Неволя и Сибирь
Шрифт:
Таких вопросов, естественно, как и ответов на них за всю историю строительства и недолгой работы ГОКа я еще не слышал. Значит, их следует ожидать.
Там, где два века тому назад, руднознатцы откалывали в горах и штольнях кайлами драгоценные вкрапления или плавили их в самодельных горнах, теперь работают мощнейшие механизмы и современные технологии.
Любое освоение – это сроки, которые заканчиваются вместе с запасами. Вот «расчёты» 2012 года, извлечённые из архивов забайкальских СМИ:
– Освоение Удоканского месторождения меди по контракту рассчитано на 2008-2033 годы;
– Быстринского
– Чинейского титано-ванадий-железорудного месторождения – 2005-2030 годы;
– Жирекенского молибденового месторождения – 2000-2025 годы;
– Погромного золоторудного месторождения – 2004-2020 годы;
– Тасеевского месторождения – 2005-2030 годы;
– Ново-Широкинского месторождения – 2004-2024 годы;
– Дарасунского золоторудного месторождения – 2004-2024 годы.
По последним данным Алишер Усманов готов взяться за освоение Удокана, о котором говорят уже лет тридцать. «Южуралзолото» Константина Струкова отказалось от Вершино-Дарасункого рудника Забайкалья: рабочие бастуют и объявляют голодовки. Информации много. От одических до трагических.
Но какие бы материалы не сотрясали воздух, караван идёт, капиталы у олигархов. Разрабатывать сырье и извлекать доходы будут они.
Не общество же?
В юности я много путешествовал по Нерчинской каторге.
Однажды мой дядя, Цыренов Дашинима, работавший начальником геологической партии в Предбайкалье, а потом каким-то большим начальником в геологии сказал мне:
– Звучные слова – Кодар, Чара, Удокан, Белый Урюм, Чёрный Урюм. Или Будюмкан, Култума… Слышал, что ты бываешь на Урюмкане, Газимуре, Урове. Удивительные там места. Ловил рыб-мутантов? Возможна радиация. Может быть, стронций, уран… Золота, серебра, меди там, конечно, много.
– А почему не берут сейчас?
– Законсервировано до поры до времени. Это же стратегические запасы государства. Нельзя жить без запасов. И без природы нельзя жить.
Но прошло сорок лет и оказалось, что можно. Раньше были стратегические запасы государства, а теперь стратегические программы олигархов.
Каторга была и остаётся. А потому продолжим рассказы о прошлом и современности Нерчинской каторги, то есть о нашей земле.
Дороги Сибири. Перед Петровским заводом
– В Сибирь ворота широкие, а выход узкий и трудный. Запомни это и не спивайся! – наставлял в 1990-х годах выпускника московского ВУЗа пожилой коренастый сибиряк с испитым лицом в оспинах.
Высокий и худощавый москвич в модном полупальто, выпил, не морщась, стакан водки, понюхал кусок хлеба и выдохнул:
– Отработаю и выеду. Здесь жить нельзя!
И остался в Сибири на всю жизнь.
Случай всегда вспоминается по какому-нибудь поводу. Собрался писать о переходе декабристов из Читы в Петровский завод. История известная. Как и многие другие, я много раз и ездил почти тем же путём. Но задумывались ли мы о том, что этой же дорогой прошли пешком тысячи простых людей, кандальников, декабристов, проехало несметное количество телег, саней, подвод, обозов?
По этому поводу ещё один разговор, решивший
судьбу человека.Мой друг, геолог, предприниматель, художник – Александр Леснянский. Беседовали мы в 2001 году, в его машине, по дороге на Торейские озера.
– Раньше ходил пешком, теперь много лет езжу на автомобиле, а сегодня подумал, что стал совершенным дураком.
– Пешком ходи.
Он так и поступил. Оставил автомобиль. Потом купил велосипед. И объездил почти полмира – от Тибета и бывшего ядерного полигона Лобнор в Китае до Румынии. Причём в нашем случае нельзя говорить «до», он всё ещё ездит. Видит, чувствует и абсолютно здоров! И сейчас, наверное, где-нибудь в Альпийских или Уральских горах, собирается направиться в Читу.
Вообще, появление любой дороги – это длинная и запутанная история. Нам давно пора разобраться с дорогами Сибири.
В разные времена Восточную Европу и Сибирь соединяли разные артерии, но все они огибали полукружьем Уральские горы. Позже появились пути через реки, с волоками. В нашем случае нам надо увидеть дорогу, тракт. Говоря о дорогах Сибири, мы забываем, что до них были проложены дороги в Пермский край, в Соликамск, оттуда в Тобольк и – в Сибирь. Прозрев эту картину, мы должны мысленно разделить историю России в пространстве – до Урала и после Урала, до Верхотурья и после Верхотурья (там было воеводство).
В XVII веке между Москвой и Сибирью – Пермский край-Верхотурье-Тобольск. Разобравшись с этим «участком», мы легко «покатимся» с Уральских гор в Сибирь.
Начало освоения этого пути связано с именем Артемия Бабинова. Как пишут сегодня журналисты и исследователи: Бабиновская дорога просуществовала с 1598 до 1763 года и соединяла Соликамск с Верхотурьем, протяженность 263 версты. С появлением Сибирского тракта Бабиновская дорога, двести лет направлявшая людей за Уральские горы, потеряла своё значение.
Исторические документы свидетельствуют, что Сибирский тракт появился после подписания первого русско-китайского договора в Нерчинске в 1689 году. После появления договора вышел царский указ, повелевающий строить тракт, который соединял бы Москву и Сибирь. Но, как и всегда на Руси: гладко было на бумаге, овраги ещё долго оставались теми же.
Строить начали только через 40 лет после указа.
В 1727 году был подписан Буринский договор, по которому устанавливались окончательные границы между Китаем и Россией. И только через три года после этого события началось строительство Сибирского (Московского) тракта, название которой есть во многих городах России, в том числе и в Чите. Строили, конечно, тоже по-нашему – до середины XIX века, сто с лишним лет!
Пока строили, меняли направления в сторону юга и востока, возникали поселения и города. Поскольку сведения разные, очень часто появляется желание отправиться по этим дорогам пешком, изучить все существовавшие раннее варианты, связанные с именами Беринга, Аввакума, Меньшикова, Остермана, Миллера. И, конечно, декабристов.
Справочники тоже дают запутанные сведения: общая протяжённость от Москвы до Пекина в одном случае 8839 вёрст, в другом – 8332 версты. Старинный Сибирский тракт, величали по-разному – до 10 наименований.