Невыносимая жестокость

— Как там Лайонел? — спросил Ригли, запихивая мобильник в карман.

— Да вроде нормально, — ответил Майлс, пуская хитрый крученый мяч в ноги Ники. — Он попросил меня выступить с ведущим докладом на нашей ежегодной конференции в Вегасе.

Ники рванулась в сторону и сильным ударом послала мяч Майлсу «за шиворот».

Ригли повернул фуражку козырьком назад и заметил:

— Это ведь большая честь — делать такой доклад.

Майлс сумел отбить мяч, повернувшись почти спиной к сетке.

— М-м-м… наверное, да, — сказал он без энтузиазма. В голове у него вертелся все тот же вопрос: «Ну как, как она могла полюбить полного кретина вроде Дойла?»

— Это, наверное, вершина успеха, знак признания твоих недавних больших побед, — предположил Ригли.

Ники отбила мяч и попала точно в середину квадрата.

— В смысле? О чем это ты? — Майлс хорошенько ударил справа, послав мяч в дальний угол, но Ники была уже там — как-никак она все-таки настоящая профессионалка. Но Майлс умудрился вызвать в ней подлинный спортивный азарт.

— Как о чем? — Ригли закатил глаза к небу. — О деле Рекса Рексрота, конечно! Ты же сумел сохранить для него все — до последнего цента! Ты победил, и без всяких компромиссов. Чистая победа, причем в абсолютно невыгодной стартовой ситуации. Разве не этого ты добивался?

Ники нанесла сильный резаный удар, мяч отскочил, но Майлс отбил его ударом слева.

— М-м-м… да, наверное, так, — равнодушно согласился он.

— Майлс, ради Бога, да что с тобой творится? Чем ты недоволен? Чего еще тебе нужно?

Это был хороший вопрос — тот самый, который Майлс задавал себе вот уже несколько месяцев кряду.

— Понятия не имею, — буркнул он. Он отбил удар Ники и попал точно в линию. — Ну, хорошо, я выиграл это дело — а дальше-то что? Вот скажи, сколько дел выиграл на своем веку Герб Майерсон?

Услышав имя главного босса фирмы, Ригли непроизвольно вздрогнул. Он почувствовал себя так, словно при нем упомянули какое-то могущественное и злобное божество. Майлса Ригли уважал и преклонялся перед ним. Герба Майерсона он боялся. О старике ходили разные слухи, причем из источников, заслуживающих доверия, — от самых высокооплачиваемых проституток.

— Старикан-то? — переспросил Ригли невинным тоном. — Ну, он выиграл больше процессов, чем кто-либо вообще. Он ведь у нас живая легенда, сам знаешь.

— Вот ты и посмотри на него, — сказал Майлс, словно развивая мысль Ригли. — Восемьдесят семь лет, а он каждый божий день с утра пораньше в офисе, самым первым норовит заявиться. Личной жизни вообще никакой…

— Какая же на хрен личная жизнь, когда у тебя дерьмо через трубочку в боку выходит, — выпалил Ригли в запале. Вдруг, словно очнувшись, он съежился и огляделся, страшно испугавшись, что кто-то мог его услышать.

— Ни жены, ни семьи… — Майлс подрезал укороченный удар Ники и отправил мяч повыше над ее головой. — Послушай, Ригли, но ведь не может же она по-настоящему любить этого кретина?

Такой вопрос едва не заставил Ригли свалиться с его насеста. Он не верил своим ушам. Непобедимого, всегда бесстрастного Майлса Мэсси явно одолевали какие-то романтические мысли.

— Не понял, — переспросил он, — кто кого может любить?

Ники тоже заинтересовалась этой темой и едва не промазала ракеткой по мячу. Но огромный опыт в игре все же спас ее, и она ответила ударом справа на его обводящий удар. Мэсси отбил, и мяч мягко перекатился через сетку.

— Мэрилин Рексрот подписала брачный контракт с нефтяным магнатом, — пояснил Майлс.

Слова громким эхом раскатились в тишине, когда Ники бросилась вперед за мячом.

— Брачный контракт Мэсси? — уточнил Ригли. Его вопрос был подкреплен недовольным криком Ники, которая отбила мяч, но не смогла удержаться на ногах.

— Ну да.

Пока Майлс гнался за мячом, отбитым Ники, Ригли успел проанализировать ситуацию и понял две вещи. Во-первых, Мэрилин Рексрот, по-видимому, влюбилась в какого-то кретина. А во-вторых, Майлс, по-видимому, неравнодушен к судьбе Мэрилин.

— Только любовь движет людьми, когда они подписывают брачный контракт Мэсси, — процитировал Ригли.

— Ух-х-х-х! — Майлс издал какой-то почти звериный рев, в который были вложены отчасти игровой азарт и целиком вся переживаемая им боль, и со всей силы ударил ракеткой по мячу. Тот в результате чуть не попал Ники в шею, грозя свернуть ей голову. Она, проявив отменную спортивную реакцию, сумела вовремя увернуться, а потом вопросительно взглянула на Ригли.

Помощник знаменитого адвоката и его личный тренер по теннису обменялись понимающими взглядами. По крайней мере, им обоим было ясно, что интерес Майлса Мэсси к Мэрилин Рексрот выходит за профессиональные рамки.

Дженис была горда своим боссом Майлсом Мэсси как никогда. И любила его тоже сильнее прежнего, если такое вообще было возможно. И в то же время она еще никогда не испытывала такой тревоги и беспокойства за него.

Всего месяц назад Майлс был на вершине юридического Олимпа. Не было адвоката, судьи или вообще сотрудника какой-либо юридической конторы, который не знал бы о беспрецедентной, сокрушительной победе, одержанной Майлсом на процессе, где он представлял интересы Рекса Рексрота.

Даже сам мистер Майерсон, таинственный глава фирмы, ставший для сотрудников почти призраком, не поленился и как-то раз, высунув из-за двери своего мрачного святилища обтянутый сухой кожей череп, издал какой-то победный клич.

По правде говоря, некоторые из сотрудников ошибочно приняли этот звук за предсмертные хрипы, но дальнейшее расследование показало, что звуковые колебания подобного тембра и громкости в исполнении Герба Майерсона обозначают искреннее выражение глубокого уважения. Более того, он не поленился выкарабкаться из-за стола и проехать на кресле-каталке через весь кабинет, везя за собой штатив с капельницей и тележку с медицинским оборудованием, чтобы прилюдно выразить свои восторги по поводу достижений своего младшего партнера.

Самого Майлса эта победа, по-видимому, тоже вдохновила на дальнейшие профессиональные подвиги. Он с новой энергией взялся за работу, попутно распорядившись выполнить новый дизайн для своего кабинета. Его календарь распух от запланированных встреч с новыми и новыми клиентами, жаждавшими заплатить любой гонорар, лишь бы уломать эту звезду юриспруденции взяться за их дело или хотя бы дать консультацию. Ставка за разовые консультации была повышена, и Майлс подумывал об увеличении гонорара в тех случаях, когда он брался вести дело от начала до конца. У Дженис значительно прибавилось работы, но она была только счастлива. Она упоенно расписывала ежедневник Майлса день за днем, час за часом. При этом у нее хватало организаторского таланта выделить ему время на ланч, перерывы на кофе и теоретическую работу — изучение новых документов, достойных внимания случаев из практики коллег и юридической литературы. Она даже взяла на себя смелость участвовать в организации его личной жизни, умело и, надо признать, безошибочно отваживая от своего обожаемого шефа откровенных стерв и явных охотниц поживиться его деньгами.