Невольник силы

Особенность тумана далеко разносить даже слабые звуки Вадим Александрович знал хорошо и потому не удивился, что рядом с машиной храп слышался вовсе не богатырский, не тот, что издалека местные леса будоражил. Так, вполне обычный… Но расталкивать Мишку Варягов не стал. Просто потихоньку открыл дверцу и сел на переднее пассажирское сиденье.

Храп прекратился. Мишка все же среагировал.

– И что? – спросил тихо, все осознавая, хотя глаз не открывал.

– Да ничего пока… Спи… Время подойдет, я тебя разбужу… Постарайся только не храпеть на всю округу… В тумане далеко слышно…

Мишка просьбу воспринял как приказ строгого, но справедливого и уважаемого командира, ноги согнул в коленях и повернулся на бок. В этой позе он в самом деле храпеть перестал. И уже можно было спокойно ждать начала рабочего дня.

* * *

Вадим Александрович и сам вздремнул, умело расслабив тело и приспособив его к отдыху в таком неудобном даже для сидения, не то что для сна месте, как кресло отечественного автомобиля. Туман при этом вовсе не мешал ему и даже, наоборот, служил сторожем как раз по причине своей способности далеко разносить звуки. Если кто-то шел бы в тумане, Вадим Александрович легко проснулся бы, отличив треск ветки под ногой от любого другого, естественного для леса звука. И за короткое время, оставшееся до настоящего утра, того самого утра, которое в понятиях людей связывается с началом рабочего дня, можно было отдохнуть, чтобы потом, когда потребуется и внимательность, и наблюдательность, быть готовым к любому повороту событий. Все-таки операция предстояла не совсем обычная, потому что на свидание с террористами, если, конечно, такое свидание состоится, шел не подготовленный офицер разведки, а старший прапорщик, не имеющий навыков разведывательной и боевой работы, и его требовалось страховать особо, потому что провал означает не только гибель сотрудника, но и провал всей операции и, вероятно, невозможность в ближайшем произвести захват опытных террористов, которые способны натворить немало дел…

Вадим Александрович полностью проснулся тогда, когда приказывал себе это сделать, и, чтобы разбудить Мишку, сам издал громкий дразнящий храп, основательно похожий на хрюканье. Мишка без неконтролируемого храпа спал, должно быть, без вдохновения и потому проснулся сразу.

– Что?

– Подъем!

– Куда?

– Вперед и с песнями… Лесопилка уже работает в три смены… Слышишь, пилы звенят…

– Двуручные… – безоговорочно принял Мишка иносказательный тон разговора, пересел на водительское место и машину завел, что называется, с разбега и даже без привычного уже чихания двигателя.

Соскучившись за ночь по дорожным колдобинам, бывший десантник полетел, казалось, над ними, и удивительно было ощущать, что машина все же трясется на каких-то неровностях, которых в воздухе быть не должно бы. Тем не менее они были, но глотались расстоянием, которое стремительно сокращалось. И только ближе к повороту на то, что называлось дорогой к лесопилке, Мишка скорость сбавил. Скорее от удивления, чем от чего-то другого. Удивления было достойно того, что, преодолев очередной поворот, машина перестала вздрагивать. И даже не сразу стало понятно, почему это произошло. А уж что произошло и каким образом – это вообще было выше понимания.

Перед ними лежала почти дорога… Может быть, это была даже настоящая дорога, словно джинн из бутылки построил ее за ночь.

Конечно, дорогу не строили. Ее только основательно прочистили грейдером, сравнивая все бугры и засыпая ямы, потом укатали какой-то тяжелой техникой, видимо, катками, потом залили оставшиеся ямы то ли асфальтом, то ли просто битумом и сверху пылью засыпали. Но недели на две такой дороги должно было хватить.

– Тормозни! – прозвучал приказ.

Мишка приказ выполнил сразу.

– Глуши движок.

Машина резко «замолчала». Но обычной и привычной для здешних мест чуткой тишины в лесах уже не было. За следующим поворотом, а может быть, и дальше, шла работа – дорогу на короткий срок приводили в порядок, и надсадно гудела тяжелая техника.

– Почаще бы большое начальство к нам наведывалось, – вздохнул Мишка, впрочем, без особой на то надежды. – И хоть бы раз к нам в деревню… А то ведь от этого поворота начали и в обратную сторону пошли… Я с вечера еще прислушивался – думал, показалось… А они, кажись, всю ночь работали.

– И весь день будут… Я же сказал – в три смены.

Ситуация становилась понятной. Приезда высокого начальства ждут и что-то намерены этому начальству показать, чтобы себя представить соответствующим образом. И приводят в относительный порядок дорогу, которую в полный порядок привести невозможно, поскольку ее уже много лет даже в элементарный порядок не приводили, и по большому счету теперь эту дорогу следует просто строить заново. Наверное, и с лесопилкой спецназовцев ждут похожие неожиданности. Пусть она и будет нерентабельной из-за того, что хороший лес в округе вырубили, а на кустах и молодой поросли много не заработаешь, если заработаешь вообще, тем не менее показать и наврать можно будет много. А потом нетрудно эту лесопилку и демонтировать. Сами не демонтируют, делом займутся местные жители типа Мишки. Они специалисты большие и давно руку набили на демонтаже брошенного оборудования.

– Все ясно. Едем… Думаю, там тоже работа уже идет…

Но проехать оказалось не так просто. Первая четверть дороги была уже выглажена бульдозерами, и ямы засыпаны щебнем, а дальше тяжелая техника вела работы безостановочно, и Мишке пришлось снова в лес свернуть. Но он был привычным к такой езде и ловко вертелся между деревьями, каким-то нюхом, не иначе, угадывая, что, свернув в сторону, дальше проехать будет можно.

Проехали… И до лесопилки добрались…

Но ее уже было, можно сказать, и не узнать. Пока еще только одна внешняя сторона была обита оцинкованным гофрированным стальным листом и прятала неприглядную стену, сколоченную из неструганых необрезных досок, создавая впечатление современного модульного здания. Тем же оцинкованным листом уже успели покрыть и часть кровли поверх старого, во множестве мест рваного рубероида.

Рядом со зданием отдельная бригада монтировала швеллеровые стеллажи для готовой продукции. Стойки, среди которых должны были укладывать предназначенные для распилки бревна, уже высились против ворот рядом с рельсовым путем для вагонетки.

– Аккуратно как все ставят, – сразу обратил внимание Мишка. – Видно, что убирать будут… Так же аккуратно…

– После того, как надобность пропадет, – добавил Варягов. – А это недолго.

– Сколько ж это все денег-то стоит?

– Это стоит ни много ни мало, но губернаторского кресла… Там уже расчет не только на большие деньги идет, но и на многое другое.

Люди работали без остановки, и, как ни странно, никто не обратил внимания на потрепанную машину бывшего десантника, никто не поспешил задать вопрос, какого черта здесь делают посторонние. Должно быть, объект еще не вошел в реестр федеральной службы охраны, понял Вадим Александрович, хотя должен, скорее всего, вот-вот войти. И здесь была какая-то зацепка, которая пока только витала где-то в мыслях, не оформляясь в конкретику, тем не менее Вадим Александрович чувствовал ее, но события не торопил, потому что в подобных случаях всегда жесткий нажим на собственную голову дает прямо противоположный результат. То есть, если заставляешь себя что-то понять или вспомнить, ничего понять или вспомнить не удается. Надо мысль отпускать на простор, чтобы она нагулялась, набралась силы и энергии, оформилась, и тогда она сама себя покажет.

Пока оставалось только смотреть и констатировать факты.

Таким образом, Мишке и Вадиму Александровичу пришлось покинуть машину и пройти по усыпанной гравием дорожке, которая была по большому счету еще не тронута ногой человека, к зданию. Новые металлические ворота были приветливо распахнуты настежь. Внутри работа тоже кипела – монтировали деревообрабатывающие станки и даже промышленное освещение успели наладить.

– Пойдем, глянем, – позвал любопытный Мишка.

– А тут уже и смотреть нечего, и так все ясно. Время терять мы тоже не можем, – возразил Вадим Александрович. – Только один вопрос уточнить стоит… Эй, молодой человек…