Невозможно устоять

========== Глава 13 ==========

POV LIN

Слишком скучный и мрачный день, совершенно ничем не отличающийся от всей моей жизни – в этом-то и вся ирония. Такое ощущение, что сегодня всё хуже обычного. Люди снуют туда-сюда, спеша по своим делам с веселой беспечностью. Но эта радость кажется поддельной, ненастоящей, словно они вылепили из глины счастливые маски и пытаются этим показать, что они беззаботны и спокойны, а на самом деле им не хватает лишь маленького толчка, чтобы свалиться в тиски этой мрачной погоды и уныния. Сколько же фальши меня окружает. Кучки несносных девчонок воркуют между собой, нахваливая друг друга и засыпая комплиментами, но стоит им лишь разделиться, зайти за угол, как можно услышать пропитанные ядом речи, направленные на всё тех же «подруг». О парнях и говорить тошно. Красавчики и спортсмены, по классике жанра, издеваются над слабыми, теми, кто умнее их, но не сильнее, - которые в свою очередь молчат, жуя сопли и боясь возразить. «Молчи. Терпи. Скрывайся», - лишь три слова, но они уже давно стали девизом для многих учеников нашего университета. «Сливки общества» только и делают, что мозолят мне глаза и заставляют снова и снова думать о жизни нашего стремительно прогнивающего общества.

Я, как обычно, сидела на любимом подоконнике у окна на второго этаже, размышляя и наблюдая за необъятным небом, закрытым тучами, которые медленно плыли, не собираясь рассеиваться; мимо проходила очередная кучка шлюх, — иначе мне их не назвать, уж увольте; приметив меня, они посчитали нужным подойти и довести меня ещё до большего расстройства нервной системы.

— Моя милая Лин, снова ты в гордом одиночестве, — пролепетала Тиён - глава этой жалкой шайки. Я повернулась и окинула её равнодушным взглядом.

Девушка ехидно усмехалась, показывая свои белоснежные зубы. Над её яркими красными губами красовалась родинка, пока ещё маленьких размеров, но я подозреваю, что она продолжит свой рост на лице своей дотошной хозяйки, и уже не будет такой миловидной, однако вряд ли это хоть немного испортит красоту Тиён: этого у неё не отнять. Глубокие карие глаза с нескрываемым злорадством поглядывали на меня из-под длинных приклеенных ресниц.

Я улыбнулась совсем невесёлой, а скорее, устрашающей улыбкой, и ровно произнесла:

— Ах, как вам, наверное, жаль, что даже у моего одиночества есть гордость, а у таких шавок, как вы — нет.

Тиён в миг сдвинула брови и сомкнула пухлые губы в ровную полоску, выдающую лишь злость и презрение. Её свита даже не пыталась обратиться ко мне, защитить «хозяйку», потому что знали, что игра не стоит свеч - со мной лучше не говорить вовсе, так будет куда разумнее. Однако «королева» должна выделиться везде, засунуть себя в каждую дырку и подковырнуть каждого.

Хмыкнув, она провела рукой по своим волнистым чёрным волосам, откидывая чёлку назад, и взглянула на меня исподлобья.

— Неудивительно, что у тебя нет друзей, — её голос был ровным, но ей не удалось скрыть толику желчи в нём.

— У тебя их тоже нет. Я хотя бы не имею свойства обманываться, а вот ты питаешь себя глупыми иллюзиями, — утратив полнейший интерес к диалогу, я снова повернулась к окну, выглядывая на улицу, где люди спешили укрыться от начинающегося дождя.

— Тебе не удастся задеть меня, Ким, не моего ты уровня, — не унималась противная собеседница, в то время как остальные две девушки, пришедшие с ней, так и стояли молчаливо.

— Я уже это сделала, — отрезала я, давая понять, что больше не желаю продолжать разговор.

— Вчера ты приехала с новеньким в университет, — констатировала девушка. — Спишь с ним? Не повезло бедняге.

Моё лицо застыло, и я косо глянула на собеседницу, процедив сквозь зубы:

— Лучше тебе уйти, ибо моё терпение не вечно, Чон Тиён.

— Вот я и нашла брешь в твоей броне, — ухмыльнулась Тиён.

— В каждой броне найдется уязвимое место, но не думай, что тебе когда-нибудь доведётся попасть в него.

— Посмотрим, — мы презрительно отвернулись друг от друга, и я услышала, как по плитке зацокали её шпильки, отголосок которых быстро смешался с толпой и напрочь забылся в моей голове.

Тиён просто несносная лицемерка и липучка. Здесь она заработала себе репутацию легкодоступной богатой девки, пожалуй, с этим можно было бы согласиться, глядя на то, как она себя ведёт и одевается. Однако люди привыкли судить поверхностно, не заглядывая вглубь, не улавливая горечь в её речах, не замечая того, как легко её задеть. Возможно, образ стервы был создан для того, чтобы защитить себя от окружающих. У всех свои средства выживания. Порой я испытываю к ней жалось, ведь мы похожи одним – одиночеством (на этом всё, большего я просто не хочу испытывать к этому человеку). Ни ненависти, ни презрения, ни, Боже упаси, симпатии. Она несчастна, но не моя забота переживать за её состояние, ведь Чон сама выбрала скользкую дорожку, и лишь сама девушка в силах изменить свою жизнь: к лучшему или к худшему.

Не знаю, почему её так и тянет насолить мне, ведь первой я никогда не полезу в конфликт. Всё просто: не трогайте меня, не трону вас. Большинство знает, что в спорах я выйду победителем, ведь не иду на поводу эмоций и сохраняю спокойствие. Слава о моей отрешённости и озлобленности на людей прошлась по всему нашему университету, дошла и до соседнего художественного института, который находился в этом же здании – там преподают танцы, вокал, искусство (что очевидно по названию, собственно). Два места учёбы отделяет лишь коридор-арка на первом этаже. Ученики и того, и того заведения относятся друг к другу нормально, многие даже тесно дружат и на больших переменах встречаются в главном дворе или коридорах, в случае плохой погоды. Учителя и вовсе всегда вместе собираются, так что, если появится новый профессор, знать будут об этом везде, а взволнован будет почти каждый.

Например, пару дней назад прошёл слушок, что на работу устроился новый учитель музыки, и эта новость просто сотрясла здание, от чего раздражающие люди начали шуметь ещё больше обычного. Студентки стали прихорашиваться пуще обычного, из-за чего складывалось впечатление, что их лица ненастоящие, а обтянуты плотной пленкой тонального крема, приправленные другой косметикой.

Прозвенел звонок, оглашая начало пары и конец большой перемены, на которой я даже не поела.

Я вздохнула и спрыгнула с подоконника, прихватывая с собой сумку.

В общем, не знаю, кто там этот учитель, но пока мне его искренне жаль, ведь ему придётся вытерпеть рой женщин, пытающихся его соблазнить — это, конечно, если он хорош собой; я же просто продолжу шаркать на правоведение, где меня уже ждёт Минхи, — надеюсь, что в плохом настроении, ибо я не готова встречаться с её беспечностью сегодня — и часовая нудная лекция монотонным голосом профессора Хон.

***

Дождь бил по стеклу окон кабинета, где я уже сорок минут пытаюсь вникнуть в лекцию, силясь не уснуть.

Кажется, эта мрачная и унылая погода действует так не только на меня. В классе на удивление тихо, слышно лишь ровное дыхание студентов, которые еле сдерживают себя, чтобы не провалиться в сон прямиком на столе в аудитории. Но никто не осмелится уснуть на этой паре, потому что с профессором Хон лучше не связываться. Будучи учителем по праву, она держит всех в строгой дисциплине, и стоит тебе что-то нарушить - жди наказания. Оставит после занятий, и мы будем заниматься какой-то муторной работой. Сначала все думали, что это не страшно, но я, как и многие здесь, побывала с ней наедине три часа, перебирая бумаги и слушая её нравоучительные речи. Боже упаси, чтобы это повторилось - мой рассудок не выдержит этого вновь.