Невыносимые. Дорога до чужих миров

Тахар заявлял, что жрец треплется, все несуразности поясняя «непостижимыми путями Божини», потому как любой портал, хоть мирской, хоть магический, при переходе залечивает раны, даже смертельные, до состояния «я точно буду жить, а если вскоре доберусь до лекаря – буду жить хорошо». В обычной жизни эта особенность порталов почти не находила применений: редко когда смерть была столь любезна, чтобы почти случиться в подходящем месте. А вот в Мирах…

Тахар продержал Алеру на руках всего несколько вздохов, но она успела выхватить взглядом в толпе не только незадачливую троицу в повязках, но и еще кое-кого, и над толпой взвился радостный визг:

– Элай!

Тахар от этого вопля вздрогнул и разжал руки. Алера приземлилась пяткой прямо на ногу Ориму, и дед резво запрыгал на второй ноге, зычным басом поминая конские хвосты и бдыщевую матерь. Соседи, довольные нежданной забавой, расхохотались. Стоящие поодаль принялись вытягивать шеи, а Элай и Рань, судя по цепочке недовольных восклицаний и ругательств, пробирались через толпу к друзьям. Нежностью эти двое никогда не отличались.

– А еще, – последние слова Хобуру пришлось почти проорать, – после постройки полугона – ну, ежели он срастется! – все сборы и наложения для Лирмы будут снижены на четверть!

Новость решила дело: начинание было определено жителями как благое. Толпа одобрительно загалдела и стала рассасываться: каждый спешил первым донести до остальных посельчан радостную весть.

* * *

Алера, Тахар и Элай возвращались со сборища последними. Рань умчался помогать Суджаму, кузнецу, в избе которого было решено поселить школьного магистра, когда тот приедет.

Привычное добродушие даже тут не изменило Раню, хотя по эльфам было видно, что они устали с дороги и не выспались. Синие глаза Раня и зеленые – Элая были сонными, белки их покраснели, и Тахар даже начал говорить что-то про упырей, тут же получил два тычка под ребра и умолк.

Наверное, более всего эльфы желали бы сей вздох завалиться в постель и проспать до заката. Но Рань воспринял неизбежное без жалоб: надо – значит, надо. Даже улыбаться не перестал.

Он пошел в подмастерья к кузнецу год назад в надежде, что удастся выведать у него секреты слияния Кристаллов. Суджам поначалу с тайнами не жадничал: показал, как сводить между собой круглые камни. Однако Рань, хотя очень старался, больше портил их, чем сращивал, и с тех пор, сколько он ни заводил разговоров о слиянии Кристаллов покрупнее, – на кузнеца нападала непрошибаемая глухота.

Видя его рвение, Алера тогда поддалась на уговоры и довольно долго с ним возилась в попытках объяснить особенности работы с более крупными камнями. Но ничего не выходило: до того вздоха, когда в работе хватало зорких глаз и терпения, Рань справлялся, но дальше дело не шло никак. Сведение Кристаллов требовало особого чутья, которого у Раня просто не было, и в конце концов Алера так эльфу и заявила со свойственной ей прямотой, но тот и не подумал остановиться. И до сих пор не терял надежды постичь науку самостоятельно, тайно и добросовестно переводя на крошево все добытые Кристаллы. Если Алере доводилось это обнаружить, она страшно ругалась, а Рань сносил эту ругань с молчаливой бараньей упертостью, не оправдываясь и не возражая.

Орим зачем-то увязался за Хобуром. Остальные жители торопились вернуться к делам. Веррен и его приятели поспешили затеряться в толпе, но ни повязки, ни их прыть, ни злобные взгляды не остались незамеченными другими селянами – в том числе эльфами, и теперь Элай нетерпеливо дергал друзей за рукава, требуя объяснить, что произошло в его отсутствие.

По тропе друзья брели неспешно, смакуя подробности вчерашней стычки в Мире и сегодняшней новости. По деревянному мостику над безымянной обмелевшей речушкой, над зарослями камышей, над темной, мелкой, едва текучей водой. Мимо аккуратных полей, где уже колосилась пшеница и раскидывала ботву репа. Вдоль узких улочек с как попало растыканными домиками: где чуть не стена к стене стоят срубы, а где от дома к дому камня не добросить. Под раскинувшимися над дорогой ветвями плодовых деревьев, под сочными зелеными листьями, яблоневой завязью, зелено-розовеющими вишнями…

Сегодня друзья оценивали все события единодушно. Решили, что Веррен и его приятели получили хороший урок, но не помешала бы еще парочка. Некоторое время обсуждали, как бы намять им бока еще по разочку. Не всерьез обсуждали, а развлечения ради – никто не собирался отлавливать этих дурачков, да вне Миров и рука бы на них не поднялась. А что до Школы – и пусть себе приезжает этот представитель, и полигон пусть строят – нам дела нет, лишь бы не мешали.

Солнце взошло уже высоко и стало ощутимо припекать.

– Коней надо было взять, – пробурчала Алера, трогая нагревшиеся волосы. – Пока дойдем – у меня нос обгорит до самых пяток. А у Элая – уши.

Эльф фыркнул, но меряться остроумием по такой жаре да с недосыпа ему было лень.

– А ведь портал рядом есть, – напомнил Тахар. – В лесной Мир с озерами. Может, сходим? Искупаемся, рыбы наловим, фруктов пожуем?

Алера покачала головой:

– В другой раз. Сегодня все радости мимо: Шисенна не придет, так что дом весь на мне. И там дел выше крыши, конечно.

– И за что ты ей только платишь, – проворчал Тахар. – Посмотри вот, как здорово я устроился с Сартой: она приходит, когда нужно мне, а не когда захочется ей!

– Твоя Сарта готовит невозможную дрянь, – Алера закатила глаза. – Ты б сказал ей, чтобы прекратила переводить продукты и держалась подальше от печки. От ее стряпни у тебя хатник сбежал! Да небось не сбежал, а она же его и потравила!

– Чушь! – отрезал Тахар. – Хатник ушел раньше и вовсе не из-за Сарты!

– Не выставит он Сарту, – лениво процедил Элай. – Окаянства не хватит. Если уж у него достало дурости подпустить орчиху к готовке, так кто теперь осмелится ее остановить? Не-е, она так и будет травить его супами из земляных червяков, а он так и будет их не жрать и громыхать костями на всю округу.

– Никаких не червяков, – возмутился Тахар. – Она из нормальных продуктов готовит! Я сам их притаскиваю!

– Да брось, из нормальных продуктов нельзя сооружать такую вязкую мерзость. Все то, что ты приносишь, Сарта втихаря хоронит за амбаром!

– За каким еще амбаром?

– Ну не знаю, за каким-нибудь, где копает земляных червей для своих кошмарных супчиков.

– Ну конечно, – проворчал Тахар. – Это не пироги вашей тетушки.

– Никакого сравнения, – с удовольствием подтвердил эльф.

Родители Элая и Раня были Странниками, из тех, что бесконечно и неугомонимо разъезжают по всему Идорису, лезут в горы, переплывают озера, бродят по лесам, составляют карты неизведанных мест и правят известные, легко воспроизведут на них мельчайшие речки и самые удаленные селения – но едва ли запросто вспомнят, на какой из карт находится то место, что они когда-то называли домом. Гильдия Странников целиком состояла из таких странных, увлеченных и по-своему счастливых людей.

Чего нельзя было сказать об их детях, зачастую в последний раз видевших родителей в беззубом младенчестве.