Нэй. Сердце Сошо

Мальчишка и в самом деле ничего не видел, потому что не стал сворачивать к воротам, а просто продолжал идти по прямой к поребрику несуществующей ограды.

Подошел и даже не перелез, а перевалился через поребрик, и…

Так и упал, даже не попытался встать.

Нэй мотнул головой, отгоняя морок, но лежащий мальчишка никуда не делся.

Ну, конечно, понятно, что делать.

И тогда, что он тут стоит?

Нэй выскочил из спальни, слетел с лестницы и на улицу. Подбежал к лежащему. И немного опешил, потому что вблизи стало ясно, что упавший человек – это девушка лет семнадцати.

Хмыкнул. Подхватил ее на руки и в открытую дверь, в подвал (Сэм попросил не закрывать). Почему туда? Там уже чувствовалось тепло, Сэм явно затопил камин.

Когда Нэй появился в каминной комнате, которая располагалась как раз под спальней второго этажа, то Сэм буднично расправлялся с очередной пойманной крысой. Правда, на этот раз он ее хоть немного подержал на огне.

Появление Нэя не могло испортить аппетит орча, но он явно не рассчитывал на скорое возвращение людей. Честно говоря, он был полностью обнажен, а его одежда была развешена возле самого камина и хоть и была более-менее чистой, но все равно аромат стоял очень своеобразный.

Пришлось Сэму одним движением заграбастать всю одежду и спешно в нее облачаться:

– Не думал, что ты придешь, да еще с гостьей, – в его голосе звучало некоторое смущение.

Тут и Файнс появился, который не совсем был в курсе столь поспешных действий друга. И, увидев девушку в руках Нэя, тоже немало удивился: «Когда это он успел?»

Нэй сам не очень-то понимал, что вообще происходит. Но надеялся вскоре это выяснить, вот только положить бы ее куда-нибудь в спокойное и безопасное место:

– У нас есть что-нибудь мягкое и теплое, что можно было бы постелить? – многозначительно так спросил.

Сэм просипел носом, всегда так было, когда смущался, и протянул свою недавно отремонтированную шубу.

Файнс принял и расстелил ее возле камина. И Нэй наконец уложил незнакомку на эту импровизированную лежанку.

Одета она была вполне по погоде – теплые сапоги, широкие штаны, шубка телесного цвета с мехом внутрь и шапка не очень женская, из-за которой вначале Нэй и принял девушку за мальчишку.

Недолго думая, именно шапку и положил ей под голову. Посмотрел на Сэма:

– У тебя крысы есть?

– Поймал немного, – и вытащил связку из пяти штук.

Он же разогнал уже всех крыс! Чего они сюда лезут-то? Впрочем, пусть лезут, хотя бы какая-никакая пища. Для Сэма.

– Лок, сходи на кухню. Вроде мы там шампура видели.

Тот мотнул головой и исчез.

А Нэй…

Он никому об этом не рассказывал, но эти уроки входили в курс выживания, устроенные ему Учителем. Лесные уроки. Нэй до сих пор чувствовал себя в лесу не очень, но эти уроки ослабили неприязнь его к лесу, и леса к нему. Выследить волка. Найти кабана. Обмануть зайца. Охота не была главной задачей, Учитель сам жутко не любил охотиться, только если от этого зависела его жизнь.

Но вот охоту на крыс он очень даже приветствовал. Удивительно, но его взгляды с орчем полностью совпадали. Он считал крыс злом и убивал их в обязательном порядке. И Нэя научил охотиться, и защищаться, и употреблять крыс в пищу. Уметь употреблять их в пищу. Но при этом никакой ненависти или брезгливости. Крысы просто враги, а враг должен быть уничтожен без всяких чувств к нему…

А Нэй соорудил импровизированный столик из широкого чурбана, нацепил на себя какую-то тряпку, видимо, из запасов Сэма, вместо фартука, и быстро так освежевал все пять тушек крыс и сделал это так умело, что в конце приготовления уже было не понять, что нанизано на шампур – да, они были на кухне – крысы или те же кролики.

Любопытно, но в камине оказались специальные пазы под шампуры, в которые Нэй их и установил.

А когда устанавливал пятый шампур, то совершенно неожиданно для всех проговорил:

– Если хочешь убежать, то дверь открыта. Останавливать не буду, – и посмотрел в сторону девушки.

Все посмотрели.

Она уже пришла в себя, подобрала под себя ноги и с удивлением взирала на присутствующих. Ну да, все ведь смотрели на работу Нэя с ножом, а не на девушку.

– Проголодалась? – спросил Нэй, у девчушки чувствовалась благородная кровь, но воссияния не было, поэтому было удивительно, что она голодна. В этом Нэй не сомневался.

Она положительно замотала головой, но произнесла немного странную фразу:

– Но я боюсь есть…

– Почему?

– Боюсь, что если я поем, то он вернется!

– Кто?

– Огонь.

Девушка закрыла глаза, лицо ее немного напряглось, но…

Ничего не произошло.

Нэй с Файнсом переглянулись, тот даже плечами пожал. Впрочем, на сумасшедшую девушка никак не походила.

Но какова была ее радость, когда она, открыв глаза, увидела, что ничего не произошло:

– Уснул! Уснул! Уснул! – даже усердно перекрестилась.

В общем, радости ее не было предела, и пока готовилась еда, уже вовсю ароматно пахнущая (у Нэя была приправка, что могла даже гниль превратить в ароматное лакомство, которое, правда, все равно есть никто не будет), девушка рассказала о себе и о том, почему оказалась на улице, холодная и голодная.

Звали ее Ойра ди Вайри. Дворянка из старого рода, который хоть и не обладал титулами, но считался одним из значимых в королевстве Локии. Некогда они жили в Аркете, но лет сто назад прадед Ойры перебрался в Орсу, как он говорил, ради свободы, спокойствия и чистого воздуха. Дед Ойры завершил в Бархатном районе постройку дома, а отец ее добавил башню, начал ее строительство лет пятнадцать назад, но закончил только после того, как женился второй раз по просьбе новой жены (кстати, башня должна быть видна из окон второго этажа этого дома с северной стороны). Мать Ойры умерла лет десять назад (поэтому и башню перестал строить). Восемь лет после ее смерти отец жил в одиночестве, воспитывая единственную дочь. Но два года назад женился на молодой и привлекательной особе, которая и уговорила его достроить башню. Ей эта архитектурная идея очень понравилась, и на вершине башни, чуть ли не под открытым небом, устроена была спальня, в которой старшие ди Вайри придавались плотским утехам.

Девушка не имела ничего против мачехи, ну и новая жена отца вполне сносно относилась к своей падчерице. Были, конечно, разногласия и споры. Ойре очень не нравилось транжирство мачехи, но отец смотрел на это сквозь пальцы.

В общем, нормально жилось до весны этого года.

В мае (аль) мачеха неожиданно слегла, и месяца не прошло, как тело ее было предано огню.

Столь странная смерть в значимом роду не могла не заинтересовать Чистильщиков, которые проверили дом на любые проклятья, заклятья и магические проявления. Оказалось, что Майра, так звали молодую жену Норлика, отца Ойры, баловалась черной магией, ну и, скорее всего, не рассчитала работу с заклинаниями, и откат ее и свел в могилу. Чистильщики изъяли весь черный инструментарий из подвала и, что самое интересное, с верхних этажей башни. Проверили Норлика и Ойру на черноту и, ничего не найдя, покинули дом.

Но делом Майры занялся Норлик, как будто жена в его тело вселилась. Раньше был общительным, рассудительным и спокойным, а после – закрылся, стал нелюдим, ворчлив и раздражителен. Пару раз даже Ойру бил, чтобы не лезла не в свои дела… Но она ведь его дочь и беспокоилась об отце, поэтому и лезла, пыталась понять, что случилось с любимым родителем. Но остановить его или отговорить от странных деяний она просто не была способна.

В общем, отец ее свихнулся на почве смерти жены.

И дошел до того, что в конце концов бросился с башни, покончив с собой.