Невыдуманные рассказы
Шрифт:
Поехал с дочкой в сад. Она сосредоточенно смотрит в окно. Видит среди серых туч маленький яркий клочок синего неба, бормочет: «На сером небе синее облачко… Там, наверное, Птичий Рай! Все птицы после смерти летят туда… Хотелось бы тоже туда полететь, но только чтоб живой…»
Забрался в уголок почитать умную книжку. Соответственно делаю серьезное лицо. Подкрадывается дочка и начинает меня щекотать. Щекотно, блин! Из последних сил делаю вид, что мне нисколько не щекотно. Не выдержал, подскочил и завопил! Дочка радостно бросается на кухню: «Вы слышали, слышали?! Это мой папа
Приятно. Гордится отцом. И повод незамысловатый.
Маленькая дочка болтается сзади в машине. Солнце выглянет на миг, и снова тучи наползут — опять темнота. Ворчливо:
— Не нравятся мне эти тучи!.. Из-за тебя все!
— Я-то тут причем? Мне тоже не нравятся!
Уверенно:
— Нет. Это ты их прихочиваешь!
Дочка закутала кошку в шаль. У бедной Муси на мордочке выражение отчаяния и покорности. Засунула мне под бок, сложила поудобнее: «Видал, как я ее приуютила?»
С дочкой в обнимку смотрим мультик про русалочку. Переживаем.
А меня давно занимает один технический вопрос. Осторожно спрашиваю у дочки:
— А не знаешь ли ты случайно, как русалочки писают?
Посмотрела на меня удивленно:
— Папа, ты что, не догадался? Это же волшебная страна! Там же вообще никто не писает! — И засмеялась.
Дочка утром в садик не пошла. «Меня, — говорит, — тошнит». Скачет, довольная, по диванам и смотрит мультик про дракона. А мне завидно. Может, думаю, мне тоже никуда не ходить? Тем более что меня и вправду уже тошнит. Помечтал, вздохнул и пошел.
Подъехали к садику, по привычке закинул ее на плечо и понес. Она как давай меня по спине колотить:
— Папа! Отпусти! Все увидят и подумают, что я лялька!
— Ох ты! А чего же ты вчера вечером: «Ой, папулечка, занеси меня на пятый этаж на ручках!»
— Так уже темно было и никого во дворе не было.
— Я знаю, почему он песец! — говорит дочка, показывая на игрушечный песцовый хвостик на прищепке.
— И почему? — насторожился я.
— Потому что он… пищит.
Дочка читает книжки, бормочет про себя: «Завтра в школу, а я еще драконий язык не выучила…»
Приехали в деревню, а там у собаки Куклы щенята маленькие, только глазки открылись. Дочка обрадовалась, возится с ними:
— Папа, можно я у них бабушкой буду?
— Может, мамой?
— Папа, ты что? — засмеялась дочка. — Мама у них Кукла! А я буду бабушка!
Дочка была застигнута за питьем воды из носика чайника. Мне было велено ее отругать. Я ее настыдил. Она расстроилась. И мне ее стало жалко. Я сказал, что из носика можно пить, только если никто не видит.
Дочка маленькая Высоцкого полюбила. Слушает очень внимательно, иногда просит объяснить, о чем та или иная песня. Если «Колею» объяснить просто, то куда сложнее — «Я несла свою беду».
— Тебе нравится Высоцкий?
— Да.
— А почему?
— Потому что у него песни про что-то.
У маленькой
дочки день рождения. Шесть лет исполнилось. В общем-то, и не маленькая уже. Старшие сестры подарили замечательный бинокль и фирменный спасательный жилет со свистком.А я вдобавок — пластиковые часы, у которых стрелки светятся в темноте, к ним маленький фонарик, блокнот и карандаш, все в одном чехольчике.
Посмотрела удивленно:
— Ой, а что мне с ними делать?
— Как что? В путешествия ездить!
Купил еще и резиновую лодочку…
Однажды мы, никого не спросясь, уехали из деревни вверх по течению Режа. Накачали лодку, я надел на дочку жилет со свистком, а бинокль и часы снял: еще не хватало в бинокле утонуть!
Поплыли. Дочка, радостная, сидит на носу и в воду смотрит. Я тут же сломал одно весло. Без него скорость упала. Часа через два захотелось есть. Дочка нарвала водорослей.
— Это, папа, когда мы совсем проголодаемся…
Бултыхаясь в воде руками, поймала рыбку, но пожалела и отпустила. Показал я дочке, как впадают в реку маленькие чистые ручейки, видели мы разные гнезда, уток, сову, выдру и огромную хищную птицу. Подплыли к гряде Липинских скал. Я показал ей в скале вход в пещеру, чуть выше уровня воды. По медленной воде прошли под огромным Мантуровым камнем и потом вернулись в свою деревню.
Дочка очень радовалась маленькому путешествию и еще тому, что я ей разрешил болтать ногами в воде. Обещал, что дальше поплывем.
Дочка дни считала, выходных ждала. В субботу мы с ней в Мироново спустили лодку на воду и поплыли в новое путешествие. Взяли с собой бутербродов с сыром, печенья, сока и бутылку минералки. А в кармашек на спасательном жилете засунули маленький ножик и зажигалку, мало ли что!
Я гребу, а дочка на носу перегнулась через баллон попкой кверху и в воде руками булькается. Вдруг стала сползать вперед — и только пяточки смелькали! С головой ушла под воду. Выныривает, вцепилась в лодку, глаза широко открыты, смотрит на меня. А я улыбнулся и спрашиваю спокойно:
— Вода холодная?
— Не очень.
— Ты же купаться хотела. Купайся!
Она вдруг так по-взрослому:
— Не сейчас. Достань-ка меня отсюда!
Затащил в лодку, ее трясет.
— Ты молодец, что не испугалась. Все правильно сделала и сразу же за лодку схватилась. Умница!
А я на самом деле понимал, что она выпадет, еще в прошлый раз. Просто вариантов у меня было два: усадить ее на дно лодки и заставить не шевелиться или дать ей возможность выпасть, тем более что вода не холодная и течение не быстрое.
Снял с нее мокрую одежду, надел на нее свою футболку, сверху нацепил жилет. Ее штанишки выжал и закинул себе на плечи, верхнюю часть на спину, а штанины разгладил на груди, как воротничок. И забыл. А солнце вертикально стояло. Так и загорел: воротничок от матроски и две полоски на груди!
Между Гостьково и Раскатихой интересные скалы и по правому, и по левому берегу. Не известняковые, как везде на Реже, а базальтовые, полуразрушенные, с острыми зубцами, высокие. С правой стороны на скалах старый поваленный лес. Мрачное и красивое место. Дальше участок, где нет подъездов к воде. Там видели стаи уток, журавля, много хищных птиц, а еще сову. Вылезли на отмели, рассматривали куски разной яшмы.