Нейромант. Трилогия «Киберпространство»
Шрифт:
Веве твоего отца изменены, частично стерты, прочерчены заново…
– По чьему приказу?
Рубиновые глаза. Жемчуг и ляпис-лазурь. Молчание.
– По чьему приказу? Хилтона? Это был Хилтон?
– Решение исходило от Континьюити. Когда ты вернулась с Ямайки, Континьюити настоятельно советовал Свифту вновь приучить тебя к наркотику. А Пайпер Хилл попыталась выполнить его приказ.
Энджи чувствует, как усиливается давление в голове, две точки боли позади глаз…
– Хилтон Свифт обязан выполнять решения Континьюити. «Сенснет» – слишком сложный организм, чтобы выжить по-другому.
– Почему? Почему Континьюити хотел этого от меня?
– Континьюити – это непрерывностъ. А непрерывностъ – удел Континьюити… [109]
– Но кто посылает сны?
109
См. выше
– Они не посланы. Они притягивают тебя, как когда-то притягивали лоа. Попытка Континьюити переписать послание твоего отца провалилась. Некий импульс, исходящий из глубин твоей личности, позволил тебе бежать. Попытка вернуть тебя к coup-poudre не привела к успеху.
– Так это Континьюити послал эту женщину, чтобы меня выкрасть?
– Мотивы Континьюити скрыты от меня. Иной порядок. Континьюити допустил, чтобы Робин Ланье поддался на уговоры агентов три-Джейн.
– Но почему?
Боль позади глаз становится невыносимой.
– У нее кровь из носу течет, – сказала уличная девчонка. – Что мне делать?
– Вытереть. Заставь ее откинуться назад. Дьявол! Да займись же ты этим, мать твою…
– А что она такое говорила про Нью-Джерси?
– Заткнись. Просто помолчи. Найди, где тут съезд с шоссе.
– Зачем?
– Мы едем в Нью-Джерси.
Кровь на новой шубе. Келли будет в ярости.
37
Журавли
Тик отсоединил маленькую панель с задней стороны модуля «Маас-Неотек» при помощи зубочистки и ювелирных щипцов.
– Очаровательно, – пробормотал он, вглядываясь в отверстие через визир с подсветкой, на который тут же свесился водопад нечесаных сальных волос. – Как это они протянули проводки понизу, в стороне от переключателя… Ловкие, ублюдки…
– Тик, – спросила Кумико, – ты познакомился с Салли, когда она в первый раз приехала в Лондон?
– Думаю, вскоре после того… – Он потянулся за мотком оптоволокна. – Конечно, у нее тогда не было такого влияния.
– Она тебе нравится?
Визир с лампочкой обратился в сторону девочки, из-за линзы на нее воззрился искаженный левый глаз Тика.
– Нравится? Не знаю, так вот сразу и не скажешь.
– Но ты же не станешь говорить, что она тебе не нравится?
– Чертовски сложно с ней, с этой Салли. Понимаешь, что я имею в виду?
– Сложно?
– Она так и не свыклась с тем, как тут делаются дела. Все жалуется. – Его руки двигались быстро, уверенно: щипцы, опторазъем… – Наша Англия – тихое место. Но, видишь ли, так было не всегда. У нас тоже было смутное время, а потом война… Здесь все происходит определенным образом, если ты меня понимаешь. Хотя для всяких пижонов это, конечно, не совсем так.
– Прости?
– Для типов вроде Суэйна. Впрочем, люди твоего отца,
те, с которыми Суэйн общался раньше, похоже, уважают традиции… Человек должен знать, где верх, а где низ… Понимаешь, о чем я говорю? Так вот, готов поручиться, эта новая афера Суэйна спутает карты всем, кто в ней не замешан. Господи, у нас же все-таки есть правительство. Не всем заправляют большие компании. По крайней мере, не напрямую…– А деятельность Суэйна угрожает правительству?
– Она его, черт побери, меняет. Наш мистер Суэйн перераспределяет власть, как ему удобно. Информация. Власть. Компромат. Сосредоточьте достаточно такой грязи в руках одного человека… – Пока он говорил, на щеке у него дергался нерв. Корпус Колина лежал посреди обеденного стола на белой антистатической подкладке, а Тик присоединял торчащие из него проводки к толстому кабелю, ведущему к одному из множества модулей на стеллаже. – Ну вот, – сказал он, потирая руки, – вытащить его к тебе прямо сюда я не могу, но мы достучимся до него через деку. Видела когда-нибудь киберпространство?
– Только в стимах.
– Тогда можно считать, что видела. В любом случае сейчас увидишь.
Он встал и отошел от стола. Девочка проследовала за ним через комнату к паре потертых кресел с обивкой из искусственной замши, которые стояли по обеим сторонам низкого квадратного столика из черного стекла.
– Беспроводные, – с гордостью пояснил Тик, беря со стола два набора тродов и протягивая один Кумико. – Стоили целое состояние.
Кумико рассматривала скелетообразную матово-черную тиару. На ободе между височными кругами был выдавлен логотип «Маас-Неотек». Надела, почувствовав холод пластика на коже. Тик нацепил свои троды и устроился в другом кресле.
– Готова?
– Да, – ответила девочка.
И комната Тика исчезла, стены развалились колодой карт, которые затем съежились и пропали в яркой решетке со встающими внутри ее геометрическими фигурами баз данных.
– Симпатичный переход, правда? – донесся до нее голос Тика. – Программка встроена в троды. Для пущего драматизма…
– Где Колин?
– Секундочку… дай-ка я его вызову…
Кумико ахнула, почувствовав, как ее уносит к равнине, сотканной из хромированного желтого света.
– Головокружение может стать проблемой, – сказал Тик, внезапно оказываясь на желтой равнине рядом с ней.
Она посмотрела вниз на его замшевые туфли, потом на свои руки.
– О телесном облике, по мере возможности, заботится графическая программа, – объяснил англичанин.
– Ага, вот и он, – произнес Колин, – наш человечек из «Розы и короны». Покопался в моей упаковке, да?
Кумико обернулась и увидела его рядом. Подошвы коричневых сапог висели в десяти сантиметрах над желтой хромировкой. В киберпространстве, как она успела заметить, теней не было.
– А я и не знал, что мы уже встречались, – ответил Тик.
– Не стоит беспокоиться, – сказал Колин, – это было неофициальное знакомство. Однако, – обратился он к Кумико, – я вижу, ты благополучно добралась в красочный Брикстон.
– Господи, – воскликнул Тик, – ты не можешь хотя бы наполовину прикрутить свой снобизм?
– Прошу прощения, – с усмешкой отозвался Колин, – мое предназначение – отражать ожидания гостя.
– Так вот как японские конструкторы представляют себе истинного англичанина!