Невинные создания

Докурив, я выбросил окурок в унитаз, и взял машинку. Снял насадку. Долой растительность на лице. Солдат должен быть выбрит, а не таскать на роже сено.

Второй сигареты хватило, чтобы избавиться от щетины. Снова отложив машинку, я провел пальцами по челюсти и подбородку. Нужно выбросить расколотое зеркало, пока я не стал отражением Дэвида Эймса.⁶⁴

Ладно, может, ублюдок прав и мне стоит оставить волосы. «Фемида» ищет солдата, а если я сохраню минимальную маскировку, они не будут мешаться под ногами. Конечно, я вполне готов столкнуться с наемниками лицом к лицу и выбить из них дерьмо, но для начала, мне надо разобраться с собственным дерьмом. Приблизившись к зеркалу, я пытался разобрать, в чем загажены мои волосы. Похоже на кровь. Говнюки плохо постарались промыть то, что вытекло из моего черепа.

Скинув простынь, я залез в кабинку, включая воду. Встав под струи, я зашипел, от прохлады. Черт, как дермабразией по коже или игольчатым валиком. Откуда у мертвяка вообще ощущения? Опираясь ладонями на стену и опустив голову, я смотрел, как в слив убегает розовая вода. Говорю же, кровь. Дождавшись, когда она станет прозрачной, я потянулся за шампунем. Что-то с запахом «Axe»⁶⁵ и это неплохо, учитывая, чем я воняю. Ага, теперь, я почувствовал этот запах: смесь гнили, плесени и формалина, которым меня еще не успели заправить. Воздух в морге был им пропитан насквозь, а мои поры его втянули, как губка.

Как следует, вымыв волосы и тело, я простоял под водой еще с полчаса. Ангел в третий раз оказался прав – душ был мне необходим, как воздух. Я, правда, почувствовал себя… хм, человеком, что ли? Реальным, живым человеком, а не бездушным трупом.

Обсушившись полотенцем, я повязал его на бедра и, прихватив сигареты, вернулся в комнату, услышав долбанную песню. «Рапунцель» издевается надо мной, прокручивая музыку из прошлого, по сотому кругу. Может, это и есть мой ад? Сам придурок сидел за столом, раскуривая… косяк. Ага, я почуял знакомый запах. Подняв на меня взгляд, он широко улыбнулся.

– Ты куришь траву? – ангел – наркоман. Нонсенс.

– Не без греха. Хочешь?

– Нет. – Я покрутился по сторонам, выискивая свою одежду. Помнится, свалка лежала на полу, но там стояли только мои ботинки. В шкафу, который я открыл, кстати, тоже было пусто. – Где моя одежда?

– Я тут прибрался немного. – Он закинул ногу на ногу, выпуская колечки дыма. – Пришлось избавиться кое от чего.

– Ты выбросил мои гребаные тряпки? – вот, сука. Спалил все-таки. – Немедленно верни их. – Прорычал я.

– Они воняли, как и ты. – Сморщился уродец. – С тем же успехом, ты мог вымазаться в дерьме и пугать детей. У тебя, теперь, новая жизнь и новая одежда. – Он махнул рукой, указывая на матрас, где неизвестным образом, появилось два пакета. – Твой размер.

Проворчав монолог из ляпистых выражений, я шагнул к матрасу, вытряхивая барахло из пакетов. Три пары кожаных штанов, пять футболок. Ремень. Кожаный плащ. Все черное.

– Ботинки приведешь в порядок. – «Рапунцель» выразительно на меня посмотрел, словно ожидая благодарностей. Ага, сейчас. Мне не жаль старую одежду, но урод мог бы предупредить, что собирается с ней сделать. – Нравится?

– Я разочарован, что ты не прикупил мне белье. – Скинув полотенце, я натянул штаны. Вау. Идеально. Футболка? Просто охренительна. Ткань отлично обтягивала плечи, грудь и живот. – Красное и желательно, кружевное. – Просунув в шлевку ремень, я застыл, пораженно хлопая глазами. Гребаный шутник. – Да, ты издеваешься. – Ублюдок думает, что это смешно, наколдовать поверх кожи, женские трусы? – Я затолкаю тебе их в рот. – Процедил я, всовывая ноги в ботинки. – Видит бог, я тебя ими накормлю. И выруби хренову музыку.

– «Who’s Crying Now»⁶⁶ – классика нашего поколения. Не нравиться?

– Задолбала. – Фух, наконец-то, трусы исчезли. Сразу почувствовал себя мужиком. – Откуда она играет?

– Из моей головы.

– Почему именно она?

Годвин так улыбнулся, будто знал все, что связано с этой гребаной песней.

– А почему нет?

ГЛАВА 10

Я больше ни минуты не хочу быть рядом с Дэннисом. Ни одной гребаной минуты. Лучше сунуть голову в аквариум и захлебнуться, чем выслушивать болтовню того, кто и понятия не имеет, что такое терять близких. Одно дело, когда ты просто расстаешься с человеком, другое – когда он уходит навсегда, без возможности с ним связаться.

Выложив деньги за салат и кофе, я поднялась из-за стола. Дэннис с недоумением смотрел на меня, пока я пыталась сдернуть пальто с вешалки. После чего, он сам вскочил с места, торопливо расплачиваясь за свой заказ.

– Бэт, подожди. – Не вдаваясь в сопли, я спешно направилась на выход. Мне стоило подумать дважды, а может четырежды, прежде чем обращаться к Дэннису. Какая же я дура, что надеялась заручиться его помощью. – Бэт, прости. – Он выскочил за мной на улицу. – Пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть.

А вот теперь ты лжешь. Ты хотел причинить мне боль. Надеялся, что поддамся истерике или панике и пойду на попятную? Черта с два! Я не отступлюсь и получу треклятый адрес, даже если для этого придется перевернуть вселенную.

– Бэт, – только я дотянулась до ручки, чтобы открыть дверь машины, как Дэннис перехватил меня за руку и развернул к себе лицом. – Прости. – В его глазах сквозило сожаление с тонким слоем стыда. Как уместно, когда всю душу мне вывернул, а теперь переживает за последствия. Надо было раньше думать. – Боже, я не знаю, что на меня нашло. Я, правда, не хотел причинить тебе боль.

– Я в порядке. – Черта с два.

– Это не так. – Он с шумом вдохнул и выдохнул, опустив глаза, но его рука по-прежнему стискивала мое предплечье. – Я хочу тебе кое в чем признаться.

– Мне некогда.

– Бэт, – Дэннис вернул ко мне взгляд, сократив между нами расстояние настолько, что наши грудные клетки прижимались друг к другу. Мне чертовски это не нравилось, но… черт, может, за свой длинный язык, он расплатиться нужной для меня информацией. – Просто выслушай.

– Хорошо, говори. – Я отклонилась, вжавшись спиной в машину.

– Я уже говорил тебе, что ты мне нравишься. – Его кадык подпрыгнул, но карий взгляд наполнился решимостью. Он прижал ладони к авто, по обе стороны от моих плеч. – Очень нравишься. Настолько, что я, – Дэннис невесело усмехнулся. – Ревную к мужчине, который умер еще вчера. Поэтому, я наговорил тебе чуши про твою излишнюю озабоченность его семьей. Ты интересуешься им. – Но, не мной, мысленно добавила я за него. – Это, ведь, глупо, верно?

– Ты у нас целитель душ. – Равнодушно ответила я.