Невозможный маг
Шрифт:
«Но матушка-наставница ведь не сказала, как скоро ты ослепнешь совсем! — возразила она самой себе. — А вдруг это может случиться в любой момент? Вдруг ты увидишь, что лишилась зрения и до конца своих дней обязана оставаться тут? Ведь, слепая, ты окажешься в полной власти леди Свирель!»
«Но я должна рискнуть! Сидеть тут и ждать невыносимо! По крайней мере, я успею заранее смириться со своей участью…»
«А если просто запастись терпением? Зрение не стоит глупого риска. Ты можешь все узнать через несколько часов, не рискуя ничем!»
«Эти несколько часов я буду мучиться от страха и неизвестности! — упрямо твердила девушка. — Я должна рискнуть!»
И в конце концов она согласилась сама с собой.
Для
…Сначала мелькали какие-то неясные образы — лица, мебель и предметы быта, колонны и широкие лестницы. Потом все потемнело — она оказалась то ли в подвале, то ли в часовне глубокой ночью. В руке ее был нож, губы шептали древние заклинания. Рядом стояла леди Свирель с чашей, в которую с ножа капала жертвенная кровь.
А потом сразу, без перехода — яркий, залитый солнцем луг. Она бежала по этому лугу к видневшемуся вдалеке лесу и слышала за спиной приближающийся лай собак и крики охотников. Все было словно во сне — ноги отказывались слушаться, словно ватные, а лес не приближался ни на шаг, хотя она выбивалась из сил. И как во сне, не было сил оглянуться — оставалось лишь покрываться холодным потом от страха, слыша приближающийся лай собак, и надеяться, что успеешь проснуться.
— Нет! Я не хочу! — закричала послушница во всю силу легких, разрывая сон-пророчество. Перед глазами опять была темнота, но видение яркого луга стояло перед мысленным взором. Она видела, куда бежать. Значит, еще не все потеряно.
— Я сделаю все, что в моих силах, — яростно прошептала девушка в пространство. — Я пока еще не знаю, что надо делать, но обязательно это сделаю.
С этими словами она на ощупь добралась до своей постели и легла, не раздеваясь. Несмотря на тяжелые картины, видение будущего подействовало успокаивающе, и вскоре послушница крепко спала.
Когда вечером леди Свирель зашла, чтобы принести своей пленнице ужин — на сей раз это была запеченная рыба, обложенная со всех сторон овощами и зеленью, — ее встретила не робкая девушка, а спокойная и уверенная в себе молодая женщина, настоящая волшебница, осознающая свои силы и умеющая ими пользоваться. Она сидела на лавке, сложив руки на коленях, и встала при виде леди с подносом.
— Тебе уже лучше, дитя мое? — с улыбкой поинтересовалась леди Свирель.
— Намного лучше, миледи, — ответила девушка и заинтересованно посмотрела на поднос. Кроме рыбы там было два ломтя хлеба и небольшой кувшинчик с молоком. — Вам нет нужды брать на себя лишние хлопоты — поскольку мы не находимся в данный момент в Ордене, я считаю, что должна есть и пить то же, что едят и пьют все ваши домочадцы. Так что, если вы позволите, я бы спустилась к столу.
— Сожалею, но ужин уже закончился, — улыбнулась леди Свирель. — Я отпустила всех.
Послушница посмотрела на окошко. Вечерняя заря только разгоралась, а это значит, что либо ужинают тут раньше обычного, либо трапеза закончилась очень быстро.
— Я очень давно не покидала Ордена, — промолвила она беспечно. — И совсем забыла, как живут мои сородичи. В Ордене мы ужинали уже после заката и сразу отправлялись отдыхать.
— А у нас еще много дел, — подхватила беседу леди Свирель. — Замок заснет только через три часа, не раньше!
— Он, наверное, очень маленький? — Девушка придвинула к себе поднос и начала есть рыбу, ломая ее кусками. — Или война докатилась и до вас?
— Увы, да. Многие мои рыцари нашли свою смерть на поле боя, — вздохнула леди Свирель. —
Но мой замок очень большой! Мы находимся в поместье-столице Кораллового Острова. И мой замок — один из немногих, которые мы восстановили в числе первых. В самом поместье до сих пор есть пустые замки — все их обитатели погибли или уведены темноволосыми в рабство!— Когда была война, меня и других послушниц скрыли в надежном месте, — промолвила девушка. — Мы ни одного темноволосого в глаза не видели, но много слышали о них. Мы готовились сражаться, если придет нужда.
— Мы тоже готовились сражаться до последнего! — Глаза леди Свирель грозно сверкнули. — Я сама, спрятав детей в надежном месте, вернулась, чтобы сражаться плечом к плечу со своими супругом и братьями, но опоздала. Мои братья и племянники погибли. Мой супруг пропал без вести. Из всего моего рода уцелели только я, мои дети и моя мать, которую я оставляла с малышами. У меня сын и дочь, — добавила она с тайной гордостью матери. — Мой сын — наследник огромной династии, поскольку других потомков мужского пола не осталось. Ах, до чего несправедлива жизнь! Эти темноволосые убивали наших мужей, насиловали наших сестер и дочерей, а мы теперь вынуждены им кланяться и называть своими господами! В то время как еще в детстве моей матери это были всего лишь рабы. И допустить, чтобы нами правил потомок рабов? Потомок животных, которые нам прислуживали? Как могли мы, Перворожденные, эльфы, пасть так низко? Свобода и честь — вот то, без чего мы не можем жить! Нас лишили чести и свободы! И все из-за кучки трусов, которым лишь бы животы набить! Они готовы целовать ноги даже гоблинам, лишь бы те оставили им их жалкие жизни! А мы поддались уговорам кучки трусов — и вот, пожалуйста! Радужного Архипелага больше нет, а есть только Империя Ирч! Мы — подданные орков! Тьфу! Даже думать об этом противно! Поработители! Захватчики! Ну скажите, что я не права?
— Вы правы, — медленно кивнула послушница. — Но разве…
— Ах, милая, это же очевидно! Неужели вам в Ордене ничего такого не рассказывают?
— Рассказывают, но я — простая послушница. Я даже не поднялась на вторую ступень, а это значит, что мне не по чину знать слишком много.
Лицо у леди Свирель при этих словах как-то странно дрогнуло, словно она испытала разочарование, но в следующий миг перед молодой девушкой опять была благовоспитанная леди, хозяйка поместья и радушная госпожа.
— Как бы то ни было, но это противоестественно, чтобы мы, Перворожденные, подчинялись каким-то порождениям Тьмы! — сказала она тоном, не терпящим возражений. — Орки — суть ошибка природы. И я молюсь всей душой, чтобы эта ошибка была исправлена. Надеюсь, что Покровители помогут нам в этом.
— Да будет так, — вздохнула послушница.
— Вы очень устали, моя милая, — без всякого перехода промолвила леди Свирель. — Простите меня за этот разговор. Отдыхайте. Я оставлю вас до утра.
— Прошу вас! — Девушка бросилась следом. — Позвольте мне хотя бы прогуляться по галерее, на которую выходит моя дверь. Я умираю от скуки в четырех стенах. Пожалуйста!
— Уже поздно. Через несколько минут я отдам приказ тушить огни! — возразила леди Свирель. — К тому же тут нет галереи. Есть только лестница, слишком крутая, чтобы ходить по ней в темноте. Но я обещаю, что ваша скука рассеется уже завтра. Я лично позабочусь об этом. А пока — отдыхайте!
Она низко поклонилась послушнице, складывая руки в просящем жесте, и та со вздохом благословила свою тюремщицу — она столько раз видела этот жест у других Видящих и столько раз слышала, что в этом нельзя отказывать, что сейчас это получилось у нее машинально. Получив благословение, леди Свирель расцвела в улыбке, послала молодой волшебнице воздушный поцелуй и заперла дверь, оставив девушку в полном одиночестве.