Невинный обман

– Если ты и впрямь так думаешь, мой дорогой братец, то я настоятельно советую тебе почаще высовывать собственный нос за границы своего прихода. Тебе следует лучше узнать мир, – невесело улыбнувшись, произнес лорд Биденден. – Я не желаю слушать напыщенные речи о его порочной страсти к игре и слишком свободных взглядах. Знаю, что у тебя сейчас вертится на языке, но лучше помолчи. У Джека довольно недостатков, однако он дьявольски красив и умеет выставить себя в самом выгодном свете. Я не сомневаюсь – Китти о нем не забыла.

– Нет, – озадаченно нахмурив брови, произнес лорд Долфинтон, как всегда следивший за нитью чужого разговора. – Вы что, не слышали? Она сказала, что не любит Джека больше, чем всех нас, вместе взятых. Я бы… – Молодой человек внезапно остановился, словно сраженный неожиданной мыслью. – Думаю, она права, – с кротким видом добавил лорд, явно довольный собой. – Китти его уже давно не видела. Что до меня, то я больше всего не люблю тебя, Джордж.

Задержав пару секунд взгляд на Долфи, лорд Биденден принялся энергично дергать шелковый шнурок колокольчика.

– Если этот прижимистый мешок с костями не распорядился подать нам чего-нибудь горячительного, то я, пожалуй, отважусь приказать слуге принести нам бренди, – с горечью в голосе произнес он.

Глава 3

В тот же вечер, около семи часов, как раз тогда, когда мисс Чаринг входила в гостиную, чтобы по очереди отклонить два предложения руки и сердца, наемный почтовый экипаж, запряженный парой лошадей, остановился у «Голубого кабана», небольшой, но добротной гостиницы, расположенной в миле с лишним от Арнсайд-хаус, на перекрестке четырех дорог. В молодом джентльмене, который вышел из почтовой кареты, безошибочно можно было признать представителя высшего общества. Его правила, очень строгие во всем, что касалось моды, не дозволяли ему путешествовать по сельской местности в длиннополом сюртуке из тончайшего сукна синего цвета, светло-желтых бриджах и высоких сапогах с кисточками, которые в столице являлись неизменным атрибутом «тюльпана» или кавалера с Бонд-стрит [2] . Однако никто, кроме заправского франта, пользующегося услугами самых лучших столичных портных, не мог бы так элегантно выглядеть в дорожном плаще, великолепных бриджах и сверкающих высоких сапогах с отворотами. Эти белые отвороты выдавали в нем истинного денди. Впрочем, их скрывали полы длинного, весьма просторного плаща-крылатки, отороченного шелком, с пелериной и с двумя рядами больших перламутровых пуговиц на груди. Каштановые волосы щеголя, смазанные конопляным маслом и подстриженные «а ля Тит» [3] , венчала бобровая шапка с высокой тульей, лихо заломленная набекрень. На руках были надеты светло-коричневые кожаные перчатки. Образ дополняла тросточка из ротанга.

2

Бонд-стрит – с XVIII века улица элитных бутиков и магазинов в лондонском районе Мейфэр.

3

Мужская прическа. Названа по имени римского императора Тита. Появилась в период Французской революции. Коротко остриженные волосы на античный манер завивались по всей голове в кудри или зачесывались на лоб.

Войдя в гостиницу, джентльмен сбросил с себя широкий дорожный плащ. Под ним скрывалась стройная фигура человека среднего роста, с хорошей осанкой. Лицо его, хотя и не отличалось особой красотой, было приятным, а в манере общения сквозила легкая рассеянность. Вручив плащ, шапку, трость и перчатки хозяину гостиницы, джентльмен беглым взглядом окинул свое отражение в зеркале. Кончики накрахмаленного воротничка не обвисли. Складки галстука были в идеальном порядке. Молодой человек, успокоившись, перешел к другим делам.

Хозяин встретил гостя со смешанным чувством почтительности по отношению к богатому уважаемому человеку и легкой радости, вызванной встречей с тем, кого он знал, еще когда этот джентльмен щеголял в нанковых штанишках и детских сорочках с оборочками, и хорошо помнил все те оказии, в которые мальчик в свое время попадал.

– Сэр! Какой приятный сюрприз! – уже во второй раз повторил хозяин гостиницы одну и ту же фразу. – Давненько вы не наведывались в наши края. Полагаю, вы проездом в Арнсайд-хаус?

– Да, мистер Плакли, – подтвердил правильность догадки хозяина гость. – У моего двоюродного дедушки имеют обыкновение ужинать чертовски рано, а до его дома еще добрая миля, вот я и решил сойти, чтобы поужинать здесь.

«Голубому кабану» нечасто приходилось принимать под своим кровом джентльменов из высшего света, но кухарка в заведении мистера Плакли, крестьянка с севера, обладала множеством талантов. Новость о появлении столичного гостя она восприняла с завидной невозмутимостью.

– Сэр, я не скажу, будто вы допустили роковую оплошность, – подмигнув почетному гостю, пошутил хозяин. – Мистер Пениквик, несомненно, достойный джентльмен, но, говорят, трапезы в его доме не отличаются изысканностью и обилием. Мистер Стобхил жаловался мне, что в доме его хозяина не заведено пускать бутылку по кругу, как это принято в приличных домах. Если вы сейчас пройдете в кофейную комнату, то обнаружите там жарко натопленный очаг. Никто вас не потревожит. Я осмелюсь вам предложить стаканчик хереса. Лучшего, более утонченного напитка так далеко от столицы вы не найдете. Пока будете подкреплять свои силы хересом, моя кухарка приготовит вам жареные грибки. К сожалению, у нас здесь не готовят всякие французские деликатесы, к которым вы привыкли в столице, но я могу предложить вам большой кусок баранины, пирог с начинкой из мяса индюка и гуся – надеюсь, вы не забыли вкус моих пирогов, – жареную треску и, если пожелаете, творожную запеканку.

Когда незамысловатое меню было одобрено, мистер Плакли удалился. Вскоре в кофейной комнате был накрыт стол и гость принялся вкушать обильный ужин, дополненный, благодаря стараниям хозяина, запеченными в тесте устрицами, супом по-фламандски, жарким из телятины и на закуску – отварным говяжьим языком с репой. Гость запил мясо отличным бургундским, а трапезу завершил коньяком, в ужасе отказавшись от предложенного хозяином портвейна.

Пока джентльмен, не торопясь, смаковал коньяк, хозяин гостиницы, задержавшийся в кофейной комнате, потчевал гостя местными сплетнями. Скрип открывающейся двери отвлек его внимание. Уверив гостя, что никто его здесь не потревожит, мистер Плакли поспешил встретить вновь пришедшего.

До слуха джентльмена долетели приглушенные стенами голоса, а затем перед ним предстал озадаченный мистер Плакли, который сообщил:

– Ну и оказия, сэр! Я даже не представлял себе, кто бы это мог быть в столь поздний час… А тут еще снег пошел, а она пешком и без слуги… Это мисс Чаринг, сэр!

– Кто? – переспросил изящный джентльмен, слегка растерявшись.

Хозяин распахнул дверь, и мисс Чаринг, укутанная если не в красивый, то, по крайней мере, добротный длинный плащ, висевший на ней мешком, появилась на пороге, да так и замерла на месте. Шнурки ее капюшона были туго завязаны под подбородком. Край тускло-коричневого шерстяного сукна обрамлял ее личико с покрасневшим от холода носом. Во внешности мисс Чаринг сейчас не было ничего романтического, но своим появлением на сцене она дала бы фору самой Сиддонс [4] .

4

Сара Сиддонс (1755–1831) – знаменитая британская театральная актриса.

– Вы? – с явной неприязнью в голосе произнесла девушка. – Мне следовало бы догадаться.

Достопочтенный Фредерик Станден был слегка озадачен. Видно было, что мисс Чаринг неприятно удивлена тем, что застала его в этом месте. Он, решив объясниться, заметил:

– Но меня ведь пригласили вы, Китти.

– Я была о вас лучшего мнения, – трагическим тоном заявила мисс Чаринг.

– Неужели? – удивился мистер Станден, ежась от порыва ворвавшегося в комнату холодного ветра. Его взгляд, подобно настороженному зайцу, скользнул по столу, словно джентльмен надеялся найти там хоть какое-то объяснение. – Вы же знаете моего двоюродного деда. Он ужинает в пять вечера, по крайней мере ужинал, когда я здесь был в прошлый раз. Я решил зайти сюда перекусить.

– Вот, значит, как, – состроив презрительную гримаску, произнесла мисс Чаринг. – Мне нет никакого дела, где вы ужинаете, Фредди, но то обстоятельство, что вы приняли приглашение приехать в Арнсайд-хаус, не делает вам чести. Не то чтобы я когда-либо питала иллюзии на ваш счет. Вы, пожалуй, не лучше, а даже хуже нашего Долфи.

Пытаясь разобраться в происходящем, мистер Станден еще раз попробовал внести хоть какую-то ясность.

– Вы слишком ко мне строги, Китти, – сказал он. – У бедолаги явно не все дома.

Тут до него дошло, что присутствие при их разговоре излишне любознательного мистера Плакли представляется нежелательным, поэтому джентльмен без обиняков попросил хозяина покинуть комнату, что тот и сделал скрепя сердце.

Мисс Чаринг, разделявшая страсть своей гувернантки к романтической литературе, хотела было застыть на пороге, приняв позу уязвленной добродетели, но, соблазненная исходящими от очага волнами тепла, уселась подле камина на деревянную скамью с высокой спинкой, развязала шнурки плаща, откинула капюшон со спутанных волос и протянула озябшие руки к языкам пламени.