себя такой женственной, слабой и в то же время защищенной, как рядом с этим практически незнакомым человеком. Даже тогда, когда едва не вышла замуж. Да, пожалуй: Крис поможет мне избавиться от прошлого. Наверное, именно это стремление, пусть и неосознанное, привело меня сюда.