Нейро-панк
Шрифт:
– Да. Конечно.
Пацци погрозил ему пальцем. Шутливо, однако ощущалось, что эта шутливость может очень быстро пропасть без следа, растворится, как табачный дымок на ледяном сквозняке.
– Я оказываю вам эту любезность только лишь оттого, что в некотором роде благодарен. Кроме того, мы с вами совершили интересную прогулку. Вот ваша сигарета. Но если вы попробуете воспользоваться моим радушием и совершить что-то безрассудное, помните, что для того, чтоб обеспечить вам долгий сон, я могу воспользоваться и другими средствами…
Один из головорезов Мафии расстегнул ремни, которыми руки Соломона были притянуты к подлокотникам. Но освобождать его ноги никто и не подумал. Мало того, сразу несколько человек окружили его, молчаливые, как тени, и внимательные, как телохранители. Впрочем, подумал Соломон, вытаскивая подрагивающими пальцами
Только когда табачный дым обжег легкие и носоглотку, Соломон вспомнил, сколько лет не курил. Он конвульсивно закашлялся, прикрывая рот рукой, но сигарету не выронил. Сжал губами, как тонущий сжимает дыхательный шланг, сделал еще несколько крупных затяжек. Несмотря на то, что голова мгновенно наполнилась гулом, а желудок превратился в ком мокрого белья, который выжимали невидимые руки, Соломон ощутил едва ли не блаженство. А ведь он давно забыл, каков табак на вкус… Конечно, это все нейро-софт. Анна заставила его позабыть эту вредную привычку. Но отчего-то только сейчас он понял, чего лишал себя все эти годы. А может, сладость табака объяснялась другим. Он выиграл у смерти несколько лишних минут. И пусть выигрыш этот был бесцельным и бесполезным, Соломон упивался им, глядя сквозь табачный дым на безукоризненные прически окруживших его людей.
Это не выигрыш. Просто отсрочка. Даже рванись он со всех сил, ему не сделать и шага. Он не успеет даже освободить ноги. Оружия у него нет, а у сеньоров в строгих деловых костюмах оно, несомненно, было. Впрочем, им не понадобится оружие для того, чтоб швырнуть его в бесконечный сон. Они сильны и опытны, они на взводе, как стая волков, а он разбит, сломлен и стар. Не тот поединок, из которого старая ищейка Транс-Пола может выбраться с той же легкостью, как герой киноленты…
Соломон вдруг вспомнил старую ленту, которую они смотрели с Анной… когда? Кажется, тогда они еще не были женаты. Точно, он был обычным патрульным. А ее духи пахли мушмулой и лаймом. Они сидели в стареньком кинотеатре со скрипучими стульями через три квартала от участка и смотрели детективную ленту, одну из тех, что были в моде двадцать лет назад. Точно, вспомнил он, это было «Алое в ночи» с Керти Райфом в главной роли. Странно, отчего это вспомнилось ему именно сейчас. Не лучшее время для того, чтоб вспоминать старые кинофильмы. К тому же, Керти Райф умер еще восемь лет назад. Оставшись без ролей, позабытый всеми поклонниками, он сумел уйти со сцены красиво, как в своих кинолентах. Поставил себе нейро-софт "Нептун-3", гарантирующий "море радости от плеска в воде и покорения водной стихии", самую мощную версию. И однажды вечером, осушив бутылку рисовой водку, ушел купаться в реку с сильным течением. После того, как спустя несколько дней его тело нашли, пресса еще долго судачила - а помнила ли звезда многочисленных детективных кинолент о том, что не умеет плавать?..
Соломон сделал еще одну затяжку, аккуратную и маленькую, с содроганием следя за тем, как приближается к золотистому фильтру шапка потрескивающего пепла. И вдруг вспомнил.
В этом фильме Керти Райф играл детектива. Он всегда играл детективов, сколько Соломон его помнил. Открытое мужественное лицо, холеные усы песочного цвета, и тот особенный тягучий взгляд, которым обладают только старые псы и детективы из кинофильмов. Керти Райф играл детектива, который оказался втянут в шпионские игры между Интелом и РосНано. За десять минут до финала наемные убийцы РосНано сумели похитить его и приковали к водопроводной трубе. Они уже собирались застрелить его, когда Керти Райф, презрительно усмехнувшись, попросил выкурить перед смертью сигарету… Так вот, чего память услужливо выкинула на поверхность этот ветхий лоскут!.. Керти Райф, старый ты пес закона… Соломон даже вспомнил, как трогательно прижималась к нему плечом Анна, когда Керти Райф на экране выпустил в объектив кинокамеры струю табачного дыма. В тот момент Соломон чувствовал запах не табака, а мушмулы и лайма.
«Это же глупо, - сказал Керти Райфу убийца с пистолетом, - Разве ты не знаешь, что курение убивает?» «Ага, - беззаботно ответил тот, не выпуская изо рта сигареты, - Но знаешь, в этом мире убивает не только курение…» Что же он сделал потом? Соломон напряг память. Вот. Керти Райф выплюнул сигарету прямо в лицо своему неудавшемуся палачу. И попал в глаз. Пока тот орал, Керти ловко выбил у него из руки пистолет, а вторым ударом сломал
шею. Вот только он не был привязан к инвалидной коляске и противник у него был один, а не шестеро. Даже если он попадет в глаз одному из них… Ерунда. Это не даст ему и тени шанса.А ведь когда-то он думал стать подобием Керти Райфа, пронеслось в голове. Тогда нейро-модель «Керти» уже постепенно выходила из моды, но была легкодоступна. И стоила, в сущности, не так и дорого. Соломону хотелось выглядеть как Керти, импозантно, уверенно, хотелось научиться его фирменному тягучему взгляду, который никаким иным образом невозможно скопировать. Но Анна его отговорила. «Не надо, - сказала она ему, - Этот парень через год уже будет казаться пещерным человеком. Кроме того, я не вынесу, если ты отпустишь такие ужасные усы…»
Возможно, если бы он заказал тогда «Керти», все было бы иначе. Старый добрый Керти Райф умел выбираться из всякого рода передряг. Но он не был Керти. Он был никем. Человеком с пустым запасом жизненных качеств. Не цельная личность, но пустотелая кукла, словно в насмешку похожая на настоящего Соломона Пять. Голый арифметический ноль. Форма без содержимого. Жалкая пародия на полноценного человека.
Что-то обожгло ему губы. Оказывается, он докурил сигарету практически до фильтра, сам того не заметив. Потратил несколько драгоценных минут на бессмысленный нырок в прошлое.
– Пора, - с явственным сожалением сказал ему Пацци, наклоняясь над коляской и протягивая руку к окурку, - Вам, сеньор детектив, не следует увлекаться вредными привычками.
– Да, - машинально сказал Соломон, делая последнюю затяжку, - Знаете, но в этом мире убивает не только курение…
Он сам на миг опешил, сообразив, что сказал. И что собирается сделать.
Дымящийся окурок вылетел из его рта подобно ракете, покидающей пусковую установку в клубах дыма. Только мелькнул золотистый цилиндр фильтра, которого он коснулся языком. Лицо Пацци нависало в полуметре над Соломоном, сигарета, закручиваясь в воздухе, устремилась к нему. Прямо в сияющий серым металлом глаз.
Соломон ожидал услышать вскрик, резкий, как крик чайки. Может, еще несколько ругательств на незнакомом языке. Но ничего этого не произошло. Пацци легко щелкнул в воздухе пальцами, поймав окурок в каких-нибудь пяти сантиметрах от лица. Он сделал это запросто, даже не моргнув. Холеные бледные пальцы бесшумно раздавили сигарету, брезгливо уронили на пол дымящиеся остатки.
– Эх, сеньор детектив… А ведь я предупреждал вас.
Соломон хотел было ударить его снизу по челюсти. Но не успел. Вокруг него начало что-то происходить, и он не сразу понял, что именно. Слишком уж абсурдным и невозможным оно казалось.
Слишком… Безумным.
Он видел, как один из подручных Пацци, худой юноша в не по возрасту строгих роговых очках, вдруг запускает руку под полу пиджака. Когда она выныривает, в ней холодным лунным серебром светится пистолетный ствол. Зачем?.. Неужели они решили банально его застрелить, прямо в этом инвалидном кресле?
Но юноша не целится в Соломона. Движение его руки короткое и заученное, точно он долго практиковался. И еще оно совершенно непонятное, никто не будет выхватывать таким образом оружие и так держать руку. Разве что если…
Юноша утыкает ствол пистолета себе под подбородок. Он собран и серьезен, словно делает очень ответственный трюк. Или отвечает на самом важном экзамене. Глаза не моргают, губы плотно сжаты. До последнего мгновенья Соломону кажется, что тот что-то скажет. Ведь люди не могут так просто делать такие странные вещи. Но мафиози ничего не говорит. А мгновеньем позже его палец выбирает последний свободный миллиметр спускового крюча.
Голова парня мотнулась, как от увесистого удара кулаком. Комната была достаточно просторна, но среди пустых неоштукатуренных стен, где всегда прячется эхо, выстрел прозвучал раскатисто и громко. Соломон видел все в мельчайших подробностях. Как дрожат и делаются бесформенными губы, сквозь которые наружу вырывается рваный серый туман пороховой гари вперемешку с алой взвесью. Как лопается в глазнице один глаз, бесформенным комом отлетает в сторону. Как из бледного лба выстрел вышибает кусок черепа, все еще обтянутый кожей. Он подлетает кверху и ударяется о стену, подхваченный иссиня-багровым гейзером. Очки с лопнувшими стеклами падают под ноги, но человек с пистолетом уже не может их подхватить. Медленно заваливается набок и назад, все еще держа руку прижатой к подбородку. И падает ничком возле самой коляски, зацепив ногой колено Соломона.