Невозвращенец. Дилогия

У меня нет родителей — моими родителями станут Небо и Земля.

У меня нет очага — Единое Средоточие станет моим очагом.

У меня нет божественного могущества — честность станет моим могуществом.

Пираты, вначале удивившиеся моему поведению, начали постепенно приближаться. Моя странная стойка и неподвижность пугали их, вселяли в них неуверенность. А перед моим внутренним взором молнией мелькнул образ старого тибетца. Его сухое, абсолютно бесстрастное лицо, руки перевитые, словно веревками, жилами, твердые пальцы, поправляющие мои руки на рукояти самодельного бамбукового меча.

У меня нет волшебной силы — внутренняя энергия, вот моя магия.

У меня нет тела — смелость станет моим телом.

У меня нет глаз — вспышка молнии мои глаза.

У меня нет замыслов — случай, вот мой замысел.

У меня нет оружия, у меня нет меча — растворение Духа в пустоте, вот мой Меч!

Пора! Выпад, поворот, мечи идут навстречу друг другу как лезвия ножниц. Опять поворот, гардой левого меча встречаю падающий сверху клинок, падаю на колено и правый клинок идет параллельно полу на уровне колен. Выпрямляюсь и плавный пируэт на левой ноге, мечи поднимаются вверх и как молнии падают вниз. Опять поворот, шаг назад, переворот меча и удар себе за спину, меч идет вниз, ощущаю какое-то сопротивление клинку, но тяну его вниз и на себя, а в это время левая рука выстреливает зажатый в ней клинок, как копье, вперед, какая-то тяжесть тянет его к земле.

С неимоверным трудом открываю глаза. Цуки-но ко-ко-ро, «Дух, подобный луне», вокруг меня лежат семь трупов, нет, стоп, только шесть, один еще жив, но ему осталось очень не долго, отрубленные чуть выше колен ноги не оставляют ему шанса. Хотя кто знает, Аль вроде как говорил, что в скафандры встроены аптечки, которые не дадут человеку умереть, даже если его порвет на куски, главное чтобы сам скафандр остался целым, точнее его управляющий комп. Поэтому, втыкаю лезвие меча прямо в зеркальное забрало шлема. Вот теперь действительно все. Кое-как подхожу к ближайшей клетке. Судя по всему это женщина, скорее всего молодая. Грязный, измятый и чем-то забрызганный комбинезон, вокруг головы шарообразный непрозрачный шлем, на руках и ногах самые обыкновенные цепи, да еще и очень толстые и даже на вид неимоверно тяжелые. Судя по позе, без сознания, а может уже и мертвая. С другой стороны почти точно такая же картина, вот только на комбинезоне видны какие-то корявые швы, а шлем слегка запотел. Ноги уже не держат, медленно опускаюсь на пол и уже почти ничего не соображая, вызываю Аля. Если он меня не услышит, то раньше чем через пару часов я не очнусь, а это будет приговором для девушек, столько их комбинезоны не проработают и так уже черт знает сколько времени прошло с момента полного отключения системы жизнеобеспечения.

Мне повезло, точнее, повезло пленницам пиратов, Аль ответил. Правда связь отвратительная, почти ничего не слышно, сплошные помехи.

— Олег, это ты?! Я уже на крейсере, в рубке. Готов действовать по твоему сигналу.

Аль молодец, не стал дожидаться моего вызова. Рискнул и проник на крейсер минут через двадцать после того как я ушел с полетной палубы. Кое-как достаю светящийся шарик и начинаю отключать деактиватор. Уже теряя сознание, нажал скрытый сенсор и прошептал по связи Алю:

— Аль, давай!

7 глава

И все же, на какое-то время я отключился, потому что открыл я глаза в тот самый момент, когда над моей головой открылась крышка медкапсулы. Но не той медкапсулы, что я уже видел, а, так сказать, ее более изящного варианта. В этот раз не было никаких массивных плит, им на смену пришла тонкая, изящная крышка белого цвета, да и сама медкапсула изрядно «похудела». Рядом с капсулой стояла вся наша дружная компания и разглядывала меня с непонятным интересом.

— Олег, как самочувствие?

— Прекрасно. А что это вы тут все столпились, что ни разу не видели голого мужика? Хоть бы из чувства такта отвернулись, что ли, одеться бы дали, а потом бы и разглядывали.

Может мой недовольный тон, а может и слова, но впечатление произвели. И Кири, и Селана, слегка смутились и отвернулись, только Мила продолжала как ни в чем не бывало меня разглядывать, но с каким-то странным интересом, по моему мнению, примерно так же должен смотреть патологоанатом. Она как бы размышляла, «чтобы еще такое с тобой сделать». На всякий случай я решил не заострять на этом внимание, ограничившись слегка вопросительным взглядом.

— Ты мне тут глазками-то не стреляй. Ты лучше вот сюда посмотри и попытайся объяснить, что это значит, как вообще такое возможно.

— А что это такое? И вообще, а где это мы? На твою медсекцию это совсем не похоже.

— Мы на крейсере, который ты захватил. У нас не было времени везти тебя и пленниц к нам на корабль, поэтому, как только Аль сумел восстановит работу некоторых систем корабля, то первым делом вызвал меня, а сам поспешил поместить тебя и девочек в медкапсулы. Пока кроме системы жизнеобеспечения, реакторов и систем связи и наблюдения на этом корабле ничего не работает. Аль с Селаной пытаются сломать мозги ИскИнам, правда пока не очень-то у них это получается, хорошо, что вы взяли с собой наш резервный, но он слабоват, весь крейсер не вытянет.

— Так мы что все на том же месте висим? А сколько времени-то прошло, сколько я тут провалялся?

— Немного, около шести часов. да ты от ответа-то не уходи. Ты можешь мне сказать, что ЭТО значит?

— Мила, прежде чем что-то спрашивать, сначала объясни, что это такое.

— Это заключение диагноста. У тебя разрывы почти всех мышц, растяжение связок и вывихи суставов.

— Ох ты, как будто на дыбе побывал, а потом еще и на столе растянули!

— Как ты вообще с такими повреждениями двигался-то и как ты их получить умудрился?

— А я знаю, это все ваши прыжки в открытом космосе, гравитационные захваты, игры с гравитацией на кораблях, да и вообще, я вроде как в бою побывал. а насчет двигаться, так тут, наверное, и ваша аптечка помогла, да и адреналин в крови зашкаливал. В конце концов, ты у нас медик, вот и разбирайся!

— Разберусь, будь уверен, а вот когда разберусь, тогда ты уже у меня так просто не отвертишься. И у меня еще один вопрос. Скажи, а вы земляне все такие, или это ты уникум? Вот смотри, я все-же провела твое тестирование, что мы имеем: так, ну физическое состояние пропустим, хотя и тут есть вопросы, а вот это, Коэффициент Интеллекта — 203, Степень Восприятия- 7, Память — 67, Психическая устойчивость — 8, тут еще почти сотня всевозможных параметров, но они не так в данном случае и важны, в основном это медицина.

— И что тебя так возмущает?

— Для тебя это нормально?! Девяносто процентов населения Содружества, а это десятки миллиардов разумных всех рас, имеют КИ в пределах 80–90 единиц, около пяти процентов чуть ниже, три процента от 90 до 120, еще полтора 120–150, остальные от 150 до 200, количество разумных с КИ выше двухсот стремится к нулю и составляет меньше одной десятитысячной процента. Максимальный индекс по СВ, зарегистрированный в Содружестве, это 5, память выше 55 пунктов просто не бывает, а уж про ПУ так я вообще молчу, вся шкала, что выше трех, это уже специально для сполотов, даже аграфы выше пяти не поднимаются. Люди сами по себе так устроены, точнее наша психика, что настолько психически устойчивых людей быть не может в природе!

— Мила, я никак не пойму, что ты от меня хочешь. То. Что я умный я уже понял, но поверь мне я не умнее и не глупее большинства людей, то же самое и с памятью, я как и все, «тут помню, а тут не помню», а про остальные ваши эти индексы я даже понятия не имею. Так что расслабься.

— Расслабиться?! Ты не понимаешь! Да с такими индексами по КИ, СВ, и памяти тебе на территорию Содружества вообще соваться нельзя, тебя же в лабораториях по кусочкам разберут, каждую клетку проверят, каждую митохондрию под микроскопом разглядят. Бывают уникумы, даже не так мало, как принято считать, но это уникумы в чем-то одном, у одного КИ за триста пунктов, зато память 10–15, а восприятие так вообще почти неотличима от нуля и наоборот. Но чтобы все вместе!