Невыносимый Дар

Увидев ее, я начинаю стекать по сидению куда-то вниз, но мы все равно встречаемся глазами, и в ее взгляде мелькает узнавание.

— Погнали, быстро! — командую я Дару. — Он снова смотрит на меня с недоумением, но слушается, не задавая вопросов. А женщина кидается наперерез магмобилю. Дар чудом успевает затормозить прямо перед ней, но нас мотает в салоне. Я ударяюсь коленями о столик впереди. Парень шипит, схватившись за плечо. Снова поранился.

— Она, что, идиотка? — спрашивает он раздраженно, а женщина уже долбится к нам в окно с воплем:

— Каро!

— Хуже, — отвечаю я, внутренне смиряясь с неизбежным. — Она моя мать.

Не хочу ее видеть! Не хочу! Я бы сбежала отсюда, но я ее знаю. Это не сработает. Она кинется под колеса. Но не отпустит, пока я не дам ей высказаться. Хоть этого ничего и не изменит, поэтому открываю окно.

— Каро, доченька! Ты все же приехала? Да? – В ее глазах надежда. – Приехала, но не решилась зайти? Так ведь? Так?

— Ты знаешь, что нет, – отвечаю я, как можно спокойнее, хотя меня трясет. – Я не приеду сюда по своей воле. И ты это прекрасно знаешь.

— Но… почему… ты же тут? – она растеряна. Она всегда немного растеряна, словно не понимает причины моего поведения. Хотя… почему «словно»? Она действительно не понимает, и от этого только сильнее больно.

— Да, я тут. Но приезжала я не к тебе. Мне надо было убедиться, что он мертв, — выдохнув, говорю. И этот диалог, пожалуй, самый длинный за последние пять лет. Все вопросы раньше с ней решал шэх.

— Но... но я ведь тебе писала. Ты не получила мое письмо?

— Я получила твое письмо, но ты определенно не тот человек, которому я могу верить. У меня были причины сомневаться в твоих словах.

— Ты же знаешь, как мне больно от твоих слов! – На глазах матери слезы, и я думаю, как выгляжу со стороны Дара. Наверное, тварью. Мать многие жалеют, считают, что я слишком с ней жестока. Может быть, и так, но я не могу иначе. И не хочу, даже если я не права.

— Ты продала его квартиру? – не отвечаю на попытку давить на жалость. Мне нечего по этому поводу ей сказать. И совершенно неуместно сейчас сравнивать количество причиненной боли.

— Да-а… а не стоило?

— Мне все равно. Зачем ты оставила куклу на окне?

— Какую куклу? – В глазах матери удивление и немного страх. Она снова чувствует себя виноватой и снова не может понять в чем. Суетится в попытке понять, но это бесполезно. Она просто не может. Такова ее натура.

— Куклу, которая стояла на окне… «мою» куклу, — говорю с нажимом, прекрасно понимая, как на нее подействуют мои слова.

Мама бледнеет и мотает головой.

— Нет, Каро! Нет! Куклы не было, я продала пустую квартиру. Ее купила какая-то девушка. Я не знаю. Она, вроде бы, даже не местная. Я ее видела только на подписании документов.

— А когда показывала квартиру?

— Я общалась с риэлтором. И в квартире не было кукол, Каро. Правда! Тебе показалось!

— Мне ведь всегда все кажется мама, не так ли? – жестко отрезаю я, и она отшатывается от магмобиля, но зато замолкает. — Ты ведь не врешь мне?

— Нет! Что ты! Я продала квартиру два месяца назад. Получила задаток. Через две недели мы подписали документы, и десятого числа прошлого месяца девочка въехала сюда…

— И ты ни разу не видела на ее окне куклу? – тихо гну я свою линию.

— Каро… — Она опускает глаза. — Я не могла смотреть на те окна… я никогда не смотрела на них…

— Мало вероятно. Как можно не смотреть? — подает голос Дар, который до этого молчал.

— Поверь, она может. Прятать голову в песок и не видеть очевидных вещей, она умеет лучше всего. Не так ли мама?

— Ты жестока ко мне Каро… — Мама снова давит на жалость, не понимая, что со мной это не срабатывает.

— Да и ты не мать года, — отрезаю я. – И последний вопрос. У него были еще родственники?

— Нет… — отвечает она уверенно, а потом немного теряется. – Наверное, нет. Я не знаю. Там его не навещал никто.

— Или ты не знала?

— Или я не знала, — покорно соглашается она и смотрит на меня взглядом побитого олененка. В этом вся моя мать. – А теперь, когда все в прошлом, ты ведь простишь меня? Сейчас ведь точно все закончилось…

— Ты ошибаешься, мама, — говорю я. Мой ад вечен. А сейчас, мы спешим. Отойди, пожалуйста, с дороги. Никому не будет лучше, если ты попадешь под магмобиль.

Она, понурив голову, отступает, а Дар срывается с места. Ему даже команда от меня не нужна. И не задает вопросов, за что я ему благодарна.

Меня трясет. Этот день слишком длинный. Кошмарно-длинный. Я даже не смотрю, куда мы едем. Мимо проносятся дома, окраины города, особенно неприветливые и унылые в сгущающихся сумерках, и когда Дар останавливается в незнакомом месте, не шевелюсь и даже не пытаюсь понять, где мы. Мне все равно. Накатывают дикая усталость и ступор.

— Давай, Каро, пошли… — зовет меня парень, открыв пассажирскую дверь. Но я не хочу. Мне лень шевелиться, я хочу в плед и смотреть на стену. Пледа нет, но я прекрасно смотрю в окно невидящим взглядом. Это почти одно и то же.

— Куда? – спрашиваю я, понимая, что Дар не намерен сдаваться.

— Пойдем, тебе срочно нужно чего-то алкогольного и сладкого. Ты бледная, того гляди отъедешь в обморок. На тебя, Кара Господня это непохоже. Нужно вернуть тебя в обычное состояние, когда ты невыносима и ядовита.

— Сладкое и алкогольное будет в одном бокале? – хмыкаю я, потихоньку выбираясь в реальность.

— Нет, лучше алкогольное в бокале, сладкое в тарелке. На мой взгляд, так эффективность будет выше.