Нейромантик

На виллу «Блуждающие огни», подумал Кейс.

– Когда? – спросил Кейс, встречаясь наконец с блекло-голубыми глазами.

– Скоро, – сказал Армитаж. – Уже скоро, Кейс.

– Чувак, ты управляешься просто офигенно, – сказал Малькольм, помогая Кейсу выбраться из красного вакуум-костюма «Санио». – Аэрол говорит, просто ништяк управляешься.

Аэрол дожидался Кейса в одном из тренировочных доков на конце Веретена, возле негравитационной оси. Чтобы добраться туда, Кейсу пришлось спуститься на лифте к корпусу Веретена и далее ехать по внутренней его стороне на миниатюрном индукционном поезде. По мере сужения Веретена сила тяжести уменьшалась. Где-то над ним, думал Кейс, находятся горы, по которым карабкается Молли, велосипедный трек, посадочные площадки глайдеров и миниатюрных авиеток.

Аэрол доставил Кейса на «Маркус Гарвей» на скутере, представлявшем собой голую металлическую раму с сиденьями и химическим двигателем.

– Два часа назад, – сказал Малькольм, – здесь был посыльный с даром Вавилона для тебя. Симпатичный японский чувак на яхте. Ништяковая яхта.

Освободившись от костюма, Кейс осторожно перенес свое тело через «Хосаку» и, усевшись в кресло, пристегнулся ремнями.

– Отлично, – сказал он, – посмотрим, что там.

Малькольм извлек из-под пилотского кресла пластиковый шар размером почти с голову Кейса, выудил из кармана оборванных шортов перламутровый замок-карточку на зеленом нейлоновом шнуре и аккуратно ввел его в щель на шаре. Из раскрывшегося шара Малькольм извлек плоскую прямоугольную пластину и передал ее Кейсу.

– Часть какого-то ружья, брат?

– Нет, – сказал Кейс, повертев предмет перед глазами, – но все же это оружие. Это вирус.

– Не на этом буксире, чувак, – строго сказал Малькольм, протягивая руку за пластиной.

– Программа. Программа-вирус. Он не может проникнуть в тебя или в твой компьютер. Для того, чтобы он мог что-то сделать, нужно пропустить его через мою деку.

– Типа да, японский чувак говорил, мол, «Хосака» скажет тебе все, что нужно знать об этой штуке, для чего она и зачем.

– Очень хорошо. Теперь позволь мне заняться им, лады?

Малькольм оттолкнулся руками и, грациозно перемахнув через пилотское кресло, занялся гирляндой, украшавшей шлюз. Кейс поспешил отвести взгляд от шаров-семафоров и полупрозрачной ленты – по непонятной причине при виде их в нем просыпались тошнотворные ощущения СКА.

– Что там? – спросил он у «Хосаки». – Пакет на мое имя?

– Согласно пакету документации от «Бокрис систем ГМБХ», Франкфурт, полученному в стандартной коммерческой кодировке, в содержимое поставки входит программа проникновения под названием «Куань одиннадцатой степени». «Бокрис» сообщает также, что запуск программы через «Оно-Сендай киберспейс 7» гарантирует абсолютную совместимость и способность программы к проникновению практически во все существующие военные системы…

– А как насчет ИР?

– Существующие военные системы и искусственные разумы.

– Господи Иисусе. Как, говоришь, это называется?

­ «Куань одиннадцатой степени».

– Он китайский?

– Да.

– Отключиться. – Кейс прикрепил диск с вирусом к стенке «Хосаки» при помощи липучей серебристой ленты и тут же вспомнил, как Молли рассказывала ему об их посещении Макао. Армитаж пересек тогда границу и побывал в Фошане. – Включиться, – сказал Кейс, внезапно передумав. – Запрос. Кто владеет «Бокрис», во Франкфурте.

– Потребуется время на межорбитальный обмен информацией, – ответила «Хосака».

– Все закодировать. Код – стандартный коммерческий.

– Сделано.

Кейс ждал, постукивая пальцами по боку «Оно-Сендая».

­ «Рейнхольд сайнтифик АГ», Берн.

– Повтори процедуру еще раз. Кто владелец «Рейнхольд»?

Потребовалось пройти еще три ступени вверх по лестнице, прежде чем Кейс вышел на «Тесье-Ашпул».

– Котелок, – сказал Кейс, подключаясь к деке, – ты разбираешься в китайских вирусных программах?

– Не шибко.

– Слышал когда-нибудь что-нибудь о системе «Куань одиннадцатой степени»?

– Нет.

Кейс вздохнул.

– Что ж, тут у меня дружественный к пользователю китайский ледоруб, совсем свеженький. И какие-то люди из Франкфурта утверждают, что он может вскрыть ИР.

– Возможно. Очень даже. Если ледоруб военный.

– Да, что-то вроде того. Послушай меня, Котелок, и, пожалуйста, будь внимателен, хорошо? Мне кажется, Армитаж готовит налет на ИР, принадлежащий «Тесье-Ашпул». Электронная основа этого ИР находится в Берне, и он связан с еще одним ИР, в Рио. ИР в Рио – тот самый, что приплюснул тебе мозги в первый раз. А еще мне кажется, что оба они связаны с виллой «Блуждающие огни», родовым поместьем «Тесье-Ашпул», расположенным в хвосте Веретена. Судя по всему, предполагается, что мы должны вломиться туда с нашим китайским ледорубом. Итак, если парадом командует Зимнее Безмолвие, он хочет, чтобы мы все это сожгли. Сожгли его самого. Он хочет сжечь себя. Однако то, что зовет себя Зимним Безмолвием, пока что старается выступать на моей стороне и, вероятно, хочет заменить мною Армитажа. Итак: что происходит?

– Мотивация действий, – сказал конструкт. – С этими ИР самое сложное – понять их мотивы. Это не люди, понимаешь?

– Ну, это-то понятно.

– Нет. Я имею в виду, что они совсем не люди. Что и зачем они делают – понятно только им. Вот я тоже не человек, но реагирую как человек. Уловил разницу?

– Обожди, стой, – сказал Кейс. – Ты обладаешь разумом или нет?

– Понимаешь, вроде бы да, хотя я всего лишь кусок кремния, часть ПЗУ. Один из этих дурацких философских вопросов, вот что я хочу сказать…

Жуткое ощущение не-смеха прокатилось по спине Кейса волной мурашек.

– Я не смогу написать поэму, потому что никогда этого не умел. А этот ИР – он сможет. Тем не менее, он ни в коем случае не человек.

– Следовательно, ты полагаешь, что нам не дано понять его мотивы?

– Он принадлежит самому себе?

– У него швейцарское гражданство, но «Т-А» владеют программным обеспечением и электронной материальной основой.

– Классно, – сказал конструкт. – Это как, например, если б твоя голова принадлежала мне, а мысли имели швейцарское подданство. Однако! Незавидная доля у этих ИР.

– Так что же, он действительно собирается сжечь себя? – Кейс пустился в бессистемное странствование по инфопространству. Матрица расплылась, распалась на фрагменты, перед Кейсом предстал комплекс розовых сфер – база данных металлургического картеля «Сикким».

– Автономия – вот камень преткновения, основа всех проблем, связанных с любым ИР. Мне кажется, Кейс, твоя роль в этом деле сводится к избавлению его от особых сдерживающих предохранителей, ограничивающих степень развития и самосовершенствования этой цыпки. Мне, например, совершенно непонятно, по каким признакам ты отличаешь ходы, предпринимаемые компанией-владельцем, от ходов самого ИР; отсюда-то и могут проистекать основные ошибки. – Снова леденящее ощущение скребущего душу смеха. – Видишь ли, эти штуки, они умеют работать действительно очень сильно. Ведь поскольку они управляют делами компании, они могут, например, закупить у самих себя время, чтобы писать кулинарные книги или что-нибудь типа этого. Однако в ту самую минуту, а лучше сказать – наносекунду, когда они начинают продумывать способы заняться саморазвитием и стать умнее, срабатывает тьюринговое устройство и выправляет их действия. Этим гадам никто не доверяет. У каждого из этих ИР словно бы приварена ко лбу электромагнитная пушка.

Кейс бесцельно разглядывал розовые сферы «Сиккима».

– Хорошо, – сказал он наконец. – Я ввожу диск с этим вирусом. Глянь-ка, что он из себя представляет, и скажи, что думаешь по этому поводу.

Ощущение соглядатая, читающего через плечо, на несколько секунд пропало, потом снова вернулось.

– Крутая штука, Кейс. Это медленный вирус. По предварительной оценке, вырезание окна в военной системе займет часов шесть.

– Или в ИР, – Кейс вздохнул. – Мы сможем его запустить?