Невинные дамские шалости

Проникнув в квартиру подруги, я устроилась возле двери и стала ждать. Ничего не происходило. Ни шагов, никакого иного шума… Я порадовалась и прошла к окну. К сожалению, окна Людкиной квартиры выходили на проспект. Я села на диван без спинки и задумалась. Существенным недостатком Людкиного жилья было то, что у нее отсутствовал телефон. Покинуть убежище я вряд ли рискну, парень на «девятке» вполне мог наблюдать за домом, значит, оставалось одно: дождаться Людку и отправить ее сообщать о моем бедственном положении Михаилу или в милицию.

Тяжело вздохнув, я прошла в кухню и выпила воды из-под крана. Чашка в доме была одна, без ручки и такая грязная, что пить из нее никому бы не пришло в голову. Людка относилась с презрением к общепринятым нормам гигиены. Тараканы ее не тревожили, так же как пауки и мухи. Беспокоили только мыши, на них она с упорством охотилась при помощи мышеловок, в которые никто не попадал. Сейчас одна из них с крохотным кусочком сыра стояла посередине кухни. Людка считала себя поэтессой, непризнанным гением, раз в год печаталась в областной газете и по этому случаю непременно впадала в запой, из которого выходила долго, мучительно и с большими финансовыми потерями, так что лучше бы ее вовсе не печатали. Алька даже хотела обзвонить местные газеты с такой просьбой, но я ее отговорила. Еще одной Людкиной бедой были мужики, у нее дар находить забулдыг с ярко выраженными уголовными склонностями, потому что они ее без конца обворовывали. По этой причине у Людки не было ни телевизора, ни холодильника, ни какой-либо другой более-менее ценной вещи. Последний сожитель превзошел всех, и теперь у Людки не осталось даже мебели (это меня немного удивило, так как я не была у нее больше месяца и об изменениях в личной жизни подруги еще не знала). Теперь должно быть ясно, почему меня не обрадовала перспектива долгого ожидания. В том, что оно будет долгим, я не сомневалась: если Людка покидала свое жилище, то потом продолжительное время не могла в него вернуться, что, в общем-то, понятно в доме, где часто не работал лифт. «Что за день сегодня!» — пожаловалась я, устраиваясь на диване, подобрала с пола какой-то журнал и попробовала ни о чем не думать.

В дверь настойчиво звонили, я вскочила, силясь сообразить, что происходит, а главное, где я нахожусь? В комнате царил полумрак, а часы показывали половину четвертого. Утра, надо полагать. Я подошла к двери и спросила:

— Кто там?

— А там кто? — раздался пьяный Людкин голос.

Я открыла дверь, Людка, отлепившись от стены, упала в коридор, обхватила меня руками за шею, и мы вместе оказались на полу.

— Дура пьяная, — сказала я, а Людка ответила:

— Обожаю гостей.

Я поднялась, с трудом подняла ее, проводила на диван, после чего вернулась в коридор и закрыла дверь.

— Каменский закончил роман, — сообщила Людка. — Тысяча двести страниц. Кто ж его читать-то будет?

— Ты по этому поводу набралась?

— По этому, — кивнула она. — А ты чего притащилась на ночь глядя?

— Я давно сижу. У меня неприятности.

— Алька нашлась?

— Нет.

— Во гуляют люди… а тут на один хороший запой денег не хватает… Ладно, давай спать… Чего-то мне худо…

— Слушай, где-нибудь по соседству есть телефон?

— У первого подъезда…

— Сходи позвони парню по имени Миша, пусть он за мной приедет.

— Спятила я, что ли? Иди сама и звони.

— Не могу, боюсь, за мной следят.

Минут пятнадцать я втолковывала Людке, кто и зачем за мной следит, она исправно кивала, а под конец уснула. Я растолкала ее и подвела к двери.

— Иди и звони.

— Ладно… — согласилась она. — Вот навязалась на мою шею… Как мужика зовут-то?

— Миша. Скажи, чтоб за мной приехал. Номер не потеряла? Если заметишь что-нибудь подозрительное — звони в милицию.

Последнее замечание было излишним: Людка шла на автопилоте, ничего не замечая вокруг.

Как только она исчезла из вида, я принялась томиться. А если эти там во дворе обратят на нее внимание? Только что вернулась домой и тут же выскочила к телефону? Нельзя ее было отправлять сейчас, надо бы утра дождаться.

Людка отсутствовала довольно долго, так что я вконец извелась.

— Лифт отключили, гады, — сообщила она, входя в квартиру. — Вниз съехала, а подниматься пришлось на своих двоих…

— Позвонила?

— А как же… Сейчас приедет. Что за тип? Голос приятный, хоть человека и подняли ни свет ни заря.

Через полчаса выяснилось: в ту ночь Миша не ложился, пытался отыскать меня, а потом ждал звонка, очень боясь, что я пополнила собой список пропавших без вести. Пока мы все это выясняли, Людка уснула, а мы покинули квартиру.

Машина Михаила находилась на стоянке метрах в сорока от подъезда, примостившись между двух «Жигулей». Ненавистной «девятки» нигде не было, и я успокоилась. А зря. Как только мы оказались на стоянке, двери бежевой «шестерки» распахнулись, и рядом возникли четверо ребят, настроенных чрезвычайно воинственно. Один бросился ко мне, а трое к Мише. Я взвизгнула и отскочила в сторону, стянула с ноги туфлю и стала размахивать ею, без особого, впрочем, толку. Миша махал руками куда успешнее, и вскоре из четверых парней в движении пребывало только двое, но очень настырных. Миша героически сопротивлялся, а я, по мере возможности, ему помогала, то есть прыгала взад и вперед, стараясь выглядеть очень занятой, а главное — остаться живой. Драка закончилась совершенно неожиданно: третий парень рухнул на колени, хрипло пробормотал что-то нецензурное и затих, а четвертый сбежал. Мы с Мишей обнялись, поцеловались, я вытерла его окровавленный лоб платком, и мы отправились к первому подъезду с намерением позвонить в милицию… Пока мы туда добирались, парни очухались, загрузились в машину и уехали. Мы вернулись к своей машине и отправились к Мише домой.

— Я запомнила номер, — похвастала я.

— Машину скорее всего угнали, — не разделил он моей радости. — Знать бы, кто их послал.

— Мальчик, — пожала я плечами.

— Не вижу в этом никакого смысла. Если ты «подсадная утка», то его ребята сейчас должны были бы сесть на хвост этим типам и выяснить, кто они.

— А как же они им на хвост сядут? — удивилась я.

— Думаю, они за тобой следят, значит, этих типов приметили.

— Выходит, Сережу убили эти?

— Не знаю, — нахмурился Миша. — Идиотская путаница…

Я была с ним согласна и тут вспомнила еще про одного врага.

— Меня вчера возле дома поймали какие-то личности на «БМВ» и привезли в баню. К совершенно чокнутому парню по имени Паша. Это он подвозил меня в парк в ту ночь, когда меня хотели убить (в первый раз… кажется… потому что я уже сбилась со счета), так вот, он утверждает, что покалечил моих незадачливых убийц, а их послали какие-то важные люди, и у этого Паши теперь неприятности. Он здорово на меня разозлился.

— Какой еще Паша? — затряс головой мой единственный защитник и спаситель.

— Фамилии я, конечно, не знаю. Знаю, что зовут его Павел, и сейчас он прячется от своих неприятностей в бане на улице Пирогова. В прошлый раз он был на темном «БМВ», и его дружки за мной тоже на «БМВ» приезжали, только на другом, номер я запомнила.

Я слабо улыбнулась, ожидая похвалы, Миша выглядел растерянным и даже очумелым.

— Так этот Паша что, отпустил тебя? — спросил он.

— Нет. Я стукнула его бутылкой по голове и сбежала. Он пытался опоить меня водкой и соблазнить, — добавила я, косясь на Мишу.

— О, черт! — проворчал он.

К чему относилось это высказывание, непонятно. Я продолжила рассказ:

— Я хотела вернуться в твою квартиру, но ко мне пристал парень на «девятке». Дальше ты знаешь. — Я замолчала, слегка сожалея, что больше ничего интересного поведать не могу.

— Выходит, эти типы на «шестерке» его люди, я имею в виду Пашу? — спросил Миша, а я пожала плечами.

Он опять чертыхнулся и замолчал.

— Мы поедем в милицию? — поинтересовалась я.

— Какой сейчас от этого толк? — поморщился он. — Попытаемся во всем этом разобраться. Ты сидишь в моей квартире и носа не смеешь высунуть. Поняла?