Нэй. Сердце Сошо
Шрифт:
Нэй встал:
– Достойный был человек, – шмыгнул носом и снова слезы с глаз вытер. – Все, идемте, больше нас тут ничего не держит.
Хотя снова не сделал и нескольких шагов, огляделся и, казалось, в пустоту проговорил:
– Спасибо тебе! И я понял твой намек! Я слишком потревожил тебя, поэтому теперь только по необходимости. Только когда будет нужна твоя помощь или когда ты будешь нуждаться в моей помощи. Так просто больше я к тебе не зайду, – вздохнул и, подойдя к ближайшему дереву, неожиданно вытащил из небольшой ниши очередной темник. – Ты очень щедр ко мне, но все равно спасибо.
Посмотрел на обалдевших друзей:
– Лес слишком
– Нэй, ты говорил с Лесом? – проговорил Сэм…
Нэй пожал плечами:
– Как я говорил: я или шизофреник, или уже полный псих. В голове такое порой творится, и я порой такое творю! Умереть не встать! Хотя кто-то мне как-то сказал, что нужно умирать в депрессии, в своей постели и в окружении кучи детей и внуков. Как думаешь, Сэм – это достойный для меня вариант?
– Для тебя? – Сэм скорчил красную рожу. Гримаса получилась умильная и много объясняющая…
– Я тоже так думаю. Особенно депрессия меня зацепила. Почему в депрессии-то?
Неожиданно послышался смех эльфы. Оба, Нэй и Сэм, посмотрели на Элли:
– Что? – спросили одновременно…
– Порой мне кажется, что меня тут нет. Но это даже забавно вас слушать, – и рукой так снисходительно-властительно (или все-таки шутливо?) махнула. – Вы продолжайте, продолжайте, – и снова не сдержала смех.
Через мгновение смеялись все трое.
Отсмеявшись, Нэй вытер с лица уже слезы смеха и проговорил:
– Все, идемте. Больше без остановок, – посмотрел на сереющее к вечеру небо. – Выйдем до ночи, что радует.
И рукой так дорогу указал.
33. И снова письма
26 июня 1440 года от Пришествия Скирии…
Орса…
День…
Орса встретила троих из Леса своим повседневным спокойствием, неторопливостью и вечерним теплом…
Как-то Сэм поинтересовался у Нэя, почему тот не заведет себе экипаж или выезд ну хотя бы из хриков, а то все ногами да ногами.
На что Нэй ответил, что если заводить всякие экипажи, то нужно заводить их везде, где Нэй появляется. А это три города как минимум – Аркет, Орса, Мальвинор. Во-вторых, деньги не были проблемой, но вот содержание своей хрюшни или конюшни – это множество народу, который любит совать нос, куда не следует, поэтому лучше ногами, да и нанять извозчика дело нескольких движений руки. А в-третьих, нужен очень большой экипаж или выезд, чтобы и Сэм мог в нем ехать. Для хриков вес Сэма значения не имел, это очень сильные животные, но вот размер экипажа был бы запредельным! Хотя, может, повозку Нэй и прикупит…
Почему он вспомнил о хрюшнях и конюшнях? Орса ведь город на самом деле небольшой, тут можно обойтись пока без всякого выезда…
А вспомнил потому, что, войдя в дом, обомлел, увидев десятки людей, снующих по дому. По ЕГО еще дому!
Что этот народ здесь делает?
– А вы кто такие? – перед Нэем, Сэмом и Элли возник здоровенный детина под стать ростом с орча. И так руки в боки…
Нэй головой мотнул в недоумении.
Набрал в легкие воздуха побольше:
– Ойра-а-а-а! – разнеслось громовое эхо по дому! И плевать, что она на четвертом,
вроде, месяце. Или на пятом?Он же пришел трагическую весть ей сообщить! А не выяснять отношения!
– Нэй! – она как будто бы ждала его зова, появилась почти мгновенно. И радостно повисла на его шее…
И вот как теперь ей рассказать о смерти Файнса? Ее мужа?
– Я так рада тебя видеть! – но в глазах печаль. Странная какая-то у нее реакция. Мужа с ним нет, а она рада видеть Нэя!
– Привет, Сэм! Властительная, – и склонила голову в поклоне перед эльфой.
Даже этот бугай осознал, кто вошел, не Нэй, а эльфа, и тоже склонил голову, как и все в холле дома.
– Пойдемте, – она взяла Нэя за руку и повела по левой лестнице на второй этаж…
– Скажи мне, Ойра, а кто все эти люди? – говорить сейчас о смерти мужа бессмысленно. А когда?
– Тебя не было десять дней, и ты уже все забыл? – она улыбнулась, а Нэй покраснел, и в самом деле все из головы вылетело, из-за смерти Файнса. Его же дом, его слуги, хотя откуда столько-то?
А Ойра продолжила ответ на вопрос:
– Слуги, которых ты мне разрешил нанять. Работники прибыли для ремонта дома и флигеля в саду. Несколько садовников. Да, твой друг, принц Артур, прислал редкую рассаду для сада из самих Королевских садов Мирминора Мир Рошанского! Дней пять назад прибыла его посылка. Можешь сам взглянуть. Скоро все здесь будет цвести и пахнуть! Ну и посетители…
– Посетители? – опешил Нэй.
– Нэй, ты же сам разрешил дядюшке Трюфо – дорфе (глава или хозяин) клана Брум-Друм трюмбергов, которые нам водопровод и канализацию починили, точнее, построили заново, организовать тут штаб-квартиру его клана в Бархатном районе. Ему тут так понравилось, и он был так удивлен, что тут еще нет никого из трюмбергов, его собратьев, что и решил здесь обосноваться. Правда, ты оказался слишком щедрым, так что мне пришлось немного умерить аппетиты дядюшки Трюфо, а то он как-то слишком рьяно взялся за дело. В общем, сошлись мы с ним на тридцати семи процентах прибыли от его деятельности, хотя в начале он предлагал мне всего каких-то жалких двадцать пять процентов! – она усмехнулась. – И на ночь пришлось лавочку прикрыть, а то было слишком шумно, дядюшка Трюфо очень смачно ругается, а это очень даже слышно в ночной тишине. Поэтому и толпы посетителей здесь и сейчас, так как на ночь, я закрываю двери дома. И, Сэм, не беспокойся – твои покои в подвале никто не трогал…
Когда сказать-то?
– А что за бугай, который так ласково нас встретил?
Она улыбнулась:
– Тот бугай, Барнс ди Рук, мой дальний родственник, если память не изменяет, сын троюродной тетки, двоюродного брата, среднего дедушки, – она рукой так задорно повертела, – ну или как-то так. Приехал натиру назад. Одни родственники уехали, другие приехали.
А может, это истерика? Файнса ведь нет с ними. Поняла сама? И теперь говорит без умолку?
– Вы явно не можете обойтись без родственных интриг.
Она улыбнулась:
– Ты не думай, Барнс хороший малый, но, конечно, как и все дальние родственники – беден. Тут он что-то вроде охраны… – остановилась и озвучила мысль: – Нужно повесить в холле твой портрет и твоих друзей, как у Селистера, чтобы не было никаких осложнений в будущем, – и снова двинулась вперед.
Они прошли ярдов тридцать до хозяйской жилой линии периметра дома. Зашли в одну из комнат. Чистую, опрятную, светлую, но немного грустную, если считать большую кровать, на которой Ойра явно спала в одиночестве.