Невыносимая невеста, или Лучшая студентка ректора

— Ваши слова прозвучали так, будто вы считаете меня своей невестой.

И вот тут Ян осознал, что очень просчитался, когда решил, что Валерия знает о помолвке. Видимо, пока Лем передавал туда-сюда сообщения, смысл исказился. Он хоть и очень разумный, но всё же ребёнок. А Валерия, выходит, до этой секунды даже не догадывалась о том, что сосватана. Вот Ольшанский прохвост — всё-таки переиграл. Добился своего — чтобы слова о помолвке прозвучали из уст Яна.

Ну, что ж, отступать поздно.

— Да, Валерия, мы с вами помолвлены, — он подошёл к столу и отодвинул для неё стул. — Прошу.

Говорят, любые самые сложные темы можно смягчить изысканным ужином.

— Помолвлены? Не припомню, что бы вы делали мне предложение, — она мило улыбнулась и взглянула так, как смотрят на смертника, которому остались считанные минуты. Однако приглашение приняла — грациозно опустилась на стул.

Ян чувствовал, что военных действий не избежать, поэтому предусмотрительно занял место напротив, чтобы их разделяло полтора метра стола. К сожалению, чуть позже выяснилось, что в стратегическом плане его дислокация была не самой удачной.

— В нашем мире брачная процедура выглядит несколько иначе, чем в земном, — он привстал и наполнил её бокал напитком.

— И как же? — она сделала пару глотков.

Её изящные пальчики сдавливали ножку бокала, а взгляд говорил, что эти пальчики не прочь то же самое сделать с его шеей.

— Договор о помолвке заключают: сторона жениха, которую чаще всего представляет сам жених, и сторона невесты, обычно представленная её отцом. Подписей этих двух сторон достаточно для придания документу юридической силы.

— Какие милые нравы, — она поставила бокал на стол и аккуратно промокнула губы салфеткой. — А согласие невесты? Кстати, вы статистику несчастных случаев с женихами после свадьбы не ведёте? Подозреваю повышенную смертность, — голос приобрёл оттенок ярко выраженной кровожадности.

— Насчёт согласия я как раз и хотел с вами поговорить.

Ян планировал объяснить, что и сам не в восторге от помолвки, и предложить стать союзниками, но она его слова истолковала иначе.

— Хотели поговорить насчёт согласия? А я так и поняла. Как предусмотрительно всё подстроено. Сами придумали или совместно с Ольшанским? И обстановка подходящая, — она кивнула в сторону кровати так, будто кровать означала смертный приговор. — Вот так, значит, вы собирались добиваться согласия?! Через постель?!

Её глаза потемнели. Щёки вспыхнули румянцем. Красивая. Злая. Взбудораженная. Приготовившаяся мстить. Ян невольно залюбовался. Но долго такой роскоши он себе позволить не мог. Он чувствовал, что девчонка испытывает прилив магии. А управлять магией у неё пока получается через раз.

— Валерия, получите неуд по поведению, — предостерегающе произнёс он, но хищный блеск её глаз показывал, что неуд её сейчас волнует меньше всего. — Шесть неудов!

— Поставьте их своему партнёру по брачному контракту — Ольшанскому. Он ведь такой проказник.

Ян проследил, куда направлен её взгляд — на вазу с цветами, стоящую в полуметре от него. Но что он мог сделать, если его магический резерв был на нуле? Рассчитывать приходилось только на ловкость и сноровку. Но среагировать он не успел — чертовка махнула кистью. Последовал громкий хлопок — и ваза взорвалась. Обломки, к счастью, остались лежать на столе, а вот цветы эффектно подлетели в воздух. Цветочный фейерверк, впечатляющий своей зрелищностью, закончился почти без ущерба для Яна, если не считать, что один из цветков приземлился стеблем ровно за его ухо.

Губы Валерии расплылись в торжествующей улыбке. Но, похоже, девчонке было мало. Её взгляд снова начал путешествовать по столу в поисках ещё одной жертвы. Ян решил не повторять ошибок и соскочил со стула. Его терзали подозрения, что следующий предмет может не взорваться, а полететь в него. Высокая спинка стула — как раз кстати. Выполнит защитную функцию.

Как оказалось подозрения были не напрасными. Сначала одна тарелка, затем другая сорвались со стола и пустились в полёт. Ян ловко отбивал их спинкой стула.

— Валерия, огромный-огромный кусок льда, — высунувшись из-за своего щита, попытался угомонить её магию Ян.

Куда там. В него уже летела салфетница, и журавлиным клином за ней тянулись салфетки. Он пригнулся, и птицы промчались дальше, найдя себе место для гнездовья под кроватью.

— Валерия, насчёт моей роли в помолвке вы не совсем правильно поняли, — рискнул снова высунуть голову Ян.

— Да нет, поняла, — бутыль (хорошо, что не откупоренная), совершая вращательные движения, направилась в сторону его головы.

Ян ловко увернулся от снаряда и тот угодил прямо на шёлковые простыни, смяв их и пустив по ним волну.

— Сговорились с Ольшанским о браке?! — зелёные глаза прожгли насквозь. — Оба подписали договор о помолвке? Вот и женитесь друг на друге! — плетёная хлебница сорвалась со стола и, совершив головокружительный манёвр вокруг спинки стула, шляпой приземлилась на голову Яна.

— Вам к лицу, — Валерия встала из-за стола и направилась к выходу. — На свадьбу пригласить не забудьте.

Глава 30. Вторая часть Марлезонского балета

Глава 30. Вторая часть Марлезонского балета

Валерия выскочила за дверь и быстрым шагом пошла по коридору. Ей нельзя было дальше оставаться в номере один на один с Тоцким. Задержись она там хоть на минуту — и не факт, что пострадала бы только посуда. Магия вышла из-под контроля и не поддавалась усмирению никакими известными Лере способами. А ведь в последнее время ей казалось, что у неё прекрасно получается управлять своим даром. Как бы ни выводили её из себя некоторые личности, типа въедливой Фрекен Бок, всегда удавалась быстро подавить вызванную раздражением и гневом магическую волну и не дать магическому заряду сконцентрироваться на кончиках пальцев.

Но не в этот раз. Она догадывалась, в чём причина. В Тоцком, конечно. Только он так мастерски умел выводить её из себя. Когда он заикнулся о помолвке, её словно током ударило. Сразу вспомнились слова Ольшанского, произнесённые во время их первой встречи, о том, что Валерия обручена. Ей тогда это заявление показалось полным бредом. Как можно кого-то обручить заочно? Она и думать об этом забыла — других проблем хватало. И только сегодня после слов Тоцкого о помолвке ей довелось осознать всю глубину возмутительной подставы, а заодно и узнать, кто же этот таинственный жених-самоубийца.