Нейрокомикс

Так было и в этот раз, я вернулся в класс без ансамб… в смысле без позо… тьфу ты, без булочек, конечно, и застал там картину маслом. То есть картина была маркерами, но к ней неожиданно прилагался Максим, который всем своим могучим торсом загораживал парту Дианы и явно что-то нехорошее делал с ее скетчбуком. Я подкрался почти незаметно, лишь на последних секундах какая-то вредная половица меня выдала, Максим уронил скетчбук, смахнув заодно ручки и карандаши, и шагнул к нашей с ним парте, как будто и не было ничего.

– Что это было? – грозно спросил я, поднимая упавшее.

– Где? – спросил он с невинным видом.

– Тебе неясно вчера сказали, что брать этот скетчбук нельзя?

– А я и не брал.

– Не ври. Я видел.

– В руки не брал, на столе смотрел, – усмехнулся он.

– Сейчас придет Диана, и расскажет, как правильно смотреть.

Я и не знал, какое пророчество я только что выдал, записаться в класс прорицания, что ли? Действительно из столовой пришла Диана-с-острова-Буяна и привела в действие мой сегодняшний утренний гороскоп. В результате я:

– был ударен ею в голову;

– от этого упал на парту;

– упал так неудачно, что треснул экран телефона в кармане;

– от этого всего одурел.

Вот только штаны не разорвал, но, с другой стороны, день-то еще не закончен, какие мои годы, и штаны могут пострадать. Половина класса держалась за животы, вспоминая гороскоп, вторая половина оказывала мне первую помощь, тоже покатываясь от хохота. Макс выдал "Диана – удар Зидана", чем вызвал мою зависть, я до такой рифмы-метафоры не додумался. Вероника, заливаясь своим визгосмехом, читала гороскоп для Дианки-Козерого-хулиганки:

Звезды рекомендуют вам вести себя как енотовидный динозавр. Этот день подходит для разработки новых видов пыток. Помните: вы – первый правитель Вселенной. Сохраняйте спокойствие и не оглядывайтесь.

Она и правда не оглянулась. Выхватила скетчбук, чуть не вывихнув мне руку, и выскочила из класса. Лишь теперь я понял, за что мне все это, я впервые за девять лет взял в руки ее фетиш, и вызвал тем самым Диану-извержение-вулкана. Ну ладно, не впервые. В первом классе она мне его часто доверяла. Но это когда было-то? Я с тех пор и не разговаривал с ней! Вернее, она со мной. Вот за что я сейчас пострадал, скажите? В кои-то веки хотел заступиться за девочку, а получилось как всегда. А, нет, не как всегда. Всегда она меня игнорировала, а сейчас живописно декорировала фингалом под правым глазом. Да, она была левша.

Хорошенько подумай, отвечая на вопрос

Фингал я разглядел следующим утром, когда пошел умываться спросонья. Я где-то слыхал, что шрамы украшают мужчин, интересно, как в этом смысле ведут себя фингалы? Я поймал себя на мысли, что надо бы посмотреть в гороскопе, и ужаснулся. Еще не хватало мне увлечься астрологией. Моя постоянная проблема заключалась в том, что я очень быстро загорался. Стоило мне прочитать какую-нибудь интересность в Интернете, и вот у меня уже открыто 66 вкладок на ноуте. С одной стороны, это позволяло мне выглядеть эрудированно-подкованным во всех областях, с другой – отнимало дикое количество драгоценного времени. И была еще третья сторона, примером в которой для меня являлась Диана, с детства не расстававшаяся с маркерами и скетчбуками. Я очень хотел заиметь себе какое-нибудь такое же занимающее полжизни хобби, но, как правило, ни одна из открытых вкладок не могла меня увлечь больше, чем на полчаса. Я даже никогда не мог ответить на вопрос, какой предмет в школе у меня любимый.

Фингал стал главной темой утра. Сначала меня доставал брат, потом родители выразили надежду, что я хотя бы не просто так подрался, а из-за девушки, и я задумался, каков будет правильный ответ на этот вопрос. Отдохнуть от этой темы я смог только в школе, где мне выдали очередной всратый прогноз:

Вы можете обнаружить, что ваши зубы похожи на собачьи. Сегодня вас могут обвинить в том, что вы воскресили Гитлера. Звезды рекомендуют внезапно выйти замуж. Не доверяйте зеркалам. Скорее всего, ближе к вечеру у вас начнется сезонная линька.

И мне весь день пришлось отбиваться от Максима, предлагающего руку, сердце и сезонную линьку.

Вообще Макс мне нравился. Несмотря на то, как он повел себя по отношению к Диане. Несмотря на то, что я из-за него пострадал. Несмотря на то, что донимал меня весь день. Но он был веселый, ироничный, не пел о погоде и не танцевал дурацкие танцы. Ну, может, к гороскопам проявлял нездоровый интерес, ну так ими весь класс увлекался, даже я. И мне было очень стыдно, но я вдруг обнаружил в себе ненормальное влечение. Нет, не подумайте плохого, не к Максу, а к Дианиному скетчбуку. Видимо, это оказалось заразно.

Макс намекнул мне, что видел там мою фамилию, но наотрез отказался изложить подробности, и этим так раздразнил мое любопытство, что я в последующие несколько дней только тем и занимался, что строил планы, как мне заглянуть в вожделенную тетрадочку и узнать, какого тумана там напустила на мою личность Диана.

Планы боролись с совестью, которая вдруг проснулась и начала меня убеждать, что трогать чужие личные вещи нехорошо. Я возражал, что Диана никогда не высказывалась против того, чтобы я смотрел ее рисунки, а в первом классе даже сама мне их показывала. Планы, в свою очередь, приводили фингал в качестве аргумента. Нейрогороскоп поддерживал позицию планов, и уныло предрекал:

Может показаться, что ваша жизнь похожа на заплесневелый мусор.

Или:

Постарайтесь не использовать себя в качестве шмеля.

Это, что ли, значит – не зудеть Максу над ухом?

Первого апреля и вовсе предсказал:

Ваши мысли будут похожи на подгузники.

В смысле так же засраны?

Мы, конечно, умом понимали, что это не настоящие предсказания, но каждый день приклеивались к Вероникиному телефону, да что там говорить, уже половина класса себе установила этот Нейрогороскоп, а те, кто осмеливался сопротивляться (как, например, я), с интересом прислушивались к обсуждениям одноклассников.

Не знаю, чем бы закончилась моя борьба бобра с ослом, если бы не вмешался все тот же Максим. Все началось с невинного вопроса:

– Ты секреты хранить умеешь?

Хотел бы я посмотреть на того, кто ответил бы – нет, мол, не умею. Короче, взял он с меня обещание, что я никому ничего и никогда не скажу. И достал из рюкзака папку с разноцветными бумажками. На них были изображены комиксы – такие уморительные, фантастическая история о рыжем мальчике Тиме с черным котом, которого звали Федот. Не очень умный мальчик все время влипал в какие-то неприятности, а котик был настолько любезен, что спасал его. Времени у нас было не очень много, поэтому я лишь бегло просмотрел картинки, и каким-то шестым чувством понял, что это Дианины рисунки. Может, потому, что рыжий мальчик Тим мне кого-то напоминал?

– Тимур, ты обещал! – зловеще напомнил мне Максим, видимо, правильно считав выражение моего лица.

Осознав, как я только что облажался, давая обещание неизвестно о чем, я понуро спросил:

– И что ты хочешь с ними сделать?

– Расчленить и съесть, – серьезно ответил он и захохотал над своей шуткой вместо меня. Потому что мне было ну вот совсем не смешно.

После уроков он рассказал мне свой идиотский план. Он уже и раньше говорил про свою сестру, которая тоже увлекалась комиксами. Но, по словам Макса, у сестры они были и вполовину не так хороши, как у Дианы. А у известного издательства как раз проходил конкурс графических историй (так по-научному назывались комиксы), сестра отправила туда две работы, но на победу особо не надеялась. А работы Дианы, по словам Макса, вполне могли претендовать на какие-нибудь призы.

Конец ознакомительного фрагмента.