Невольные свидетели

– Я просто не нравлюсь тебе, да, Ремус? – Обиженно спросила Тонкс и, не дав Люпину ответить, стремительно начала преображаться, розовые волосы быстро светлели и отрастали, завиваясь кудрями, а грудь увеличилась размера на два. Теперь перед оторопевшим оборотнем стояла сексуальная блондинка с обложки ПлейВизард. Пухлые губки призывно приоткрылись, и Фред и Джордж синхронно охнули, зажимая друг другу рты. Люпин хлопал глазами, как рыба.

– Так я тебе больше нравлюсь, да? Все мужчины любят блондинок, - игриво сказала Тонкс, совсем не похожая на Тонкс, и сделала шаг по направлению к замершему оборотню, который не отрываясь смотрел на нее, промямлив:

– Не… не в этом дело… я не…

– Ты больше любишь брюнеток? – Ее волосы резко потемнели, кожа стала смуглой, и девушка сделалась чем-то похожа на свою чокнутую тетку Беллатрису, только на двадцать лет моложе и намного сексуальнее. И как только близнецы раньше, до изменения прически, не замечали семейного сходства?

Люпин замотал головой, пятясь назад от наступающей девушки.

– Тонкс, что ты делаешь, не надо…

Но Тонкс подошла к нему вплотную, схватила его за руки и положила себе на грудь, которая, кажется, стала еще больше.

– Опять не угадала? – Девушка сделалась рыжей, волосы стали длиной до плеч, потом совсем короткими, ежиком, а кожа покрылась веснушками. – Снова нет? Ты любишь экзотику? – Ее лицо принялось быстро меняться, то приобретая азиатские, то индийские черты, кожа стала смуглее, а волосы стремительно потемнели и упали до пояса. – Или даже так? – Кожа Тонкс вмиг стала шоколадной, а волосы завились в тугие спирали.

– Ли Джордан в юбке! – Сдавленно хихикнул Фред, а Джордж промолчал, думая об Анджелине. Ему хотелось, чтобы она немедленно разделась, пусть и перед Люпином, а не перед ними.

– Послушай, Нимфадора, - севшим голосом произнес совершенно потерянный Ремус, пока девушка продолжала прижимать его руки к своему телу, поглаживая и помогая проникнуть за отворот халата. – Дело не в том, как ты выглядишь, просто ты юная девушка, а я…

– Не называй меня Нимфадорой, - прорычала Тонкс, слегка отстранившись. – Да, я девушка. Так проблема в этом?! – Фыркнула она, выразительно глядя на Люпина. – Я девушка, а ты гей? Знаешь, мне говорили, что в школе у тебя не было подружки, и ты общался только с приятелями-мародерами, и потом так и не женился и все такое, но я не верила. – Тонкс покачала головой, что-то решая про себя, и потом ее внешность снова начала меняться. Испытывавшие до этого возбуждение близнецы резко выдохнули, чувствуя, как оно сменилось шоком, будто на них вылили по ведру ледяной воды. Перед вконец обалдевшим Люпином в коротеньком халате теперь стоял Сириус, пышные каштановые волосы разметались по плечам, и он закусывал губу, ожидая вердикта Ремуса. – Я и так могу, если ты хочешь. Только чтобы быть с тобой.

– Убери это немедленно! – Не выдержал Люпин, хватая ее за плечи, - я хочу, чтобы ты была собой! – Тонкс мгновенно изменилась, и он стиснул ее в объятиях, словно девушка снова могла пропасть, и принялся покрывать ее шею поцелуями. – Я не пара тебе. Я стар. Беден. Я оборотень! – Бормотал он, пока его руки блуждали по ее телу, распахивая халат, и он слетел с ее плеч, мягко опустившись на пол. Под ним на девушке ничего не было, и Ремус сдавленно зарычал, опускаясь ниже, чтобы покрыть поцелуями остро торчащие груди. Тонкс застонала, запрокидывая голову и позволяя ему ласкать себя, крепче прижимаясь к нему бедрами:

– Мне плевать! Я люблю только тебя!

– Мерлин, что ты со мной делаешь, - продолжал сокрушаться Люпин, впрочем, не останавливаясь, его пальцы скользнули к ее лону, а ее руки стремительно расстегивали его поношенные брюки. Ремус быстро помог ей, стянув ненужную одежду вместе с бельем.

– Ого… Это у всех оборотней так? – Прошептал Джордж, чувствуя, что в его собственных брюках тоже давно стало тесно.

– Тссс, - приложил ему палец к губам Фред, придвигаясь ближе к двери и неосознанно трогая свою ширинку. – Мерлинова мать.

Их бывший преподаватель тем временем уже прижимал Тонкс к старому комоду с резными ручками, с которого начали падать стоявшие там старинные вещи, двигаясь быстро и резко, с тихим рычанием, а она вцепилась пальцами в его седеющие волосы, что-то тихо бормоча, но даже с Удлиннителями ушей близнецам было не разобрать. Они не знали, чего им хочется больше – оставаться здесь и досмотреть все до конца, или стремительно аппарировать в душ и довести до конца себя. Было мучительно и одновременно любопытно, и они заставляли себя смотреть, с трудом подавляя желание немедленно удовлетворить себя.

Наконец, Люпин в последний раз сильно толкнулся обмяк, тяжело дыша, а потом отошел от Тонкс, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Ты же понимаешь, что это ничего не меняет. Я не могу быть с тобой. Я не буду портить тебе жизнь! – С отчаянием в голосе пытался объяснить он то ли Тонкс, от усталости сползшей на пол, то ли самому себе.

– Кто дал тебе право решать за нас обоих? – Вскрикнула девушка, и из ее глаз брызнули слезы. – Скажи, что не любишь меня, и тогда убирайся!

– Дора, я… Я не могу, - попятился к двери Ремус. Она схватила упавший с комода подсвечник и швырнула в него:

– Ненавижу тебя! – Подсвечник громко стукнул по дверному полотну, так что Фред и Джордж подпрыгнули, выходя из оцепенения, и, не сговариваясь, аппарировали прочь.

2. Секрет не для двоих

Прибыв в школу, близнецы отчаянно хотели испытать свое изобретение, чтобы подсмотреть за девчонками, но проникнуть в женское крыло они не могли, и даже волшебные очки не помогали. Видимо, магия, которая защищала девочек от входа в женские спальни, была очень сильна. Оставалось дождаться квиддичных тренировок, ведь они собирались подсмотреть за вполне конкретными девочками.

– Как же хочется понаблюдать за Анджелиной, - мечтательно сказал Фред, когда они с братом сидели вдвоем на подоконнике, прогуливая очередной урок, наевшись кровавых пастилок. Амбридж была в ярости, но пришлось их отпустить. – Интересно, какое у нее белье. А тебе интересно, что носит Алисия?

– Мне? А… да, Алисия… конечно интересно, - улыбнулся Джордж. Его близнец пригласил Анджелину на святочный бал в прошлом году, причем сделал это так легко и непринужденно, что Джордж еще долго проклинал себя, почему же он так боялся и медлил. В итоге ему пришлось позвать Алисию. С тех пор они часто гуляли вчетвером в Хогсмиде или делали уроки вместе, и негласно считалось, что они – две влюбленные парочки. Но Джордж относился к Спиннет только как к другу и партнеру по квиддичной команде. И продолжал ругать себя за трусость, глядя, как Анджелина и Фред держатся за руки. Но они были счастливы, и он никогда бы не сказал им правду. Своего брата он любил больше, чем себя, и искренне желал ему счастья. Пусть даже и с Джонсон.

После очередной тренировки братья помылись и переоделись так быстро, как могли, сказав озадаченным Гарри и Рону, что у них есть дела поважнее, и направились к девчачьей раздевалке, обойдя ее снаружи так, чтобы оказаться прямо под стеной душевой. Девушки уже мылись, так что белья им увидеть не удалось. Джордж был уверен, что глаза Фреда расширились от удивления, хоть он и не видел это за волшебными очками, потому что его собственные были готовы лезть на лоб, только чтобы лучше видеть. Шоколадная кожа Анджелины резко контрастировала с белой пеной, стекавшей по ней, когда девушка терла себя большой мягкой мочалкой, и каждый из них пожелал оказаться сейчас там и помочь ей с натиранием спинки. Рядом стояла каштанововолосая загорелая Алисия, а чуть поодаль бледнокожая и черноволосая Кэти. Но Джордж, как ни старался отвлечься, смотрел только на капитана команды.