Невинность на продажу

Марина покачнулась и поняла, что вот-вот упадёт в обморок. С ней никогда подобного не случалось – она даже представить не могла, каково это – вдруг оказаться в полной темноте. Только цеплялась за ускользающее сознание, пока не почувствовала, как её удерживают крепкие руки, не давая упасть. Но поняла, что эта битва заранее проиграна, когда все чувства и инстинкты отключились.

Сначала до неё донеслись приглушённые голоса. Она прислушивалась к ним, но ничего не могла толком разобрать. Кажется, обсуждали её. Кто-то хихикнул, в ответ раздалось короткое:

– Ч-ш-ш.

– Первый раз вижу, чтобы хлопнулись в обморок от разговора с синьором Раньери.

– Я же сказала – тише!

Марина распахнула глаза, но тут же зажмурилась от яркого света, льющегося в высокое окно. Ей ничего не привиделось… Она действительно приехала устраиваться на работу в этот чёртов дом, в котором ей сообщили, что…

Резко сев на постели, Марина заозиралась, не сразу понимая, где именно находится. Внушительная комната с роскошным убранством. На потолке изящная лепнина, на стенах – картины. Сама она лежит на постели, укрытой шёлковым пологом. И рядом расположились три девушки, одна присела на край её кровати, две других – стоят чуть поодаль.

– Привет. Ты как? – поинтересовалась та, что была ближе остальных. – Хочешь воды?

– Где я?

Марина быстро оглядела себя с ног до головы. Одежда на месте, только обувь кто-то снял, но впрочем, ей было на это плевать. Она жаждала сейчас только одного – убраться отсюда куда угодно и как угодно. Хоть босиком, хоть голой, лишь бы подальше.

– Паоло принёс тебя сюда, сказал, что позже займётся тобой лично.

– Кто такой Паоло?

Девушки переглянулись, на лице каждой появилось озадаченное выражение, будто они решали в уме, стоит ли им давать ей чуть больше информации, чем то положено.

– Это хозяин этого агентства.

– Какого ещё агентства?

Марина всё же нашла в себе силы, чтобы встать с постели и осмотреться. Её сумки здесь не было, зато кроссовки нашлись рядом с кроватью, и она начала судорожно надевать их на ноги.

– А он тебе ничего не сказал?

– Сказал. Что здесь представляют клиентам эскорт-услуги.

– Тогда зачем ты спрашиваешь?

Та, что сидела на постели, пожала плечами и поднялась. Она была красивой – точёная и изящная. Довольно высокая, что нисколько не портило её внешнего облика. Тёмные волосы рассыпаны по плечам, а из одежды на ней – лишь прозрачный пеньюар.

– Не советую, – бросила короткое, когда Марина подошла к двери и распахнула её, тут же натыкаясь взглядом на парня, одетого во всё тёмное. – Пока он тебя не выпустит одну из этой комнаты. После, скорее всего, позволит выходить в сад, но не сразу.

Господи, это шутка такая? И почему эта незнакомая девушка произносит слова таким обыденным тоном, будто всё, что случилось с Мариной – само собой разумеющиеся вещи?

– Но я не хочу здесь быть.

Она закрыла дверь, прислоняясь к ней спиной. Сердце снова стучало молотом в висках, а тело – сковал очередной приступ ужаса.

– Тебя никто не станет спрашивать, хочешь ли ты здесь быть или нет. Запомни это. И советую делать всё, что тебе говорят.

– Но это незаконно! Удерживать людей силой.

Марина поняла, что перешла на истерику, хотя, последнее, чего хотела – терять самоконтроль. Достаточно было того обморока, которым Паоло мог воспользоваться так, как ему заблагорассудится. Теперь ей просто нужна холодная голова и хоть какая-то попытка понять, что со всем этим делать дальше.

– Как тебя зовут?

– Марина.

– Марина, я действительно тебе советую делать всё, что тебе говорят. Так безопаснее для тебя же самой.

– Но…

Нет, она не станет снова повторять то, что уже сказала не раз. Потому что эти девушки здесь, кажется, по собственной воле. Или же нет?

Она быстро окинула их взглядом – как рабыни для секс-услуг они не выглядели. Ухоженные, красиво одетые. На одной – лёгкое платье, две других – в красивых пеньюарах. Впрочем, откуда ей знать, как именно должны выглядеть рабыни для секса?

Вернувшись к постели, села на самый её край и принялась судорожно соображать. Итак, её отсюда не выпустят – не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Зато о том, где она находится, знает мама. Если сегодня вечером с ней не созвониться, как скоро она окажется здесь? Пустят ли её к дочери? Нет, даже у самой себя это спрашивать глупо. Она позвонит в полицию? Вызовет её сюда?

Этот притон должен как-то существовать… сюда приходят клиенты? Они ничего никому не рассказывают после?

Чувствуя, что голова вот-вот разорвётся на части, Марина сжала виски руками. Девушки, кажется, почти потеряли к ней интерес. Сначала разошлись каждая в свой угол, после чего та брюнетка, которая, судя по всему, была у них главной, вообще вышла из комнаты. Безо всяких препятствий!

Марина снова вскочила с кровати и бросилась к двери, но стоило только перешагнуть порог, как её схватили и запихнули обратно.

– Марин… стой.

Одна из девушек, невысокая рыжая и с веснушками на лице, схватила её за руку, когда Марина метнулась к окну и выглянула наружу. Их комната находилась на третьем этаже, а само окно было забрано кованой и тонкой, но всё же решёткой.

– Да стой же ты!

– Что значит, стой?!

Марина снова не сдержалась, переходя на крик. Они что, не понимают, что здесь творится?

– Я не хочу здесь оставаться, слышишь? Не хочу!

– Подожди… Эля правильно сказала, что лучше будет, если станешь делать всё, что скажут. И поверь, никто не сделает тебе ничего плохого.

– Мне уже сделали плохо! Я не хочу тут быть…

Из горла вырвалось судорожное рыдание. Она отчаянно боялась – прежде всего неизвестности. И снова стало тошнить от этого испепеляющего кошмара.

– Неужели вы здесь по своей воле?

– Да. Мы – да. Хотя, тоже когда попали сюда, совсем не хотели здесь оставаться.

– Почему остались?

– Потому что уйти отсюда можно не сразу.

– Что значит, не сразу? Через сколько я смогу?

– Когда Паоло разрешит.

– Да какое он имеет право?!

– Марин… успокойся. Он всё расскажет тебе сам. Что ты должна будешь сделать, чтобы уйти. Если в итоге захочешь, конечно.

– А почему ты здесь остаёшься?

– Потому что мне это нравится. И потому что мне платят очень хорошие деньги.